..
Каляксин Сергей Юрьевич, проректор Четвертого медицинского, похоже, с
моим Красногоровым знаком не был, во всяком случае, никаких прямых
связующих нитей установить мне не удалось. Но он наверняка - скажем лучше,
ПОЧТИ наверняка - знаком был со студентом названного института Виктором
Кикониным, лучшим и ближайшим другом Красногорова.
Узел завязывался все крепче. Пустые клеточки заполнялись. И
осуществлялись все маленькие предсказания, которые я позволял себе делать.
Я нашел его. Это был ОН.
Может быть, именно здесь уместно, наконец, объяснить тебе, почему,
собственно, все это так меня волновало и занимало. С точки зрения
постороннего холодного ума мои волнения, моя беготня, мой азарт
представляются, - должны представляться - чем-то несерьезным, вполне
нелепым, бессмысленным даже. Взрослый, солидный, семейный человек,
сотрудник серьезной авторитетной организации занят черт-те чем:
уголовщина, не уголовщина, фантастика какая-то, мистика, глупость... И все
это - на уровне некоей клубной самодеятельности, без прямого указания, без
санкции начальства, словно я не офицер на службе, а какой-то юный
энтузиаст-мэнээс в поисках материала для очередной статьи.
Я знаю, ты - романтик, в самом чистом смысле этого слова, искатель
необычайного, ты, я знаю, и не нуждаешься в иных мотивах, если имеет место
острое желание раскрыть тайну. (По крайней мере, таков ты сейчас, когда я
пишу этот текст, в конце восьмидесятых). Но ты также знаешь, должен знать,
что отец твой - сухой и равнодушный прагматик, рационалист, прикладник,
работяга, для которого романтизм есть лишь удобное свойство человеческого
характера, позволяющее использовать этого человека по мере служебной
необходимости.
Таков я сейчас, и таким я был всегда, сколько себя помню. Прагматик.
Рационалист. Ходячая ЭВМ. Никак уж не псих, свихнувшийся на
паранормаликах, и не бескорыстный ученый ум, алчущий бескорыстного
познания, но и не службист, впрочем, поставивший себе целью найти
преступника и продвинуться по карьерной лестнице аж на три ступеньки разом
вместо очередной одной.
Не хочу углубляться в историю, в глупые детские свои переживания, в
стыдные отроческие, в бездарные юношеские - ничего хорошего нет там, и
вспоминать все это я не люблю (гарнизоны, гарнизоны, гарнизоны, выжженные
глиняные пустыни, холодные голые горы, равнодушные ковыльные степи, душные
вечера, зудящие москитами, ледяные сквозняки в клопиных домишках, злобные
одичалые дружки, грубая еда, солдаты куда не глянешь, заморенные и
скучные, и заморенный скучный отец - вечный, беспросветный, безнадежный
капитан). Я понимаю, что я родом - оттуда, весь, целиком, со всеми своими
оттенками и переливами, но не намерен, по крайней мере здесь и сейчас,
заниматься самоанализом и реставрацией пережитого.
Отыскать в округе самого сильного и опереться на его силу. Эта
примитивная формула управляла мною с незапамятных времен, а я управлял
своею жизнью, исходя из этой формулы. Я подал и вступил в партию, ибо не
было в округе большей силы, чем она, а когда мне предложили, я поступил в
школу КГБ, ибо понимал уже к этому моменту, что _о_р_г_а_н_ы_ - что бы о
них ни говорили - это сила самой Силы, оберегающая и разящая. И я охотно
взялся работать с паранормаликами, ибо почуял именно здесь возможности,
которые не найти было более нигде.
Я убедился, что нахожусь на правильном пути, когда своими глазами
увидел человека, способного, так сказать, _в_з_г_л_я_д_о_м_ расщеплять
деревья и разрушать каменные стены. Разумеется, он делал это не
взглядом... Строго говоря, он вообще этого _н_е _д_е_л_а_л_... Это долго
объяснять, дружище, да и бессмысленно это объяснять: человека этого давно
уж нет в живых, да и глуп он был и бездарен при всех своих поразительных
потенциях...
Найти носителя Мощи! Вот задача, которая захватила меня и двигала
мною на протяжении нескольких лет. Я создал спецпансионат, и в стенах его
чувствовал себя золотоискателем, оказавшимся вдруг посреди нового
Эльдорадо. Я искал. Я ждал. Я рылся в архивах. Я верил.
Я не псих, не романтик, не мистик и не фанатик. Я - человек практики.
Я хотел найти в этом мире СИЛУ, и я искал ее, и я в конце концов ее
нашел....
