— Он пожал плечами. — Говорят, это неизбежно, когда служишь богатым людям.
— Снова затянули старую песню, да? — Она взяла у Хэйдона стакан и стала жадно пить, ощущая, как эль согревает внутренности. — У меня чрезвычайно неотложное дело, в котором вы должны мне помочь. И очень важно, чтобы вы не ошиблись!
— Разве мое последнее предсказание было неверным, ваша светлость?
Хейдон чуть наклонился вперед, сложил руки перед собой — вся его фигура выражала подобострастие, а в голосе звучала надежда на похвалу.
Барбара бросила на него нетерпеливый взгляд поверх стакана. Тогда ее врагом была королева. Теперь же, сама не сознавая этого, она стала ее ближайшей союзницей. Барбара Пальмер отнюдь не желала, чтобы какая-то другая, возможно, более красивая и решительная, женщина вышла замуж, за Карла Стюарта, — ведь если с Катариной что-нибудь случится, то ее, Барбары, дни в Уайтхолле будут сочтены. Она знала это.
— Не беспокойтесь и не вспоминайте. Незачем вам так много помнить, — резко предупредила его Барбара. — Для вашего ремесла это небезопасно. Как я понимаю, вы давали советы моему кузену.
— Вашему кузену, мадам? — Хейдон изобразил недоумение.
— Не валяйте дурака! Вы знаете, о ком я говорю! О Букингеме, конечно!
Хейдон развел руками:
— Но, мадам… уверяю вас, вас неправильно информировали. Его милость был столь любезен, что освободил меня из тюрьмы Ньюгейт, куда меня посадили за долги. А долги появились из-за нежелания моих патронов оплачивать свои расходы. Но после этого его милость не оказывал мне чести своим визитом.
— Чепуха! — Барбара допила эль и поставила стакан на заваленную безделушками каминную полку. — Да Букингем даже собаке не кинет кости без того, чтобы не получить что-то взамен. Я хочу, чтобы вы знали о том, что мне известно: он приходит сюда, и вам незачем сообщать ему о моих визитах к вам. У меня столько же улик против него, сколько у него может быть против меня.
Хейдон, помня, что джентльмен, о котором идет речь, подслушивает под дверью соседней комнаты, решил не сдаваться.
— Я протестую, мадам… Над вашей светлостью кто-то подшутил, клянусь. С того времени я и в глаза не видел его милости.
— Вы лжете, как сукин сын! Ладно… надеюсь, вы так же свято будете сохранять мои секреты, как оберегаете его тайны. Так вот зачем я пришла: у меня есть основания считать, что я снова беременна, и хочу, чтобы вы сказали мне, кто тому причиной. Мне это чрезвычайно важно знать.
Хейдон выпучил глаза от удивления и даже поперхнулся, адамово яблоко нервно дернулось под кожей его тощей шеи! Вот это да! Это уже ни в какие рамки не лезет! Если даже отцу невозможно определить своего ребенка, то как может это знать совершенно посторонний человек?
Но репутация Хейдона зиждилась не на отказах в ответах на вопросы своих клиентов. Поэтому он водрузил на нос очки с толстыми зелеными стеклами — он считал, что в них выглядит более ученым. Потом они оба уселись за стол. Хейдон начал корпеть над звездными картами, разложенными на столе, записывая иногда какие-то каракули на вульгарной латыни. Он нарисовал несколько лун и звезд, пересек их прямыми линиями.
Время от времени он покашливал и произносил:
— Гм-м-м-м.
Барбара наклонилась вперед, наблюдая за ним, она нервно теребила кольцо с большим бриллиантом на левой руке. Этот перстень скрывал ее обручальное кольцо, ибо они с Роджером Палмером давно договорились не вмешиваться в дела друг друга.
Наконец Хейдон еще раз кашлянул и поднял на Барбару глаза. Ее лицо казалось бледным из-за дыма от сальных свечей.
— Мадам, я должен просить вас о полном доверии в этом вопросе, иначе я не могу продолжать работу над решением.
— Ладно. Что вы хотите знать?
— Прошу вашу светлость не обижаться, но мне нужно знать имена тех джентльменов, которых можно рассматривать как возможных участников вашего несчастья.
— Это останется между нами? — Барбара нахмурилась .
— Ну естественно, мадам. Конфиденциальность — основа моего ремесла.
— Ну хорошо… Во-первых, король, и я надеюсь, что вы сочтете его виновником, ибо, если я смогу убедить его, у меня будет гораздо меньше хлопот. Потом… — Она заколебалась.
— Потом? — подсказал Хейдон.
— Черт вас подери! Дайте подумать. Потом Джеймс Гамильтон, Чарльз Харт, ну, его можно не считать — так, заурядная личность, простой актеришка, и…
В этот момент раздался неожиданный резкий звук — что-то среднее между смешком и сдерживаемым кашлем, и Барбара вскочила на ноги:
— О Господи, что это?
