- Я так и знала, Мик. Он говорит, что я напилась и упала за борт!
- Тут этого не написано.
- Не написано, но явно подразумевается. «Перроне рассказал полиции, что накануне вечером они с женой выпили несколько бутылок вина. Супруги отмечали двухлетнюю годовщину свадьбы». Придурок!
Джои скомкала газету и забросила ее в корзину для мусора.
- Я звоню Розе, - сказала она.
- Это кто?
- Моя лучшая подруга. Из книжного клуба.
Мик Странахэн ждал в гостиной, гадая, кто ее обставлял. Диван и кресла для чтения удобны и изящны - наверное, к ним приложила руку Джои. Чаз внес свою лепту в виде плазменного телевизора и черного, как ночь, кресла-реклайнера. Происхождение кошмарного аквариума определить не удалось. Странахэна поразило отсутствие книг и изобилие журналов по гольфу. И никаких семейных фотографий, даже свадебных.
Джои вплыла в комнату с бутылками холодного пива в руках. Протянула одну Странахэну.
- Розу чуть кондрашка не хватила. Она подумала, что я ей из могилы звоню… кстати, о могилах: что это за вонь?
- Боюсь, это аквариум.
Джои бросилась к аквариуму и застонала:
- Проклятый идиот забыл покормить рыбок!
Рыбки походили на маленькие праздничные украшения, танцующие в мутной воде. В бешеном отвращении Джои отвернулась. Странахэн последовал за ней через анфиладу комнат. Оба молчали, пока не дошли до ванной.
- О, клево. Мои вещи пропали.
- Все?
- Моя зубная паста, косметика. - Джои порылась в ящиках. - Все мои лосьоны и кремы, даже тампоны. Невероятно.
Она поспешила в спальню, рывком распахнула дверь платяного шкафа и заорала:
- И шмотки тоже!
Странахэн открыл верхний ящик антикварного комода.
- Нижнее белье, - отчитался он - пожалуй, чересчур жизнерадостно. - Оно на месте.
- Вот говнюк. - Джои с такой яростью захлопнула дверцу, что та сошла с рельс.
- Лично я массовому уничтожению предпочитаю коварство и уловки, - сообщил Странахэн.
Он поправил дверь и поставил ее на место. Джои выхватила свой лифчик и трусики из комода и чопорно уселась на край постели.
- Я собираюсь поплакать, ясно? И чтоб я ни слова от тебя слышала. Ни единого слова, блин.
- Поплакать - это можно. Начинай.
- И даже не пытайся меня обнимать и гладить по голове, никакой отцовско-братской фигни. Если я сама не попрошу.
- Справедливо, - согласился Странахэн.
- Это был мой дом, Мик. Моя жизнь. А он вымел меня за дверь, как будто я мусор.
Она закрыла глаза и неожиданно вспомнила ту ночь, когда Чаз ее уломал и она разрешила привязать себя к столбикам кровати. Он выбрал эльзасские шарфы, но так сильно затянул узлы, что у нее моментально онемели пальцы рук и ног. То был один из немногих случаев, когда ей пришлось притворяться в постели с Чазом, однако ночь оказалась незабываемой, поскольку он прямо на ней впал в кошмарное сексуальное оцепенение. Не меньше часа он лежал на ней, храпел между ее грудей и пускал слюни, как сенбернар, сохраняя при этом внутри нее солидную эрекцию. Джои была беспомощна, словно бабочка, приколотая к пробковой дощечке.
Поразмыслив, она поняла, что столь эксцентричная интерлюдия была назидательным уроком: в сознании или без, ее мужем управляет его член.
- Он животное, а я не замечала, - безутешно произнесла она. - Примитив с докторской степенью. Дура я была, что вышла за него замуж.
- Джои? - Странахэн стоял в дверях спальни и крутил в руках свою каску.
- Да?
- Если собираешься плакать - плачь. Пора двигаться.
- Дай мне пять минут побыть одной.
- Хорошо, - сказал Странахэн.
- Пять минут. А потом вернись и обними меня и скажи, что все будет хорошо. И прочую слезливую чушь.
- Уверена?
- Да, попытка не пытка. Только сними сначала эти нелепые перчатки.
Позже они нашли остатки ее вещей, запихнутые в три картонные коробки, в гараже рядом с ее «тойотой». Джои принялась копаться в унылых пожитках. Чаз может что-то заподозрить, если вещи исчезнут, заметил Странахэн.
- И даже не думай забирать машину, - добавил он.
Она угрюмо показала ему бледно-оранжевую сумочку:
- Я брала ее в круиз.
Чаз, видимо, не заметил ее бумажник, где лежали шесть с половиной сотен баксов и карточка «Америкэн Экспресс».
- Карточку я заберу, - объявила Джои. - Она нам понадобится.
- Наличные тоже.
- Иди сюда и помоги мне искать. - Джои указала на коробку.
- Могу я узнать, что мы ищем?
- Что-нибудь шикарное, - ответила она. - Что понравится этому никчемному троглодиту.
На рассвете гремел гром и визжали крысы. Питоны Карла Ролваага проснулись голодными.