Я заставил себя все-таки сесть и прочесть его роман - просто для
полноты картины. И все окончательно стало на свои места. Гипотеза моя -
выстроилась. Никому на свете не мог бы я эту гипотезу изложить, никто не
поверил бы мне, никто не принял бы меня всерьез, но я ведь и не собирался
этого никому рассказывать. Это было - мое. Я шел к этому несколько лет. Я
ждал этого. Я надеялся на это. И я это заполучил. Это был, наконец, ОН.
3
Полагаю, ты уже понял ситуацию. К середине 72-го года в моей папке
было шесть достоверных случаев "разрыва мозга". Во всех этих шести случаях
ближе или дальше от события наблюдался человек по имени Станислав
Зиновьевич Красногоров, 1933 года рождения, русский, научный сотрудник
ВНИИТЭКа, кандидат физмат наук, женат, детей нет, в быту скромен,
симпатичен, очень обыкновенен, выделяется среди остальных прочих разве что
этой своей бытовой скромностью, ненастырностью, антикарьеризмом, даже
какой-то ограниченностью, если угодно... Но в конце-то концов таких людей
хоть, может быть, относительно и немного, но в абсолютном исчислении,
слава богу, не так уж и мало - сотни тысяч их и миллионы. Однако же именно
эта обычность, эта абсолютная неброскость, эта спокойная и даже достойная
(или - самодовольная?) обыкновенность делали совершенно уж непонятной и
загадочной явную его причастность к смертоносным событиям.
Я составил таблицу. Мне хотелось свести воедино все наиважнейшее,
все, казавшееся мне тогда наиважнейшим, я был уверен, что закономерность
есть и что, найдя эту закономерность, я пойму об этом человеке ВСЕ, и
тогда начнется новая эпоха - для меня, для него, для мира... Мне пришлось
повозиться, прежде чем я нашел ответы на простейшие вопросы: была ли
жертва знакома с Красногоровым? Если да, - то насколько близко? Если нет,
- то какова мера связи между ними? Жертва - она вредила Красногорову?
Каким-то образом мешала ему? Была ему опасна? А если нет, то, может быть,
внушала ему почему-то отвращение, неприязнь, идиосинкразию
какую-нибудь?... Я поднял заново все дела из моей папки, нашел всех, кто
оставался живым, переговорил с ними, изучил Красногоровский роман так,
словно это был не роман, а отчет о следственных действиях (в каком-то
смысле это так и было), собрал агентурные сведения о САМОМ (пять человек
разрабатывали эту линию, это был пик моей популярности у начальства, я
получал разрешение на все, что мне было нужно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Каляксин Сергей Юрьевич, проректор Четвертого медицинского, похоже, с
моим Красногоровым знаком не был, во всяком случае, никаких прямых
связующих нитей установить мне не удалось. Но он наверняка - скажем лучше,
ПОЧТИ наверняка - знаком был со студентом названного института Виктором
Кикониным, лучшим и ближайшим другом Красногорова.
Узел завязывался все крепче. Пустые клеточки заполнялись. И
осуществлялись все маленькие предсказания, которые я позволял себе делать.
Я нашел его. Это был ОН.
Может быть, именно здесь уместно, наконец, объяснить тебе, почему,
собственно, все это так меня волновало и занимало. С точки зрения
постороннего холодного ума мои волнения, моя беготня, мой азарт
представляются, - должны представляться - чем-то несерьезным, вполне
нелепым, бессмысленным даже. Взрослый, солидный, семейный человек,
сотрудник серьезной авторитетной организации занят черт-те чем:
уголовщина, не уголовщина, фантастика какая-то, мистика, глупость... И все
это - на уровне некоей клубной самодеятельности, без прямого указания, без
санкции начальства, словно я не офицер на службе, а какой-то юный
энтузиаст-мэнээс в поисках материала для очередной статьи.
Я знаю, ты - романтик, в самом чистом смысле этого слова, искатель
необычайного, ты, я знаю, и не нуждаешься в иных мотивах, если имеет место
острое желание раскрыть тайну. (По крайней мере, таков ты сейчас, когда я
пишу этот текст, в конце восьмидесятых). Но ты также знаешь, должен знать,
что отец твой - сухой и равнодушный прагматик, рационалист, прикладник,
работяга, для которого романтизм есть лишь удобное свойство человеческого
характера, позволяющее использовать этого человека по мере служебной
необходимости.
Таков я сейчас, и таким я был всегда, сколько себя помню. Прагматик.
Рационалист. Ходячая ЭВМ. Никак уж не псих, свихнувшийся на
паранормаликах, и не бескорыстный ученый ум, алчущий бескорыстного
познания, но и не службист, впрочем, поставивший себе целью найти
преступника и продвинуться по карьерной лестнице аж на три ступеньки разом
вместо очередной одной.