Хейдон тоже подскочил:
— Это моя собака, мадам. Тявкает во сне. — Они оба поглядели на мирно спящего пса, растянувшегося у камина.
Барбара бросила на доктора подозрительный взгляд, но снова уселась и продолжала:
— Потом мой новый форейтор, но он низкого происхождения, его можно не записывать; дальше — паж леди Саутэск, но он еще слишком молод…
На этот раз раздался взрыв хохота, который уже нельзя было объяснить как-нибудь иначе. И не успел Хейдон вскочить с места, как Барбара мгновенно поднялась и бросилась к закрытой двери, откуда послышался смех, распахнула ее и что есть силы ударила герцога кулаком в живот.
Букингем согнулся пополам, он все еще не мог прийти в себя от приступа неудержимого смеха. Когда же он овладел собой, то схватил Барбару за горло, стараясь защитить себя от ее растопыренных пальцев с острыми ногтями и ног, обутых в остроносые туфли. В потасовке они ухватили друг друга за парики и разом стянули их. Барбара отступила на шаг, ахнув от испуга, когда увидела, что держит в руке черный парик герцога, а он смотрел на ее парик, как на боевой трофей.
— Букингем!
— Ваш покорный слуга, мадам.
Он отвесил ей шутливый поклон и швырнул парик на стол, рядом с которым все еще стоял Хейдон, оцепенело глядя на все происходящее и думая, что теперь его карьера кончена и он будет разорен. Барбара схватила парик и напялила на себя, на этот раз несколько кривовато.
— Гнусный негодяй! — гневно вскричала она, обретя наконец дар речи. — Шпионите за мной, да?
— Отнюдь, моя дорогая кузина, — холодно ответил Букингем. — Я уже был здесь, когда вы пришли, и ушел в спальню подождать, когда вы уйдете, с тем чтобы продолжить начатый с доктором разговор.
— Какой разговор?
— Я хотел узнать, от какой женщины у меня будет ребенок, — ответил герцог с ухмылкой на лице. — Сожалею, что засмеялся слишком рано. Вы рассказывали доктору потрясающе интересную историю. Но, пожалуйста, удовлетворите мое любопытство по двум вопросам: переспали ли вы со своим арапчонком и с Кларендоном?
— Жалкий ублюдок! Вы же знаете, что я терпеть не могу этого старика!
— Хоть в чем-то наши мнения сходятся.
Барбара забегала по комнате, собирая вещи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
— Снова затянули старую песню, да? — Она взяла у Хэйдона стакан и стала жадно пить, ощущая, как эль согревает внутренности. — У меня чрезвычайно неотложное дело, в котором вы должны мне помочь. И очень важно, чтобы вы не ошиблись!
— Разве мое последнее предсказание было неверным, ваша светлость?
Хейдон чуть наклонился вперед, сложил руки перед собой — вся его фигура выражала подобострастие, а в голосе звучала надежда на похвалу.
Барбара бросила на него нетерпеливый взгляд поверх стакана. Тогда ее врагом была королева. Теперь же, сама не сознавая этого, она стала ее ближайшей союзницей. Барбара Пальмер отнюдь не желала, чтобы какая-то другая, возможно, более красивая и решительная, женщина вышла замуж, за Карла Стюарта, — ведь если с Катариной что-нибудь случится, то ее, Барбары, дни в Уайтхолле будут сочтены. Она знала это.
— Не беспокойтесь и не вспоминайте. Незачем вам так много помнить, — резко предупредила его Барбара. — Для вашего ремесла это небезопасно. Как я понимаю, вы давали советы моему кузену.
— Вашему кузену, мадам? — Хейдон изобразил недоумение.
— Не валяйте дурака! Вы знаете, о ком я говорю! О Букингеме, конечно!
Хейдон развел руками:
— Но, мадам… уверяю вас, вас неправильно информировали. Его милость был столь любезен, что освободил меня из тюрьмы Ньюгейт, куда меня посадили за долги. А долги появились из-за нежелания моих патронов оплачивать свои расходы. Но после этого его милость не оказывал мне чести своим визитом.
— Чепуха! — Барбара допила эль и поставила стакан на заваленную безделушками каминную полку. — Да Букингем даже собаке не кинет кости без того, чтобы не получить что-то взамен. Я хочу, чтобы вы знали о том, что мне известно: он приходит сюда, и вам незачем сообщать ему о моих визитах к вам. У меня столько же улик против него, сколько у него может быть против меня.
Хейдон, помня, что джентльмен, о котором идет речь, подслушивает под дверью соседней комнаты, решил не сдаваться.
— Я протестую, мадам… Над вашей светлостью кто-то подшутил, клянусь. С того времени я и в глаза не видел его милости.