Десять минут детектив провел под ледяным душем. Этот ритуал должен был загустить его кровь - подготовка к возвращению в Миннесоту. Ролвааг полагал, что Южная Флорида превратила его в неженку.
Капитан Галло велел ему взять выходной в счет сверхурочных, но Ролваагу нечем было заняться, кроме работы. Пока он брился и одевался, змеи доели, а миссис Шульман заколотила в дверь. Она жила через холл в блоке 7-Г и называлась «действующий вице-президент Ассоциации кондоминиума "Сограсс-Гроув"». Она пришла, чтобы выселить Карла Ролваага из квартиры.
- Доброе утро, Нелли, - сказал он.
- Я все слышала, опять этот душераздирающий визг, ты, больной ублюдок!
- Им нужно есть, - ответствовал детектив, - так же, как и нам с вами.
- Не был бы ты копом, тебя посадили бы за решетку за жестокое обращение с животными!
Миссис Шульман, весом от силы девяносто фунтов, вроде бы вознамерилась ударить Ролваага в грудь. Ее костлявые крапчатые кулачки были стиснуты и дрожали.
- Сколько ассоциация заплатила за уничтожение грызунов в прошлом году? - поинтересовался детектив. - Кажется, три-четыре штуки?
- Ты мне тут не ехидничай, - оскалилась миссис Шульман.
- В правилах не написано, что я не могу держать рептилий.
- «Опасные питомцы», страница сто девятнадцать.
- Ваш пес покусал четырех человек, - отметил Ролвааг. - А мои змеи никого не трогают.
- В таком случае они нарушают спокойствие. Беззащитные мышки визжат и стонут, когда из них выжимают божью душу - это ужасно. Из-за тебя я вдвое больше ксанакса глотаю.
- Это большие жирные крысы, Нелли, а не Стюарт Литтл. Кстати, какую отраву использует ваш морильщик? От нее у них животики взрываются.
Миссис Шульман, причитая, пошла на попятный.
- Может, оставим это адвокатам? - предложил Ролвааг.
- Ты больной, больной, больной ублюдок. Неудивительно, что тебя жена бросила.
- Неудивительно, что ваш муж оглох.
Глазки миссис Шульман сузились где-то в извивах пергаментных морщин.
- К июлю тебя здесь не будет, умник.
- Держите Петунию на поводке, - посоветовал Ролвааг, - и вам будет не о чем беспокоиться.
Поздно позавтракав, он поехал в участок и показал капитану Галло письмо от начальника полиции из Миннесоты.
- Очень смешно, - сказал Галло. - Где эта чертова Эдина?
- Где города-близнецы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
- Тут этого не написано.
- Не написано, но явно подразумевается. «Перроне рассказал полиции, что накануне вечером они с женой выпили несколько бутылок вина. Супруги отмечали двухлетнюю годовщину свадьбы». Придурок!
Джои скомкала газету и забросила ее в корзину для мусора.
- Я звоню Розе, - сказала она.
- Это кто?
- Моя лучшая подруга. Из книжного клуба.
Мик Странахэн ждал в гостиной, гадая, кто ее обставлял. Диван и кресла для чтения удобны и изящны - наверное, к ним приложила руку Джои. Чаз внес свою лепту в виде плазменного телевизора и черного, как ночь, кресла-реклайнера. Происхождение кошмарного аквариума определить не удалось. Странахэна поразило отсутствие книг и изобилие журналов по гольфу. И никаких семейных фотографий, даже свадебных.
Джои вплыла в комнату с бутылками холодного пива в руках. Протянула одну Странахэну.
- Розу чуть кондрашка не хватила. Она подумала, что я ей из могилы звоню… кстати, о могилах: что это за вонь?
- Боюсь, это аквариум.
Джои бросилась к аквариуму и застонала:
- Проклятый идиот забыл покормить рыбок!
Рыбки походили на маленькие праздничные украшения, танцующие в мутной воде. В бешеном отвращении Джои отвернулась. Странахэн последовал за ней через анфиладу комнат. Оба молчали, пока не дошли до ванной.
- О, клево. Мои вещи пропали.
- Все?
- Моя зубная паста, косметика. - Джои порылась в ящиках. - Все мои лосьоны и кремы, даже тампоны. Невероятно.
Она поспешила в спальню, рывком распахнула дверь платяного шкафа и заорала:
- И шмотки тоже!
Странахэн открыл верхний ящик антикварного комода.
- Нижнее белье, - отчитался он - пожалуй, чересчур жизнерадостно. - Оно на месте.
- Вот говнюк. - Джои с такой яростью захлопнула дверцу, что та сошла с рельс.
- Лично я массовому уничтожению предпочитаю коварство и уловки, - сообщил Странахэн.
Он поправил дверь и поставил ее на место. Джои выхватила свой лифчик и трусики из комода и чопорно уселась на край постели.
- Я собираюсь поплакать, ясно? И чтоб я ни слова от тебя слышала. Ни единого слова, блин.
- Поплакать - это можно. Начинай.
- И даже не пытайся меня обнимать и гладить по голове, никакой отцовско-братской фигни. Если я сама не попрошу.
