Старик вынул свой искусственный глаз и истертым карманным ножом соскреб присохший клочок водоросли с полированного стекла.
Потом засунул глазное яблоко на место и переспросил:
- Как бишь тебя зовут?
- Перроне, - произнес Чаз.
- Да нет, чувак, имя, а не фамилия.
- Чарльз. Но все зовут меня просто Чаз.
Бродяга поднял голову:
- Чад?
- Нет, Чаз. «З» на конце.
Это вызвало необъяснимый смех.
- Тесен мир, - произнес мужчина в купальной шапочке.
- В смысле? - спросил Чаз, хотя уже подозревал, каким страшным будет ответ.
- Как-то ночью я тут встретил твою подружку, - объяснил мужчина.
Желудок Чаза резко накренился, язык превратился в наждачную бумагу.
- Ее звали Рикка, - продолжал бродяга. - Она рассказала мне престранную историю.
Чаз слабо улыбнулся:
- Да, у нее богатое воображение.
- Серьезно? Думаешь, она навоображала себе дыру тридцать восьмого калибра в ноге? - Бродяга порылся в штанах, сначала в одном кармане, потом в другом. Он хмыкнул, найдя пулю, и протянул ее Чазу для изучения в перламу-трово-розовом утреннем свете.
- Я вынул ее рыболовным крючком, - сообщил мужчина, - и парой острогубцев. Чертовски больно, но девчонка - отличный парень. - Он выбросил изуродованную пулю в воду.
Чаз Перроне был слаб и беззащитен в своем поражении. «Какие такие флуктуации в стратосфере, - думал он, - привели к тому, что этот полудряхлый одноглазый мужик - тот самый, который спас Рикку?»
- Позвольте, я проясню пару вопросов, мистер Перроне, - предложил бродяга. - Во-первых, я не настолько стар, чтобы не сломать тебе шею голыми руками. Во-вторых, это не проклятая богом дыра, а мой дом, и я, между прочим, считаю его раем на земле. И в-третьих, если ты настоящий ученый, то я - Голди Хоун.
Чаз монотонно изложил название своего университетского диплома. Бродяга сощурился с откровенным недоверием.
- Вы бы не хотели послушать мою версию истории, капитан? Пожалуйста! - Чаз с трудом узнавал свой голос.
Сумасшедший закинул голову и нахмурился при виде встающего солнца.
- Пора двигаться. Думаю, за тобой скоро придут.
- Я не хочу, чтобы меня нашли.
- Тогда пойдем, молокосос. На сожаления нет времени.
С тупой покорностью Чаз последовал за одноглазым отшельником с тенистого холма в жаркую и плоскую саванну. Меч-трава резала тело Чаза с каждым шагом, но он больше не ощущал боли. Невдалеке тот же участок болота пересекали две кремовые змеи, толстые, как буксирный канат, они текли плавно и бесстрашно, их возбуждало новое окружение, в то время как Чарльза Региса Перроне оно приводило в ужас.
- Я понял, что был настоящим дураком, - крикнул он вслед бродяге. - Но люди меняются, если дать им шанс.
- Халдеман не изменился, - бросил мужчина через плечо. - Кроме того, не думаю, что ты - дурак обыкновенный, Чаз. Я думаю, ты - полное ничтожество.
Чаз не совсем понял, о чем речь, но, учитывая контекст, предполагал худшее. Рикка несомненно нарисовала максимально нелестный портрет.
Чем глубже они заходили в негостеприимную глушь, тем тяжелее на плечи Чаза ложился свинцовый груз осознания его положения. «Боже, - думал он, - никакой передышки, чтобы спасти жизнь. В прямом смысле».
Где-то через час изгой в купальной шапочке перестал маршировать и достал помятую флягу, которую Чаз схватил без малейшего зазрения совести. Жадно глотая воду, он сообразил, что седой бродяга, возможно, точно знает, сколько именно пенисов у самца аллигатора.
Еще один вопрос, на который нет утешительного ответа.
И еще такой вопрос: что со мной будет?
Такое впечатление, что сумасшедший бродяга читал его мысли.
- Ты когда-нибудь читал Теннисона? Думаю, вряд ли, - произнес он. - «Природа, чьи клыки в крови». Очень знаменитая строчка.
Ничего хорошего это Чазу не сулило.
- Я что, не возвращаюсь в Бока-Ратон, да?
