— Где шляется этот паршивец! — рассердилась она. — Его нет уже два часа, а то и больше! Я его живьем зажарю! — И тут же, услышав спокойное «Мадам…» за спиной, резко повернулась. — Ну выкладывай, негодяй! — закричала она. — Где ты был? Так-то ты мне служишь?
— Простите, ваша милость. Мне сказали в доме Элмсбери, что его светлость в порту. (Корабли Брюса уже дважды плавали в Америку с августа прошлого года, и сейчас Карлтон готовил их к третьей экспедиции. По дороге обратно они собирались зайти во французский порт, чтобы забрать купленную в Париже мебель.) Но когда я приехал в порт, мне сказали, что его светлости там нет и что он, возможно, обедает с кем-то из купцов в Сити. Они не знают, вернется ли он потом в порт.

Эмбер тоскливо уставилась в пол, правой рукой она сжала себе затылок. Она была в отчаянии, и, в довершение всего, у нее появились подозрения, что она снова забеременела. Если это так, то ребенок, должно быть, от лорда Карлтона, она очень хотела сказать ему об этом, но не осмеливалась. Эмбер понимала, что должна обратиться к доктору Фрейзеру и попросить его о помощи, но никак не могла решиться на это;
— Ее светлость сейчас дома, — сказал посыльный: он старался показать свое усердие.
— Ну и что из того, что она дома! — закричала Эмбер. — Какое мне дело до этого! Убирайся и не досаждай мне больше!
Слуга вежливо поклонился, но Эмбер повернулась к нему спиной, она была поглощена своими тревогами и мыслями. Она твердо решила обязательно увидеться с Брюсом еще раз, любой ценой, и ей было безразлично, что он совершенно откровенно не желал ее видеть. И вдруг последние слова мальчика-посыльного пришли ей на память: «Ее светлость сейчас дома». Эмбер щелкнула пальцами и резко повернулась:
— Нэн! Немедленно пошли за каретой! Я отправляюсь с визитом к миледи Карлтон! — Пораженная Нэн непонимающе смотрела на нее секунду. Эмбер сердито хлопнула в ладоши. — Нечего стоять раскрыв рот! Делай, что я говорю, да поживей!
— Но, мадам, — возразила Нэн, — я только что уволила кучера!
— Ну так пошли, чтобы его вернули. На сегодня он будет мне нужен.
Она торопливо взяла муфту, перчатки, маску, веер и накидку и быстро вышла из дома вслед за Нэн. В этот момент Сьюзен выбежала из детской: ей только что сказали, что мама уезжает. Эмбер наклонилась к дочке, поспешно обняла и поцеловала ее, потом сказала, что ей надо уходить. Сьюзен хотела поехать вместе с ней, и, когда Эмбер отказала ей, девочка начала плакать, а потом сердито топнула ногой:
— Я тоже поеду!
— Нет, ты не поедешь, негодница! И сейчас же успокойся, иначе получишь шлепка!
Сьюзен сразу же перестала плакать и посмотрела на мать с такой обидой и недоумением (ведь обычно мама относилась к ней с пылкой любовью и, когда уезжала куда-нибудь на несколько дней, всегда привозила ей подарки), что Эмбер мгновенно почувствовала раскаяние. Она опустилась на колени, нежно поцеловала дочку, погладила по голове и обещала, что вечером возьмет ее к себе и они вместе помолятся на ночь. Глаза Сьюзен были мокрыми от слез, но она улыбнулась, и Эмбер помахала ей на прощанье.
Когда же Эмбер сидела в вестибюле и ожидала появления Коринны, она пожалела, что приехала сюда. Ведь если Брюс вернется и застанет ее здесь, он разъярится, и Эмбер лишится тогда единственного шанса на примирение, который, возможно, еще оставался у нее после ссоры. Эмбер было не по себе, она испытывала внутреннюю дрожь и озноб при одной мысли, что сейчас ей предстоит встретиться с этой женщиной. Отворилась дверь, и вошла Коринна, слегка удивившись при виде Эмбер. Но она вежливо сделала реверанс, сказала, что благодарна за посещение, и пригласила Эмбер в гостиную.
Эмбер встала, все еще сомневаясь: может быть, извиниться и под благовидным предлогом уйти. Но когда Коринна отступила в сторону, пропуская Эмбер вперед, та все-таки вошла в гостиную. На леди Карлтон был надет шелковый халат в цветочек, мягких теплых тонов — розового и голубого. Ее тяжелые черные волосы свободно ниспадали на плечи и спускались по спине. В волосах были при колоты две-три туберозы, а на груди — небольшой букетик ее любимых цветов.
«О! Как я ненавижу тебя! — думала Эмбер. В ней вскипала неудержимая ярость. — Ненавижу, презираю тебя! Чтоб ты умерла!»
Было очевидно, что, несмотря на любезное поведение и мягкие манеры, Коринна не испытывала к Эмбер добрых чувств. Она солгала, когда сказала Брюсу, будто не верит, что он продолжает видеться с Эмбер, и теперь сам вид этой женщины с янтарными глазами и медными волосами наполнял ее глубокой неприязнью. Она пришла к заключению, что, пока они обе живут на свете, ни та, ни другая не будет знать покоя. Их взгляды скрестились, и секунду они пожирали друг друга глазами: смертельные враги, две женщины, влюбленные в одного мужчину.
Эмбер, чувствуя, что надо что-то сказать, произнесла самым небрежным тоном:
— Элмсбери говорил, мне, что вы скоро отплываете.
— Да, как только представится возможность, мадам.
— Полагаю, вы с радостью покинете Лондон? Она пришла не для того, чтобы расточать пустые дамские комплименты, неискренние улыбки и легкие колкости. Ее янтарные глаза, сверкающие недобрым блеском, были жесткими и безжалостными, как у кошки, подстерегающей добычу.
Коринна не отвела глаз, она не была смущена или испугана,
— Да, с радостью, мадам. Хотя не по той причине, которую вы подразумеваете.
— Не понимаю, о чем вы говорите!
— Простите. Я думала, что вы поймете.
При этих словах Эмбер выпустила когти. «Ах ты, сучка, — подумала она. — Ты мне заплатишь за это! Я знаю, за какое место тебя ухватить».
— Должна сказать, мадам, что вы держитесь прекрасно — для женщины, которой изменяет муж.
Глаза Коринны широко раскрылись — она не верила своим ушам. Секунду она помолчала, потом произнесла очень тихо:
— Зачем вы пришли сюда, мадам?
Эмбер наклонилась вперед, крепко сжала в руках перчатки, ее глаза сузились, и голос стал низким и напряженным.
— Я пришла сказать вам кое-что. Я пришла сказать вам: что бы вы там ни думали — он еще любит меня. И всегда будет любить меня!
Ответ Коринны, произнесенный холодным тоном, поразил Эмбер:
— Вы можете так. думать, если вам угодно, мадам. Эмбер вскочила с места.
— Могу так думать, если мне угодно! — фыркнула она. Она быстро подбежала к Коринне, — Не будьте дурой! Вы не хотите мне верить потому, что боитесь этого! Он никогда и не переставал встречаться со мной! — Ее возбуждение опасно нарастало, — Мы встречались тайно, два-три раза в неделю, на постоялом дворе Мэгпай-Ярд! Все дневное время, когда вы считали, что он на охоте или в театре, он проводил со мной. А все вечера, когда вы думали, что он в Уайтхолле или в таверне, мы были с ним вдвоем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145