Наконец она услышала, как хлопнула входная дверь в соседней комнате и раздался звук его шагов. Он позвал Эмбер и почти сразу же появился в дверях, развязывая тугой галстук. Эмбер глядела на Брюса, не уверенная, какое впечатление произведет на него. Когда же он остановился и тихо присвистнул, она восторженно рассмеялась.
Потом раскрыла веер и медленно повернулась перед Брюсом.
— Ну как я выгляжу?
— Как ты выглядишь! Ах ты плутовка тщеславная, ты выглядишь как ангел небесный — и ты прекрасно это знаешь!
Она со смехом подбежала к нему:
— Да, знаю, знаю, Брюс! — Потом неожиданно ее лицо посерьезнело, она опустила глаза. — Ты не считаешь, что это грешно — так скоро снять траур? О, конечно, — торопливо добавила она, — я буду носить траур, когда вернемся в город. Но здесь, в деревне, где никто не знает, вдова я или нет… ведь правда, здесь это не имеет значения?
Он наклонился и слегка поцеловал ее, потом усмехнулся. Эмбер внимательно посмотрела на него, но так и не поняла — осуждает он ее или нет.
— Конечно, это не грех. Траур, память об усопшем — это должно быть в сердце… — Он прикоснулся к ее левой груди.
После необычно жаркого и засушливого лета погода резко изменилась в конце октября. Обрушились яростные штормовые ливни, а в конце месяца начались суровые морозы. Мужчины, несмотря ни на что, ездили верхом или ходили на охоту, однако порох намокал и охотники редко возвращались с добычей. Эмбер почти все время проводила с детьми. Иногда Брюс и Элмсбери играли в бильярд, а Эмбер следила за их игрой, или же они все трое играли в карты, или развлекались составлением анаграмм из своих имен. Чаще всего анаграммы оказывались не особенно лестными. Эмили редко присоединялась к ним — она была старомодной женой и предпочитала сама руководить хозяйством и наведением чистоты в доме, а не перепоручать эти заботы управляющему, как делали многие светские дамы. Эмбер не могла себе представить, как можно проводить столько времени в детской, в кладовой, на кухне. Служанки наверняка чувствовали себя лучше в отсутствие Эмили.
Обычно Барберри-Хилл бывал переполнен гостями весь год напролет, так как и у графа, и у ее милости было множество родственников, но чума вынудила всех сидеть по домам, и теперь лишь изредка заходил кто-либо из соседей Вскоре из Лондона стали поступать более обнадеживающие новости. Число смертей стало снижаться, хотя и составляло более тысячи в неделю Улицы кишели нищими с гноящимися чумными язвами, но трупов больше не было видно, и похоронные повозки проезжали только по ночам. Снова появился оптимизм, ибо все считали; что худшее позади
Брюс стал беспокоиться. Его волновало, что сталось с его кораблями и привезенной добычей Он хотел поехать в Лондон как можно скорее и снова отправиться в Америку. Эмбер спросила его, когда он намеревается отплыть.
— Как только смогу. Когда моряки согласятся подписать со мной контракт.
— Я хочу вернуться с тобой.
— Не стоит, Эмбер. Сначала я отправлюсь в Оксфорд, там сейчас весь королевский двор. Мне нужно поговорить с королем относительно лицензии на землю. Погода ужасная, и я не могу тратить время, путешествуя в карете. А в Лондоне я буду страшно занят и не смогу видеться с тобой. Останься здесь, с Элмсбери, еще на один-два месяца, в городе еще небезопасно.
— Меня это не беспокоит, — упрямо настаивала Эмбер, — мне бы только видеть тебя. Я поеду с тобой. И верховая езда меня тоже не пугает, уверяю тебя.
Однажды в полдень, когда Эмбер стояла у окна и глядела на серые облака над холмами, которые ветер уносил на юг, она заметила группу всадников. Они приближались к дому. И странное подозрение охватило ее. Прежде чем стало возможным различить отдельных всадников, Эмбер ощутила, что Брюса среди них не было. Она резко повернулась, взметнув юбки, и выбежала из комнаты, пробежала по коридору и — вниз на большую парадную лестницу. Она спустилась на нижнюю площадку и столкнулась с Элмсбери, который только что вошел в прихожую.
— Где Брюс?
Элмсбери, в длинном плаще для верховой езды и высоких кожаных сапогах, с мокрыми волосами, с неловкостью поглядел на нее.
— Он ускакал, Эмбер. Отправился в Лондон. — Он снял шляпу и стряхнул ее о колено.
— Уехал? Без меня? — Она гневно и удивленно вскинула голову. — Но я должна была ехать с ним! И я сказала, что поеду!
— Мне он сказал, что предупредил тебя, что поедет один.
— Черт его раздери! — пробормотала она, потом резко повернулась. — Ничего у него не выйдет! Я поеду следом! — И она пошла к выходу.
Элмсбери окликнул ее, но Эмбер, не обращая внимания на это, бегом поднялась наверх. На полпути она увидела человека, которого раньше не встречала. Это был хорошо одетый пожилой джентльмен.
— Нэн! — резко крикнула Эмбер, врываясь в спальню. — Нэн! Приготовь для меня одежду! Я еду в Лондон!
Нэн уставилась на нее, потом взглянула в окно, где шел проливной дождь и в ветвях платана завывал сильный ветер.
— В Лондон, мэм? В такую-то погоду?
— К дьяволу погоду! Собери одежду, тебе говорят! Уложи все что угодно, неважно, что именно! Просто побросай в саквояж!
Она расстегнула платье, сняла его, порвав, и отшвырнула ногой, подошла к туалетному столику и начала стаскивать с рук браслеты, бросая их на полированную поверхность стола. Ее лицо пылало яростью, зубы были сжаты.
«Черт его подери! — думала она. — Даже в такой малости не мог уступить! Ну я ему покажу! Держись, лорд Карлтон!»
Нэн суетливо собирала одежду для хозяйки, снимала с крючков платья и юбки, вынимала из ящиков комода блузки и башмаки. Женщины были так заняты сборами, что не заметили Элмсбери, который вошел и ждал.
— Эмбер! Ты что это надумала?
— Я еду в Лондон! А вы что думали?
Она даже не обернулась и не посмотрела на Элмсбери, она вытащила заколки из прически, и волосы рассыпались по плечам. Он быстро подошел к ней, Эмбер увидела его лицо в зеркале и гневно взглянула на него: пусть только попробует остановить ее!
— Выйди из комнаты, Бриттон! Делай, что тебе говорят! — добавил он, поскольку Нэн заколебалась и взглянула на Эмбер. — Теперь послушай меня! Ты что же, хочешь выглядеть дурой? Брюс не желает быть с тобой в Лондоне. Он считает, что там небезопасно, и не хочет иметь хлопоты из-за тебя. У него множество своих дел!
— А мне все равно, чего он желает. Я все равно поеду, Нэн! — Она резко повернулась к Нэн, но Элмсбери схватил ее за руку.
— Ты никуда не поедешь! Если придется, я привяжу тебя к кровати! Разве ты не знаешь, что чумой можно заболеть дважды! Если бы ты была способна хоть немного думать, ты бы ни за что не вернулась туда. Брюс уехал потому, что был вынужден. Его корабли могут погибнуть, их разграбят, и, если он сейчас не вернется туда, все дело будет загублено, потому что город начинает снова заполняться людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145