Услышав, что она работает врачом на сплавном рейде в Карелии, один из туристов, темноволосый мужчина с бледным лицом, отрекомендовался «почти коллегой». Оказалось, что Павел Иванович — лесоинженер.
В соседнем купе ехали двое финнов... Услышав, что Айно говорит по-фински, один из них остановился около нее:
— А вы раньше бывали в Финляндии?
Айно ответила отрицательно.
— Может, зайдете к нам в гости?
Айно заколебалась. Тем более что от финна попахивало вином. Но все-таки решила пойти. В купе сидел второй финн, в роговых очках. Товарищ представил его:
— Мой друг — почти господин, он из ученых. Электротехник Куосманен. А я Пентикяйиен, простой рабочий. Мы около месяца отдыхали в Крыму.
Куосманен бросил укоризненный взгляд на своего слишком разговорчивого спутника. Он чувствовал себя неловко: на столе стояла начатая бутылка водки. Пентикяйиен объяснил, ничуть не смущаясь:
— Купили в Выборге — надо же было куда-то девать последние рубли!
Пентикяйиен закурил и начал рассказывать:
— Да, вот едем из Крыма. Ну и море там, и горы, все стоит посмотреть. Но финские спины не выносят крымского солнца, хотя и продублены на банном пару...
— А как вы справлялись, не зная русского языка? — спросила Айно.— Или у вас был переводчик?
— Переводчик был, но мы объяснялись и на пальцах. Удивительно приветливый народ эти русские, должен я сказать. Однажды я проговорился, что когда-то уже бывал на советской земле, только с оружием в руках,— на Свири. Думаете, они посмотрели на меня с неприязнью? Ничего подобного. Только посмеялись да пальцем погрозили: мол,
больше не приходи с оружием в руках, а то мы тебе... Потом они повели меня к ларьку и угостили стаканом водки.
Куосманен опять поморщил брови и попытался направить разговор в другое русло:
— Глядите, какое красивое озеро!
Направо тянулось продолговатое и узкое озерко. На его зеркальной поверхности отчетливее, чем на небе, вырисовывалось облачко. Промелькнула маленькая красная банька на берегу, наличники и углы ее были окрашены в белый цвет. Повыше, на горе, около раскидистой березы, стоял домик тоже с белыми наличниками и углами. На берегу сидел мальчик с удочкой в руках.
Айно Андреевна опять подумала о Валечке. «Дочурка, наверно, удивляется, куда это девалась мама. Но Оути Ивановна знает, как обращаться с детьми»,— успокоила она себя.
Пентикяйнен твердил свое:
— Да, они угостили меня водкой. А ведь мне и на Свири пришлось побывать... В войну... Пробыли мы там, сколько русские позволили... Потом они дали понять, что не пора ли убираться, дорогие гости... И тогда мы дали тягу... А этот парень, хотя он строит из себя господина, оказался похрабрее меня. Он смылся в лесную гвардию...
— Да хватит тебе о войне... Вы, очевидно, учительница?
— Врач.
— Врач? — Пентикяйнен почему-то так смутился, что убрал под столик бутылку с водкой.
— Это же чрезвычайно интересно! — воскликнул Куосманен и стал расспрашивать Айно Андреевну о жизни и работе советских врачей.
Пентикяйнен немного послушал, потом встал и вышел в коридор курить.
— Значит, правда, что в Советском Союзе медицинское обслуживание бесплатно? —спросил Куосманен.
— Конечно. Никто же не болеет ради собственного удовольствия.
Пентикяйнен заметил из коридора:
— А у нас — за всё деньги гони... Болеть — слишком дорогое удовольствие в Финляндии. Госпожа доктор, надеюсь, извинит меня, что я тут наговорил всякой чепухи. Откуда знать, с кем имеешь дело? Удивительный у вас народ! — заключил Пентикяйнен
— Народа-то мы еще не успели узнать,—возразил его товарищ.
В Коувола финны должны были сделать пересадку. Пока они укладывали вещи, Айно сходила в свое купе и принесла портсигар из карельской березы и рюмочку — сувениры.
— Вот на память о Советском Союзе,— она протянула Пентикяйнену портсигар, и рюмка досталась Куосманену. Тот рассмеялся:
— Видишь, брат, на что намекает госпожа? Запомни и больше не кури при женщинах. А я должен пить не из горлышка, а из рюмки... Конечно, я шучу, но не знаю, как отблагодарить вас. Это очень трогательно с вашей стороны. А у нас нет ничего, чтобы подарить в ответ: всё уже раздарили.
В Коувола Айно вышла прогуляться на перрон и увидела, что Пентикяйнена встречает высокая худощавая женщина средних лет. «Жена»,— подумала Айно. Женщина бросилась навстречу мужу. Он обнял ее за плечи, и тогда выражение ее лица вдруг изменилось. Она стала громко укорять:
— Вот в каком виде ты едешь из-за границы! Неужели даже из такой поездки ты не мог вернуться не нализавшись?