- Справедливо, - согласился Странахэн.
- Это был мой дом, Мик. Моя жизнь. А он вымел меня за дверь, как будто я мусор.
Она закрыла глаза и неожиданно вспомнила ту ночь, когда Чаз ее уломал и она разрешила привязать себя к столбикам кровати. Он выбрал эльзасские шарфы, но так сильно затянул узлы, что у нее моментально онемели пальцы рук и ног. То был один из немногих случаев, когда ей пришлось притворяться в постели с Чазом, однако ночь оказалась незабываемой, поскольку он прямо на ней впал в кошмарное сексуальное оцепенение. Не меньше часа он лежал на ней, храпел между ее грудей и пускал слюни, как сенбернар, сохраняя при этом внутри нее солидную эрекцию. Джои была беспомощна, словно бабочка, приколотая к пробковой дощечке.
Поразмыслив, она поняла, что столь эксцентричная интерлюдия была назидательным уроком: в сознании или без, ее мужем управляет его член.
- Он животное, а я не замечала, - безутешно произнесла она. - Примитив с докторской степенью. Дура я была, что вышла за него замуж.
- Джои? - Странахэн стоял в дверях спальни и крутил в руках свою каску.
- Да?
- Если собираешься плакать - плачь. Пора двигаться.
- Дай мне пять минут побыть одной.
- Хорошо, - сказал Странахэн.
- Пять минут. А потом вернись и обними меня и скажи, что все будет хорошо. И прочую слезливую чушь.
- Уверена?
- Да, попытка не пытка. Только сними сначала эти нелепые перчатки.
Позже они нашли остатки ее вещей, запихнутые в три картонные коробки, в гараже рядом с ее «тойотой». Джои принялась копаться в унылых пожитках. Чаз может что-то заподозрить, если вещи исчезнут, заметил Странахэн.
- И даже не думай забирать машину, - добавил он.
Она угрюмо показала ему бледно-оранжевую сумочку:
- Я брала ее в круиз.
Чаз, видимо, не заметил ее бумажник, где лежали шесть с половиной сотен баксов и карточка «Америкэн Экспресс».
- Карточку я заберу, - объявила Джои. - Она нам понадобится.
- Наличные тоже.
- Иди сюда и помоги мне искать. - Джои указала на коробку.
- Могу я узнать, что мы ищем?
- Что-нибудь шикарное, - ответила она. - Что понравится этому никчемному троглодиту.
На рассвете гремел гром и визжали крысы. Питоны Карла Ролваага проснулись голодными.
Десять минут детектив провел под ледяным душем. Этот ритуал должен был загустить его кровь - подготовка к возвращению в Миннесоту. Ролвааг полагал, что Южная Флорида превратила его в неженку.
Капитан Галло велел ему взять выходной в счет сверхурочных, но Ролваагу нечем было заняться, кроме работы. Пока он брился и одевался, змеи доели, а миссис Шульман заколотила в дверь. Она жила через холл в блоке 7-Г и называлась «действующий вице-президент Ассоциации кондоминиума "Сограсс-Гроув"». Она пришла, чтобы выселить Карла Ролваага из квартиры.
- Доброе утро, Нелли, - сказал он.
- Я все слышала, опять этот душераздирающий визг, ты, больной ублюдок!
- Им нужно есть, - ответствовал детектив, - так же, как и нам с вами.
- Не был бы ты копом, тебя посадили бы за решетку за жестокое обращение с животными!
Миссис Шульман, весом от силы девяносто фунтов, вроде бы вознамерилась ударить Ролваага в грудь. Ее костлявые крапчатые кулачки были стиснуты и дрожали.
- Сколько ассоциация заплатила за уничтожение грызунов в прошлом году? - поинтересовался детектив. - Кажется, три-четыре штуки?
- Ты мне тут не ехидничай, - оскалилась миссис Шульман.
- В правилах не написано, что я не могу держать рептилий.
- «Опасные питомцы», страница сто девятнадцать.
- Ваш пес покусал четырех человек, - отметил Ролвааг. - А мои змеи никого не трогают.
- В таком случае они нарушают спокойствие. Беззащитные мышки визжат и стонут, когда из них выжимают божью душу - это ужасно. Из-за тебя я вдвое больше ксанакса глотаю.
- Это большие жирные крысы, Нелли, а не Стюарт Литтл. Кстати, какую отраву использует ваш морильщик? От нее у них животики взрываются.
Миссис Шульман, причитая, пошла на попятный.
- Может, оставим это адвокатам? - предложил Ролвааг.
- Ты больной, больной, больной ублюдок. Неудивительно, что тебя жена бросила.
- Неудивительно, что ваш муж оглох.
Глазки миссис Шульман сузились где-то в извивах пергаментных морщин.
- К июлю тебя здесь не будет, умник.
- Держите Петунию на поводке, - посоветовал Ролвааг, - и вам будет не о чем беспокоиться.
Поздно позавтракав, он поехал в участок и показал капитану Галло письмо от начальника полиции из Миннесоты.
- Очень смешно, - сказал Галло. - Где эта чертова Эдина?
- Где города-близнецы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98