— Вы лжете, как сукин сын! Ладно… надеюсь, вы так же свято будете сохранять мои секреты, как оберегаете его тайны. Так вот зачем я пришла: у меня есть основания считать, что я снова беременна, и хочу, чтобы вы сказали мне, кто тому причиной. Мне это чрезвычайно важно знать.
Хейдон выпучил глаза от удивления и даже поперхнулся, адамово яблоко нервно дернулось под кожей его тощей шеи! Вот это да! Это уже ни в какие рамки не лезет! Если даже отцу невозможно определить своего ребенка, то как может это знать совершенно посторонний человек?
Но репутация Хейдона зиждилась не на отказах в ответах на вопросы своих клиентов. Поэтому он водрузил на нос очки с толстыми зелеными стеклами — он считал, что в них выглядит более ученым. Потом они оба уселись за стол. Хейдон начал корпеть над звездными картами, разложенными на столе, записывая иногда какие-то каракули на вульгарной латыни. Он нарисовал несколько лун и звезд, пересек их прямыми линиями.
Время от времени он покашливал и произносил:
— Гм-м-м-м.
Барбара наклонилась вперед, наблюдая за ним, она нервно теребила кольцо с большим бриллиантом на левой руке. Этот перстень скрывал ее обручальное кольцо, ибо они с Роджером Палмером давно договорились не вмешиваться в дела друг друга.
Наконец Хейдон еще раз кашлянул и поднял на Барбару глаза. Ее лицо казалось бледным из-за дыма от сальных свечей.
— Мадам, я должен просить вас о полном доверии в этом вопросе, иначе я не могу продолжать работу над решением.
— Ладно. Что вы хотите знать?
— Прошу вашу светлость не обижаться, но мне нужно знать имена тех джентльменов, которых можно рассматривать как возможных участников вашего несчастья.
— Это останется между нами? — Барбара нахмурилась .
— Ну естественно, мадам. Конфиденциальность — основа моего ремесла.
— Ну хорошо… Во-первых, король, и я надеюсь, что вы сочтете его виновником, ибо, если я смогу убедить его, у меня будет гораздо меньше хлопот. Потом… — Она заколебалась.
— Потом? — подсказал Хейдон.
— Черт вас подери! Дайте подумать. Потом Джеймс Гамильтон, Чарльз Харт, ну, его можно не считать — так, заурядная личность, простой актеришка, и…
В этот момент раздался неожиданный резкий звук — что-то среднее между смешком и сдерживаемым кашлем, и Барбара вскочила на ноги:
— О Господи, что это?
Хейдон тоже подскочил:
— Это моя собака, мадам. Тявкает во сне. — Они оба поглядели на мирно спящего пса, растянувшегося у камина.
Барбара бросила на доктора подозрительный взгляд, но снова уселась и продолжала:
— Потом мой новый форейтор, но он низкого происхождения, его можно не записывать; дальше — паж леди Саутэск, но он еще слишком молод…
На этот раз раздался взрыв хохота, который уже нельзя было объяснить как-нибудь иначе. И не успел Хейдон вскочить с места, как Барбара мгновенно поднялась и бросилась к закрытой двери, откуда послышался смех, распахнула ее и что есть силы ударила герцога кулаком в живот.
Букингем согнулся пополам, он все еще не мог прийти в себя от приступа неудержимого смеха. Когда же он овладел собой, то схватил Барбару за горло, стараясь защитить себя от ее растопыренных пальцев с острыми ногтями и ног, обутых в остроносые туфли. В потасовке они ухватили друг друга за парики и разом стянули их. Барбара отступила на шаг, ахнув от испуга, когда увидела, что держит в руке черный парик герцога, а он смотрел на ее парик, как на боевой трофей.
— Букингем!
— Ваш покорный слуга, мадам.
Он отвесил ей шутливый поклон и швырнул парик на стол, рядом с которым все еще стоял Хейдон, оцепенело глядя на все происходящее и думая, что теперь его карьера кончена и он будет разорен. Барбара схватила парик и напялила на себя, на этот раз несколько кривовато.
— Гнусный негодяй! — гневно вскричала она, обретя наконец дар речи. — Шпионите за мной, да?
— Отнюдь, моя дорогая кузина, — холодно ответил Букингем. — Я уже был здесь, когда вы пришли, и ушел в спальню подождать, когда вы уйдете, с тем чтобы продолжить начатый с доктором разговор.
— Какой разговор?
— Я хотел узнать, от какой женщины у меня будет ребенок, — ответил герцог с ухмылкой на лице. — Сожалею, что засмеялся слишком рано. Вы рассказывали доктору потрясающе интересную историю. Но, пожалуйста, удовлетворите мое любопытство по двум вопросам: переспали ли вы со своим арапчонком и с Кларендоном?
— Жалкий ублюдок! Вы же знаете, что я терпеть не могу этого старика!
— Хоть в чем-то наши мнения сходятся.
Барбара забегала по комнате, собирая вещи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145