- Нет, доктор Перроне, не возвращаетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Потом засунул глазное яблоко на место и переспросил:
- Как бишь тебя зовут?
- Перроне, - произнес Чаз.
- Да нет, чувак, имя, а не фамилия.
- Чарльз. Но все зовут меня просто Чаз.
Бродяга поднял голову:
- Чад?
- Нет, Чаз. «З» на конце.
Это вызвало необъяснимый смех.
- Тесен мир, - произнес мужчина в купальной шапочке.
- В смысле? - спросил Чаз, хотя уже подозревал, каким страшным будет ответ.
- Как-то ночью я тут встретил твою подружку, - объяснил мужчина.
Желудок Чаза резко накренился, язык превратился в наждачную бумагу.
- Ее звали Рикка, - продолжал бродяга. - Она рассказала мне престранную историю.
Чаз слабо улыбнулся:
- Да, у нее богатое воображение.
- Серьезно? Думаешь, она навоображала себе дыру тридцать восьмого калибра в ноге? - Бродяга порылся в штанах, сначала в одном кармане, потом в другом. Он хмыкнул, найдя пулю, и протянул ее Чазу для изучения в перламу-трово-розовом утреннем свете.
- Я вынул ее рыболовным крючком, - сообщил мужчина, - и парой острогубцев. Чертовски больно, но девчонка - отличный парень. - Он выбросил изуродованную пулю в воду.
Чаз Перроне был слаб и беззащитен в своем поражении. «Какие такие флуктуации в стратосфере, - думал он, - привели к тому, что этот полудряхлый одноглазый мужик - тот самый, который спас Рикку?»
- Позвольте, я проясню пару вопросов, мистер Перроне, - предложил бродяга. - Во-первых, я не настолько стар, чтобы не сломать тебе шею голыми руками. Во-вторых, это не проклятая богом дыра, а мой дом, и я, между прочим, считаю его раем на земле. И в-третьих, если ты настоящий ученый, то я - Голди Хоун.
Чаз монотонно изложил название своего университетского диплома. Бродяга сощурился с откровенным недоверием.
- Вы бы не хотели послушать мою версию истории, капитан? Пожалуйста! - Чаз с трудом узнавал свой голос.
Сумасшедший закинул голову и нахмурился при виде встающего солнца.
- Пора двигаться. Думаю, за тобой скоро придут.
- Я не хочу, чтобы меня нашли.
- Тогда пойдем, молокосос. На сожаления нет времени.
С тупой покорностью Чаз последовал за одноглазым отшельником с тенистого холма в жаркую и плоскую саванну. Меч-трава резала тело Чаза с каждым шагом, но он больше не ощущал боли. Невдалеке тот же участок болота пересекали две кремовые змеи, толстые, как буксирный канат, они текли плавно и бесстрашно, их возбуждало новое окружение, в то время как Чарльза Региса Перроне оно приводило в ужас.
- Я понял, что был настоящим дураком, - крикнул он вслед бродяге. - Но люди меняются, если дать им шанс.
- Халдеман не изменился, - бросил мужчина через плечо. - Кроме того, не думаю, что ты - дурак обыкновенный, Чаз. Я думаю, ты - полное ничтожество.
Чаз не совсем понял, о чем речь, но, учитывая контекст, предполагал худшее. Рикка несомненно нарисовала максимально нелестный портрет.
Чем глубже они заходили в негостеприимную глушь, тем тяжелее на плечи Чаза ложился свинцовый груз осознания его положения. «Боже, - думал он, - никакой передышки, чтобы спасти жизнь. В прямом смысле».
Где-то через час изгой в купальной шапочке перестал маршировать и достал помятую флягу, которую Чаз схватил без малейшего зазрения совести. Жадно глотая воду, он сообразил, что седой бродяга, возможно, точно знает, сколько именно пенисов у самца аллигатора.
Еще один вопрос, на который нет утешительного ответа.
И еще такой вопрос: что со мной будет?
Такое впечатление, что сумасшедший бродяга читал его мысли.
- Ты когда-нибудь читал Теннисона? Думаю, вряд ли, - произнес он. - «Природа, чьи клыки в крови». Очень знаменитая строчка.
Ничего хорошего это Чазу не сулило.
- Я что, не возвращаюсь в Бока-Ратон, да?
- Нет, доктор Перроне, не возвращаетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98