Айно улыбнулась: жены во всех странах одинаковы!
Поздно вечером поезд прибыл в Хельсинки. Туристов встретили работники общества «Финляндия — СССР». На привокзальной площади их ждали машины.
Площадь как площадь, дома как дома, но было что-то в них чужое, непривычное. На стенах и на крышах — краски и свет: все должны знать, что нейлоновые чулки «Атлас»— лучшие в мире. Огромная реклама зубной пасты... «А что, если бы на деньги, ушедшие на эту рекламу, купить зубной пасты, ее, наверное, была бы целая гора»,— с усмешкой подумала Айно.
Чемоданы погрузили в машину. Вокруг разговаривали и перекликались:
— Слушай, Пекка, мы же договорились...
— Лиза, подожди, сядем на тройку...
— Вон свободное такси...
— Я загляну вечером, посмотрю, что за шляпку ты купила...
«Странный город — все говорят по-фински!» — Айно Андреевна сама усмехнулась своей мысли.
Темноволосая миловидная девушка подошла к Айно и на ломаном русском языке пригласила ее сесть в машину.
— Кийтос,— ответила Айно по-фински.— А нам далеко? Может, пойдем пешком.
Девушка остолбенела — она подумала, что по ошибке заговорила с кем-нибудь из местных. Чтобы успокоить гида, Айно повторила свое предложение по-русски.
— Я-то с удовольствием, но как другие? — заколебалась девушка.
Пришлось сесть в машину.
С грохотом проносились небольшие трамвайчики, сплошным потоком мчались машины — черные, синие, красные, маленькие и большие — «Москвичи», «Победы», итальянские, немецкие, чехословацкие. Сидевший рядом с Айно Павел Иванович вслух называл марки машин.
Автобус остановился у отеля «Урсула». Над входом развевались флаги США, Англии, Дании, Швеции, Франции — в гостинице жили люди из этих стран.
Едва Айно успела умыться, постучала девушка-гид и пригласила ее на ужин.
Ужинали в уютной отдельной комнате ресторана за большим круглым столом, на котором стояли советские и финские флажки. Ужин начался официальными тостами с финской, потом с советской стороны. Понемногу скованность исчезла. Послышались шутки, завязались оживленные разговоры о театральных новостях Москвы, Ленинграда и Хельсинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
В соседнем купе ехали двое финнов... Услышав, что Айно говорит по-фински, один из них остановился около нее:
— А вы раньше бывали в Финляндии?
Айно ответила отрицательно.
— Может, зайдете к нам в гости?
Айно заколебалась. Тем более что от финна попахивало вином. Но все-таки решила пойти. В купе сидел второй финн, в роговых очках. Товарищ представил его:
— Мой друг — почти господин, он из ученых. Электротехник Куосманен. А я Пентикяйиен, простой рабочий. Мы около месяца отдыхали в Крыму.
Куосманен бросил укоризненный взгляд на своего слишком разговорчивого спутника. Он чувствовал себя неловко: на столе стояла начатая бутылка водки. Пентикяйиен объяснил, ничуть не смущаясь:
— Купили в Выборге — надо же было куда-то девать последние рубли!
Пентикяйиен закурил и начал рассказывать:
— Да, вот едем из Крыма. Ну и море там, и горы, все стоит посмотреть. Но финские спины не выносят крымского солнца, хотя и продублены на банном пару...
— А как вы справлялись, не зная русского языка? — спросила Айно.— Или у вас был переводчик?
— Переводчик был, но мы объяснялись и на пальцах. Удивительно приветливый народ эти русские, должен я сказать. Однажды я проговорился, что когда-то уже бывал на советской земле, только с оружием в руках,— на Свири. Думаете, они посмотрели на меня с неприязнью? Ничего подобного. Только посмеялись да пальцем погрозили: мол,
больше не приходи с оружием в руках, а то мы тебе... Потом они повели меня к ларьку и угостили стаканом водки.
Куосманен опять поморщил брови и попытался направить разговор в другое русло:
— Глядите, какое красивое озеро!
Направо тянулось продолговатое и узкое озерко. На его зеркальной поверхности отчетливее, чем на небе, вырисовывалось облачко. Промелькнула маленькая красная банька на берегу, наличники и углы ее были окрашены в белый цвет. Повыше, на горе, около раскидистой березы, стоял домик тоже с белыми наличниками и углами. На берегу сидел мальчик с удочкой в руках.
Айно Андреевна опять подумала о Валечке. «Дочурка, наверно, удивляется, куда это девалась мама. Но Оути Ивановна знает, как обращаться с детьми»,— успокоила она себя.
