Ему было страшно.
Очень не хотелось в этом признаваться самому себе, он беспощадно
давил в себе поганые видения, но ему было ПО-НАСТОЯЩЕМУ страшно, как не
бывало, может быть, с того, самого первого, Виконтова приступа
(случившегося еще до новой эры)... Какие там еще мерцания? Что за мерцания
такие? Почему? Не было раньше никаких мерцаний... Он, натужно кряхтя,
зашнуровал туфли, распрямился, прикрывая веки, чтобы избавиться от
проклятых звездочек и блесток перед глазами, и протянул назад руки, в
рукава куртки, которую держала наготове Динара.
- Спасибо, лапка, - проворчал он ей, стараясь смягчить голос, все еще
норовящий у него сорваться то ли на команду, то ли на истерику. - Не
обращай внимания. Это я... того-этого... волнуюсь маленько, если
по-честному...
- А ты не волнуйся, - сказала она спокойно и даже, пожалуй, властно.
- Все обойдется очень хорошо, вот увидишь.
И он снова мельком подумал: да вправду - восемнадцать ли ей лет, этой
спокойной властной женщине? Не похоже ведь. Совсем не похоже... Он тут же
снова отогнал от себя эту кривую мыслишку, но он знал, что теперь уже
никогда не сможет отставить ее навсегда.
- К обеду меня завтра ты не жди, не успею, - сказал он. - То-есть,
может быть, и успею, но лучше уж не жди. Неизвестно, как там все
развернется... Впрочем, я тебе позвоню, как только освобожусь.
- Конечно. И не волнуйся так. Я же тебе говорю: все обойдется.
Он наклонился и чмокнул ее в красивую бровь. И в самом деле, подумал
он, неожиданно успокаиваясь. Чего это я? Конечно же, все обойдется. Всегда
обходилось, и сегодня обойдется. Профессионал же! Единственный в мире.
- Профессионал! - сказал он ей значительно.
- Да. Единственный в мире.
- Именно. Ну, я пошел. Ложись спатаньки.
- А любовь? - спросила она требовательно.
- Никогда не умрет! - отрапортовал он. И чмокнул ее в другую красивую
бровь.

4
В штабе оказалось полно народу, причем половина - незнакомые.
Сидевшие - тут же повскакали и встали руки по швам. Стоявшие спиною -
развернулись с поспешностью и приняли почтительный вид. У всех моментально
сделался почтительный вид, даже у нахального Артема, который, будучи
командиром внешней охраны, единственный здесь позволял себе курить,
стряхивая пепел в ладошку.
Он сделал им всем вместе и никому в особенности приветственный жест и
сразу прошел к своему креслу под торшером.
- Так, - сказал он, усаживаясь. - Спасибо за внимание. Членов штаба
прошу остаться, остальные - пожалуйте по местам... Что тут у нас
происходит? - спросил он у Кронида. - Переворот? Бунт? Землетрясение? Ночь
на дворе... Почему сборище?
Вообще-то ночные сборища в штабе были делом довольно обыкновенным и
не требовали для себя повода ни в виде бунтов, ни, тем более,
землетрясений. Ночная смена очень даже частенько собиралась здесь, пока
его не было на посту, - потрепаться, попить кофейку, ОБМЕНЯТЬСЯ. Но
сегодня ощущалось что-то необычное в атмосфере, смутная аура некоего
события, быстро угасающее эхо каких-то нервных обсуждений... И непонятно
было, почему Кузьма Иваныч все еще (или опять-снова) здесь, и Эдик,
оказывается, не спит еще (либо - почему-то разбужен и встал), да и Крониду
нечего здесь, в штабе, делать в четыре утра. При прочих равных.
Он прищурясь наблюдал, как быстро и почти без шума освобождается
помещение, взгляды ловил, обращенные к нему, быстрые и раздражающе
неопределенные, и замечал уклончивость Кронида, который ни на какие
вопросы Хозяина отвечать не стал, а принялся с чрезмерной деловитостью
наливать ему горячий кофе в персональную чашечку, и странное, неуместное,
пожалуй, удовлетворение на бледном лице Эдика с застывшей полуулыбкой, и
сосредоточенное сопение Кузьмы Иваныча, вдруг принявшегося изучать пачку
каких-то "корочек", которые он извлек из кармана пиджака и разложил на
скатерти...
Кроме них остались в комнате только Артем (пригасивший-таки в виду
присутствия начальства свою вонючую сигаретку) да здоровенный бык Шалима,
начальник транспорта вообще и вертодрома в частности (плечищи, шея, мерно
жующая челюсть и сонные глаза со светлыми ресницами).
Он отхлебнул кофе, благодарно кивнул Крониду и спросил у Шалимы:
- Подыматься мне не пора уже? Когда там вертушка ожидается?
- Выходили на связь в три тридцать девять, - доложил Шалима голосом
сиплым и в то же время неожиданно высоким. - Ожидаются в четыре ровно.
Плюс, минус.
- Ладно, - сказал он. - Тогда можно спокойно кофейку попить... Кронид
Сергеевич, напомните, пожалуйста, я забыл: у меня встречи какие-нибудь
были запланированы?..
- Только вечером. День мы освободили. А в девятнадцать часов -
Ротари-клуб.
- Умгу. Спасибо. Вспомнил. Жалко, придется, скорее всего, извиниться.
- Слушаюсь, - сказал Кронид, и снова он поймал на себе его тайный
взгляд, быстрый и неопределенный.
- Господин Шалима, - сказал он, улыбаясь по возможности приветливо
(Шалима ему не нравился - слишком уж был груб и самодоволен, настоящий
мужчина: пьет все, что горит, и трахает все, что шевелится). - Кофейку не
хотите? Нет? А то - давайте. Горяченький... Нет? Ну, хорошо, спасибо. Я
буду ждать ваших распоряжений. Хотелось бы минут за пять до посадки уже
быть в курсе... Спасибо.
Он проводил глазами широчайшую спинищу, обтянутую черным блестящим
кожаном, и повернулся к Артему.
- Кофейку не хочу, - сейчас же объявил тот бодро и нагло. - Выметусь
отсюда немедленно, но предварительно хотел бы получить разрешение
сопровождать вас на базу...
- На какую еще - базу?
- На военную, - возразил Артем. - Я так понял, господин Президент,
что вы сейчас вылетаете на военную базу под Красной Вишеркой. Прошу
разрешения сопровождать.
- Это где же это такая - Вишерка?
- Красная Вишерка, - бодро и деловито доложил Артем. - Километров сто
шестьдесят отсюда... Там у них, как я понял, база...
Карта-двухкилометровка тут же появилась и легла перед ним поверх
кофейных чашек и вазочек с печеньем. Он нашел Красную Вишерку и убедился,
что да, пожалуй, километров сто шестьдесят-семьдесят, но никакой базы,
разумеется, на карте нет, а есть болота (Лушино болото, например, а также
Дубровский Мох, Лебединый Мох и даже - Подвитчий Мох) и леса, - надо
полагать, не слишком в этих местах приветливые.
Он принялся расспрашивать про базу, но никто ничего толком не знал,
все либо _д_о_г_а_д_ы_в_а_л_и_с_ь_, либо _п_о_д_о_з_р_е_в_а_л_и_, либо
т_а_к _п_о_н_я_л_и_ из переговоров с той стороной.
- Ну, ладно, - сказал он, наконец, возвращая карту Артему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108