— Я не забуду тебя, мама! И мы вернемся навестить тебя! Так папа сказал, не правда ли, сэр? — Он поднял глаза на отца, ожидая подтверждения своих слов.
— Да, Брюс, мы вернемся. Я обещаю тебе. — Он явно нервничал, хотел поскорее подняться на борт, уплыть. Он терпеть не мог долгие мучительные расставания. — Эмбер, мы уже опаздываем.
Она испуганно вскрикнула, обвила руками его шею, он наклонил голову, их губы соединились. Эмбер в отчаянии припала к нему, совершенно позабыв об окружавшей их толпе. Люди повернули головы и с любопытством разглядывали красивого мужчину, яркую женщину и мальчика, спокойно наблюдавшего за ними. Это был тот момент, в который она не верила, даже еще вчера, когда уже знала об отъезде, не верила, что такой момент все-таки настанет. И вот — минута расставания пришла, и Эмбер охватило отчаяние.
Вдруг их руки разомкнулись. Он быстро повернулся, и не успела Эмбер осознать, что происходит, как Брюс и их сын перешли по сходням на борт корабля. Корабль начал движение, очень медленно, белые паруса наполнялись ветром, и корабль пошел. Мальчик на борту снял шляпу и стал махать ей: — Мы вернемся, мама!
Эмбер вскрикнула и побежала вдоль причала. Корабль удалялся. Брюс стоял к ней вполоборота и отдавал команды матросам, но потом быстро обернулся и обнял мальчика за плечи. В прощальном жесте он поднял руку. Эмбер хотела тоже поднять руку в ответ, но неожиданно положила кончик пальца в рот и сильно прикусила его. Долгое время она стояла на причале, потерянная и одинокая. Потом подняла руку и вяло помахала им на прощанье.

Глава пятьдесят вторая
Все мужчины в комнате прервали трапезу и с ошеломленным видом уставились на входную дверь.
В двенадцать часов в таверне «Сан», расположенной как раз за новым зданием «Королевской биржи» на Треднидл-стрит, было всегда многолюдно, ибо в это время сюда приходило много купцов пообедать, заключить сделки и обсудить текущие новости. Сейчас многие говорили об эскападах Букингема — его проделки вызывали большее одобрение в Сити, чем при королевском дворе.. И в этот момент герцог вошел.
Один седобородый старик поднял взгляд, и его слабые голубые глаза округлились от удивления.
— Бог ты мой! Вот это да! Заговори о дьяволе. Начало английской поговорки: «Заговори о дьяволе, и он появится»
В облике герцога не было ничего, что говорило бы о том, что он в бегах и что его жизнь в опасности из-за его предательских действий. На его милости был обычный светлый парик и великолепный костюм: черные бархатные бриджи, парчовый камзол с золотым шитьем и длинный жилет из зеленого атласа. Он держался спокойно и хладнокровно, как держался бы всякий джентльмен, который зашел в любимую таверну перед началом театрального спектакля.
Но все присутствующие мгновенно вышли из-за столиков и окружили его Герцог сумел втереться в доверие к этим людям, и они были убеждены, что он — их верный друг в придворных кругах. Как и они, он ненавидел голландцев и жаждал их поражения. Как и они, он стоял за религиозную терпимость — хотя это происходило по причине его собственного безразличия к любому вероисповеданию, но люди-то не знали этого. Несмотря на поразительную беспринципность, Букингем остался верен одному — хорошему мнению о мужчинах своей страны.
— Рады вашему возвращению, ваша милость! Мы как раз о вас говорили и грустили: когда же вы снова здесь появитесь?
— Ходили слухи, будто вы уехали за границу!
— Господь всемогущий! Это действительно вы? Не призрак?
Букингем прошел мимо всех посетителей к камину, улыбаясь и пожимая протянутые к нему руки Врожденное обаяние Вильерсов было мощным оружием, когда им пользовался Букингем.
— Да это я, джентльмены. Не призрак, уверяю вас. — Он кивком подозвал официанта, заказал обед, предупредив, что времени у него в обрез Потом он заговорил с молодым человеком, который сидел на корточках рядом, глядел на герцога во все глаза, не забывая поворачивать вертел, на которой поджаривался хороший бараний окорок.
— Ты мог бы выполнить мое поручение, парень?
— Конечно, ваша милость! — Он вскочил на ноги.
— Тогда смотри, будь внимателен: как можно быстрее ступай в Тауэр и скажи стражнику, что герцог Букингемский ожидает в таверне «Сан» офицеров его величества, чтобы те арестовали его. — Он вручил парню серебряную монету.
Возглас удивления и восхищения прошел по таверне, ибо все знали: если герцог предстанет перед судом — ему обязательно отрубят голову. Парень повернулся и побежал, а Букингем, сопровождаемый посетителями таверны, проследовал к столу у окна, уселся и стал есть. Любопытная толпа уже начала собираться вокруг, скапливаться у дверей, заглядывать в окна. Герцог помахал им рукой, улыбнулся, и народ ответил громким приветствием.
— Джентльмены, — обратился Букингем к мужчинам, стоявшим вокруг него. Потом он вынул серебряную вилку из футляра и начал разделывать кусок мяса. — Джентльмены, я хочу отдать себя врагу, хотя прекрасно знаю, как именно они воспользуются этим, ибо. моя совесть не позволяет мне быть в роли постороннего наблюдателя нашего недавнего позора. — Гул одобрения прервал речь герцога, но лишь на несколько мгновений. Он поднял руку, прося тишины. — Англия нуждается хотя бы в нескольких истинных патриотах, смысл жизни которых не в строительстве новых домов для себя и не в том, чтобы хорошо выспаться ночью, чего бы это ни стоило нации.
Это заявление вызвало у присутствующих крики одобрения, которые эхом отозвались и за пределами таверны, подхваченные даже теми, кто и не расслышал слов Букингема. Ибо люди с негодованием относились к строительству огромного особняка для Кларендона. И никто не забыл, как Арлингтон крепко спал, когда поступил приказ, чтобы Руперт вернулся и выступил против голландцев но слуги разбудили его лишь утром, когда он и подписал приказ. Сами готовые ругать королевский двор, они с удовольствием слушали, как герцог поносил его.
— Да-да, ваша милость, — согласился один старый банкир. — Страной слишком долго руководят неспособные и некомпетентные старики.
Другой посетитель наклонился вперед и стукнул кулаком по столу:
— На ближайшем созыве парламента его следует подвергнуть публичному осуждению! Мы заставим старого негодяя ответить за его преступления!
— Но, джентльмены, — мягко запротестовал Букингем, обгрызая баранью косточку. — Лорд-камергер вел дела честно и на уровне своих способностей.
Это вызвало протест.
— Честно? Этот кровопийца вконец разорил нас! Откуда он взял деньги на строительство этого дворца?
— Да он такой же тиран, как Кромвель!
— Выдал дочь за герцога и решил, что он тоже Стюарт!
— Он ненавидит Палату общин!
— Он всегда был в сговоре с епископами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145