Пентикяйнен твердил свое:
— Да, они угостили меня водкой. А ведь мне и на Свири пришлось побывать... В войну... Пробыли мы там, сколько русские позволили... Потом они дали понять, что не пора ли убираться, дорогие гости... И тогда мы дали тягу... А этот парень, хотя он строит из себя господина, оказался похрабрее меня. Он смылся в лесную гвардию...
— Да хватит тебе о войне... Вы, очевидно, учительница?
— Врач.
— Врач? — Пентикяйнен почему-то так смутился, что убрал под столик бутылку с водкой.
— Это же чрезвычайно интересно! — воскликнул Куосманен и стал расспрашивать Айно Андреевну о жизни и работе советских врачей.
Пентикяйнен немного послушал, потом встал и вышел в коридор курить.
— Значит, правда, что в Советском Союзе медицинское обслуживание бесплатно? —спросил Куосманен.
— Конечно. Никто же не болеет ради собственного удовольствия.
Пентикяйнен заметил из коридора:
— А у нас — за всё деньги гони... Болеть — слишком дорогое удовольствие в Финляндии. Госпожа доктор, надеюсь, извинит меня, что я тут наговорил всякой чепухи. Откуда знать, с кем имеешь дело? Удивительный у вас народ! — заключил Пентикяйнен
— Народа-то мы еще не успели узнать,—возразил его товарищ.
В Коувола финны должны были сделать пересадку. Пока они укладывали вещи, Айно сходила в свое купе и принесла портсигар из карельской березы и рюмочку — сувениры.
— Вот на память о Советском Союзе,— она протянула Пентикяйнену портсигар, и рюмка досталась Куосманену. Тот рассмеялся:
— Видишь, брат, на что намекает госпожа? Запомни и больше не кури при женщинах. А я должен пить не из горлышка, а из рюмки... Конечно, я шучу, но не знаю, как отблагодарить вас. Это очень трогательно с вашей стороны. А у нас нет ничего, чтобы подарить в ответ: всё уже раздарили.
В Коувола Айно вышла прогуляться на перрон и увидела, что Пентикяйнена встречает высокая худощавая женщина средних лет. «Жена»,— подумала Айно. Женщина бросилась навстречу мужу. Он обнял ее за плечи, и тогда выражение ее лица вдруг изменилось. Она стала громко укорять:
— Вот в каком виде ты едешь из-за границы! Неужели даже из такой поездки ты не мог вернуться не нализавшись?
Айно улыбнулась: жены во всех странах одинаковы!
Поздно вечером поезд прибыл в Хельсинки. Туристов встретили работники общества «Финляндия — СССР». На привокзальной площади их ждали машины.
Площадь как площадь, дома как дома, но было что-то в них чужое, непривычное. На стенах и на крышах — краски и свет: все должны знать, что нейлоновые чулки «Атлас»— лучшие в мире. Огромная реклама зубной пасты... «А что, если бы на деньги, ушедшие на эту рекламу, купить зубной пасты, ее, наверное, была бы целая гора»,— с усмешкой подумала Айно.
Чемоданы погрузили в машину. Вокруг разговаривали и перекликались:
— Слушай, Пекка, мы же договорились...
— Лиза, подожди, сядем на тройку...
— Вон свободное такси...
— Я загляну вечером, посмотрю, что за шляпку ты купила...
«Странный город — все говорят по-фински!» — Айно Андреевна сама усмехнулась своей мысли.
Темноволосая миловидная девушка подошла к Айно и на ломаном русском языке пригласила ее сесть в машину.
— Кийтос,— ответила Айно по-фински.— А нам далеко? Может, пойдем пешком.
Девушка остолбенела — она подумала, что по ошибке заговорила с кем-нибудь из местных. Чтобы успокоить гида, Айно повторила свое предложение по-русски.
— Я-то с удовольствием, но как другие? — заколебалась девушка.
Пришлось сесть в машину.
С грохотом проносились небольшие трамвайчики, сплошным потоком мчались машины — черные, синие, красные, маленькие и большие — «Москвичи», «Победы», итальянские, немецкие, чехословацкие. Сидевший рядом с Айно Павел Иванович вслух называл марки машин.
Автобус остановился у отеля «Урсула». Над входом развевались флаги США, Англии, Дании, Швеции, Франции — в гостинице жили люди из этих стран.
Едва Айно успела умыться, постучала девушка-гид и пригласила ее на ужин.
Ужинали в уютной отдельной комнате ресторана за большим круглым столом, на котором стояли советские и финские флажки. Ужин начался официальными тостами с финской, потом с советской стороны. Понемногу скованность исчезла. Послышались шутки, завязались оживленные разговоры о театральных новостях Москвы, Ленинграда и Хельсинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76