Не хочу углубляться в историю, в глупые детские свои переживания, в
стыдные отроческие, в бездарные юношеские - ничего хорошего нет там, и
вспоминать все это я не люблю (гарнизоны, гарнизоны, гарнизоны, выжженные
глиняные пустыни, холодные голые горы, равнодушные ковыльные степи, душные
вечера, зудящие москитами, ледяные сквозняки в клопиных домишках, злобные
одичалые дружки, грубая еда, солдаты куда не глянешь, заморенные и
скучные, и заморенный скучный отец - вечный, беспросветный, безнадежный
капитан). Я понимаю, что я родом - оттуда, весь, целиком, со всеми своими
оттенками и переливами, но не намерен, по крайней мере здесь и сейчас,
заниматься самоанализом и реставрацией пережитого.
Отыскать в округе самого сильного и опереться на его силу. Эта
примитивная формула управляла мною с незапамятных времен, а я управлял
своею жизнью, исходя из этой формулы. Я подал и вступил в партию, ибо не
было в округе большей силы, чем она, а когда мне предложили, я поступил в
школу КГБ, ибо понимал уже к этому моменту, что _о_р_г_а_н_ы_ - что бы о
них ни говорили - это сила самой Силы, оберегающая и разящая. И я охотно
взялся работать с паранормаликами, ибо почуял именно здесь возможности,
которые не найти было более нигде.
Я убедился, что нахожусь на правильном пути, когда своими глазами
увидел человека, способного, так сказать, _в_з_г_л_я_д_о_м_ расщеплять
деревья и разрушать каменные стены. Разумеется, он делал это не
взглядом... Строго говоря, он вообще этого _н_е _д_е_л_а_л_... Это долго
объяснять, дружище, да и бессмысленно это объяснять: человека этого давно
уж нет в живых, да и глуп он был и бездарен при всех своих поразительных
потенциях...
Найти носителя Мощи! Вот задача, которая захватила меня и двигала
мною на протяжении нескольких лет. Я создал спецпансионат, и в стенах его
чувствовал себя золотоискателем, оказавшимся вдруг посреди нового
Эльдорадо. Я искал. Я ждал. Я рылся в архивах. Я верил.
Я не псих, не романтик, не мистик и не фанатик. Я - человек практики.
Я хотел найти в этом мире СИЛУ, и я искал ее, и я в конце концов ее
нашел....
Я заставил себя все-таки сесть и прочесть его роман - просто для
полноты картины. И все окончательно стало на свои места. Гипотеза моя -
выстроилась. Никому на свете не мог бы я эту гипотезу изложить, никто не
поверил бы мне, никто не принял бы меня всерьез, но я ведь и не собирался
этого никому рассказывать. Это было - мое. Я шел к этому несколько лет. Я
ждал этого. Я надеялся на это. И я это заполучил. Это был, наконец, ОН.
3
Полагаю, ты уже понял ситуацию. К середине 72-го года в моей папке
было шесть достоверных случаев "разрыва мозга". Во всех этих шести случаях
ближе или дальше от события наблюдался человек по имени Станислав
Зиновьевич Красногоров, 1933 года рождения, русский, научный сотрудник
ВНИИТЭКа, кандидат физмат наук, женат, детей нет, в быту скромен,
симпатичен, очень обыкновенен, выделяется среди остальных прочих разве что
этой своей бытовой скромностью, ненастырностью, антикарьеризмом, даже
какой-то ограниченностью, если угодно... Но в конце-то концов таких людей
хоть, может быть, относительно и немного, но в абсолютном исчислении,
слава богу, не так уж и мало - сотни тысяч их и миллионы. Однако же именно
эта обычность, эта абсолютная неброскость, эта спокойная и даже достойная
(или - самодовольная?) обыкновенность делали совершенно уж непонятной и
загадочной явную его причастность к смертоносным событиям.
Я составил таблицу. Мне хотелось свести воедино все наиважнейшее,
все, казавшееся мне тогда наиважнейшим, я был уверен, что закономерность
есть и что, найдя эту закономерность, я пойму об этом человеке ВСЕ, и
тогда начнется новая эпоха - для меня, для него, для мира... Мне пришлось
повозиться, прежде чем я нашел ответы на простейшие вопросы: была ли
жертва знакома с Красногоровым? Если да, - то насколько близко? Если нет,
- то какова мера связи между ними? Жертва - она вредила Красногорову?
Каким-то образом мешала ему? Была ему опасна? А если нет, то, может быть,
внушала ему почему-то отвращение, неприязнь, идиосинкразию
какую-нибудь?... Я поднял заново все дела из моей папки, нашел всех, кто
оставался живым, переговорил с ними, изучил Красногоровский роман так,
словно это был не роман, а отчет о следственных действиях (в каком-то
смысле это так и было), собрал агентурные сведения о САМОМ (пять человек
разрабатывали эту линию, это был пик моей популярности у начальства, я
получал разрешение на все, что мне было нужно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108