— Вы не знаете Как это на вас похоже! Вы никогда ничего не знаете, что бы ни произошло, — и вы не будете знать, что делать, когда станете королем! Да поможет вам Господь Бог, если меня не будет рядом, чтобы подсказать вам. Послушайте меня… — Она сделала несколько шагов и взяла его за рукав камзола. Она говорила, ритмично ударяя его кулаком в грудь: — Нельзя стоять вот так, дурак дураком, и смотреть, как моего отца отдают на растерзание стае шакалов, лживых; коварных шакалов, вы слышите? Вы должны пойти и поговорить с ним, заставить его понять, что они делают! После всех тех лет, что мой отец отдал служению Стюартам, за его верность и преданность нет он не может так поступить! Он не должен выгнать отца! Пойдите сейчас же и поговорите с ним… — И она подтолкнула Джеймса к двери.
— Попробую, — неуверенно произнес Йорк. Он подошел к двери, постучал и, услышав приглашение короля, открыл ее. — Надеюсь, я не помешал, сир?
Карл оглянулся через плечо и улыбнулся. Если он и знал, зачем пришел его брат, то не подал виду.
— Нет нисколько, Джеймс. Входите. Вы пришли вовремя, я заканчиваю письмо Ринетт. Что передать ей от вас?
Герцог нахмурился, занятый собственными мыслями, и ответил не сразу:
— Напишите, что я надеюсь, она вскоре навестит нас.
— Именно об этом я и пишу. Она собирается приехать в будущем году. Ну, Джеймс, в чем дело? Что у вас на уме?
Джеймс сел, наклонился вперед, начал нервно потирать руки.
— Да, сир, у меня есть кое-что на уме. — Он помолчал секунду. Король подождал. — Анна боится, что вы дурно обойдетесь с лордом-камергером
Карл улыбнулся:
— Она ошибается. Я поступлю с ним по-доброму Но вы, как и я, знаете, что дело не во мне. Мои действия подотчетны парламенту, а вот он настроен весьма критически.
— Но ваше величество не станет приносить в жертву человека, служившего вам верой и правдой, лишь для того, чтобы удовлетворить парламент? — Джеймс был не слишком хорошего мнения о правительстве страны, ему также не нравилось, что брат проявляет слишком много терпения и часто идет на компромисс с парламентом. «Ничего, я все это изменю, когда сяду на трон», — часто говорил он себе.
— Никто, кроме меня, не ценит столь высоко работу камергера. Но дело в том,, что он уже не может принести пользы ни мне, ни Англии. Я знаю, его винят в том, к чему он не имеет отношения, но факт остается фактом — они ненавидят его. Они хотят избавиться от него раз и навсегда. Что мне проку от человека, который попал в подобную ситуацию?
— Но такая ситуация может быть временной, если ваше величество возьмет на себя труд оказать содействие.
— Дело не только в этом, Джеймс. Я знаю, он верный человек, способный, но тем не менее он просто увяз в своих старомодных представлениях. Он не может осознать, что Революция все изменила в Англии. Он не ощущает кожей, что возникает что-то новое. Более того, он не желает ощущать этого. Нет; Джеймс, боюсь, что время лорда-камергера прошло.
— Прошло? Вы хотите сказать, сир что вы намереваетесь вышвырнуть его?
— Не думаю, что у меня есть выбор. У него мало друзей, которые могут помочь ему, — он никогда не заботился о том, чтобы заручиться поддержкой верных людей. Он всегда был выше этого.
— Поскольку, сир, мы говорим откровенно, скажите: какова истинная причина его отставки?
— Да ведь я назвал ее.
— На галереях придерживаются иного мнения. Ходят слухи, что ваше величество может простить ему все что угодно, кроме влияния на мисс Стюарт в пользу Ричмонда.
Черные глаза Карла сверкнули.
— Слухи часто бывают дерзкими, Джеймс, и вы набрались дерзости мне их передавать! Если вы считаете меня таким дураком:, который может лишить должности столь полезного ему человека из-за женщины, то вы очень низкого мнения о моих умственных способностях. Вы должны признать, что я всегда относился к вам, как всякий король должен относиться к брату, и вы живете, как монарх! Но в этом деле я настроен вполне определенно. Вы не можете изменить моего решения, поэтому прошу не беспокоить меня больше относительно дела лорда-камергера.
Джеймс поклонился и вышел из комнаты: он всегда считал, что королям нужно подчиняться. Но придворные тем не менее заметили (и не преминули позлословить по этому поводу), что между двумя братьями наметилась некоторая холодность в отношениях.
Через несколько дней после этого разговора король вызвал Кларендона в Уайтхолл, хотя старик болел и лежал в постели в своем доме на Пикадилли, где Карл и совет часто встречались, чтобы не вынуждать лорда-камергера приезжать во дворец. Карл и герцог Йоркский вошли в официальные апартаменты Кларендона и начали разговор.
Карлу очень не хотелось заниматься этим делом, но он знал, что вопрос надо решать и откладывать его дальше нельзя, ибо страна бурлила и недовольство сосредоточилось на парламенте. Карл надеялся успокоить народ еще раз, пообещав, что национальный жулик будет снят с поста и положение сразу улучшится. В то же время король понимал, что лорд-камергер служил ему верой и правдой, хотя часто относился к королю как к озорному мальчишке, поругивал его друзей и любовниц, убеждал, что он, Карл, не годится для управления страной. Но Карл знал также, что Кларендон был его лучшим министром и другой такой вряд ли скоро найдется; с уходом Кларендона он останется в окружении сильных и эгоистичных врагов, их уму он должен будет противопоставить только свой ум и выиграть борьбу, иначе он не будет управлять Англией.
Но другого выхода не было. Карл посмотрел в глаза Кларендона:
— Милорд, как вам, вероятно, известно, существует необходимость обновить состав правительства. Мне тяжело говорить вам об этом, но я думаю, наилучший выход для вас — предвосхитить события.
Кларендон ответил не сразу:
— Вы серьезно предлагаете это, ваше величество?
— Да, милорд. Я очень сожалею, но это так. Как вы, должно быть, знаете, я принял это решение не вдруг и не единолично. — Он, очевидно, имел в виду сотни и тысячи англичан, которые требовали отставки Кларендона.
Но Кларендон предпочел сделать вид, что не понял:
— Ваше величество имеет в виду, вероятно, Леди? — Он никогда не называл Барбару иначе.
— Честно говоря, нет, не ее, — мягко ответил Карл, решив не обижаться.
— Боюсь, что недостойные друзья вашего величества оказывают на вас большее влияние, чем вы сами это сознаете.
— Черт подери, милорд! — Карл неожиданно потерял терпение, его глаза вспыхнули гневом. — Надеюсь, вы не считаете меня умственно отсталым!
Кларендон снова превратился в школьного учителя.
— Никто лучше меня не знает, сир, каковы ваши способности, и именно по этой причине я длительное время в отчаянии наблюдал, как ваше величество тратит свое время и время Англии в компании таких существ, как Леди и ее…
Карл встал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145