— Если я выдвину обвинение…
— Нет, вы не посмеете, и сами это знаете! Она была права. Если бы он хоть намекнул о своих подозрениях королю, то Букингем набросился бы на него и вытащил на свет Божий. Ведь герцог был еще очень влиятельным человеком, у него была мощная поддержка за стенами дворца, в тех сферах, в поддержке которых, король отчаянно нуждался. Если бы Арлингтон обвинил его в заговоре с целью убийства, то герцог уничтожил бы его политически, причем его удар сработал бы быстрее яда. Возможно, именно этого он и хотел в конечном счете, возможно, поэтому он и втянул Эмбер в этот заговор. Арлингтон же рассматривал ситуацию, как еще один пример вмешательства женщины не в свое дело, что лишь затрудняло его жизнь w требовало дополнительных расходов.
— Насколько я понимаю, — сказал Арлингтон, — этот заговор мог быть изобретен вами только с целью получить деньги. Я не думаю, чтобы кто-нибудь решился отравить государственного секретаря его величества.
Этот блеф не произвел на Эмбер предполагаемого впечатления. Она улыбнулась:
— Но если кто-то все же решится, милорд, то на будущей неделе или в будущем месяце вы будете мертвы,
— Предположим, я дам денег. Как я могу быть уверен, что вы предотвратите заговор, если таковой вообще имеет место, и не допустите убийстве?
— В этом вам придется поверить мне на слово, сэр.
Теперь барон рассердился. Он понял, что Эмбер все-таки переиграла его, и он не знал, как спасти свою жизнь и свои деньги. Но рисковать он не решился. Он знал, что Букингем непредрекаем: совершенно неожиданно, как говорится под настроение, он способен совершить убийство без всякого колебания. Ну, если не Букингем, то какой-нибудь менее значительный противник. Но черт подери эту женщину Почему именно она получает от него пять тысяч! Любовницы короля получали деньги без всяких для себя хлопот, ему же требовались месяцы тяжелого труда, чтобы восполнить такой расход. Он никогда не испытывал такой неприязни к женщинам вообще, а к герцогине Ренспур в частности, как сейчас.
— Вы получите деньги на руки завтра, Доброй ночи, мадам. И благодарю вас.
— Не стоит благодарности, милорд. Ваша жизнь бесценна для Англии. Это я вас благодарю
Замысел Букингема был прост.Он привел Эмбер красивого пятнадцатилетнего юношу из дома барона по имени-Джон, которого она должна была уговорить отравить барона во имя короля и ради отчизны. После Арлингтона Букингем намеревался — при помощи 2 тысяч фунтов стерлингов, объявить, что он заболел оспой, и отправить его жить за границу. Но герцог не посвятил юношу в свои замыслы. Он рассказал другое: герцогиня однажды увидела его, пришла в восторг от его внешности и попросила познакомить их поближе. Подверженный ранней испорченности королевского двора, Джон с радостью согласился, убежденный, что знает, для чего его зовут. Но он ошибался.
Эмбер использовала свое обаяние, и Джон дал согласие выполнить ее просьбу. Но, получив пять тысяч от Арлингтона, Эмбер дала юноше безвредное снотворное средство, чтобы тот подмешал его в бокал барона. Букингем остановил ее на следующее утро, когда Эмбер шла в покой королевы. Букингем казался взволнованным и разгневанным.
— Что вы сделали? — вскричал он. — Он сейчас у короля! .
Эмбер остановилась и посмотрела ему в глаза.
— В самом деле? — Она изобразила удивление. — Очень странно, не правда ли?
— Да уж, странно! — съязвил тот. — Джон говорит, он и не прикоснулся к напитку, хотя пьет его каждый вечер! Я хорошо знаю его привычки, не первый год знакомы. Отвечайте мне, дрянь такая, что вы сделали?
Они стояли друг против друга, но ни тот, ни другая не могли больше притворяться. На лицах обоих было явное отвращение друг к другу. Эмбер ответила ему сквозь зубы:
— Если вы посмеете еще раз говорить со мной таким образом, Джордж Вилльерс, то, клянусь, король узнает такое, что вам не поздоровится.
Она не стала ожидать его ответа, повернулась и ушла. Он помедлил, глядя ей вслед, потом зашагал в противоположном направлении. Нэн, широко раскрыв глаза, посмотрела, как он уходит, потом подхватила юбки и бросилась за Эмбер.
— Бог мой! Если бы вы только видели его лицо! Это дьявол, настоящий дьявол!
— Мне наплевать на этого дьявола! Не боюсь я этого назойливого пьяницу! Мне бы хотелось…
Но в тот момент, когда она собиралась свернуть в апартаменты ее величества, она увидела Элмсбери, шедшего в ее сторону. С ним было еще трое, и они о чем-то весело беседовали. Эмбер не видела его с того дня, когда в последний раз была в Элмсбери-Хаусе. Но сейчас она остановилась и подождала, надеясь, что он сообщит ей новости о Брюсе. В тот самый день Коринна родила сына, и Эмбер знала, что они собирались отплыть во Францию, как только Коринна оправится. Но, к великому удивлению Эмбер, граф, заметив ее, неожиданно свернул в сторону и исчез в каком-то боковом коридорчике.
— В чем дело? — вскричала она, будто была публично оскорблена им.
Не колеблясь ни секунды, она подхватила юбки и бросилась за ним следом сквозь толпу, расталкивая всех направо и налево. Догнав его, она схватила его за руку:
— Элмсбери!
Он медленно и неохотно обернулся к ней, но ничего не сказал.
— Что случилось? — требовательно спросила она. — Почему вы убегаете от меня?
Он не ответил, только чуть пожал плечами.
— Скажите мне, Элмсбери, когда они уезжают?
— Скоро. Завтра или послезавтра.
— А он когда-нибудь… — Эмбер смутилась, почти оробела, не в состоянии задать свой вопрос, ибо все поняла по жесткому и неодобрительному взгляду Элмсбери. Но тем не менее она все же решилась и выпалила: — Он что-нибудь говорил обо мне?
Презрение отразилось на лице графа. — Нет.
— О Элмсбери! — вскричала она умоляюще, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих. — Разве вы тоже возненавидели меня? Клянусь, — я много страдала… Вы — единственный друг, который у меня остался! Я сама не знаю, что нашло на меня в тот день… будто я с ума сошла. Но, Элмсбери! Я же люблю его! И вот теперь он уезжает, и я никогда больше не увижу его! Я должна еще раз увидеться с ним! Помогите мне, пожалуйста! Я не скажу ему ни слова, только посмотрю — и все. Я не знаю, где его искать. Он не бывает при дворе. О Элмсбери! Я должна увидеться с ним еще раз!
— Только не с моей помощью, — сказал он жестко и отвернулся.
Барон Арлингтон совещался со своими докторами, которые ставили ему пиявки. Но когда объявили о прибытии его милости герцога Букингемского, причем совершенно неожиданном прибытии, пиявки поспешно отцепили, и их, наполненных кровью, побросали в широкогорлую бутыль, где они обычно хранились. Герцога пригласили войти, и он застал Арлингтона в постели, обложенным подушками. Повсюду лежали бумаги, а справа и слева от него стояли его секретари и читали письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145