Странахэн был склонен дать ей время, как она просила. Он знал, что такое выжить после покушения на убийство, если это на самом деле с ней произошло.
Отчасти ему инстинктивно хотелось узнать больше, совать нос, копаться во всем этом, как в старые добрые времена. Внутренний голос мудро советовал плюнуть и забыть: миссис Перроне и кризис ее супружества скоро покинут остров, и копы сами разберутся.
«В конце концов, я в отставке», - напомнил себе Странахэн, снимая с крючка очередную рыбину.
В отставке.
Столько лет прошло, а до сих пор звучит нелепо.
- Кстати, а что ты там делал? - спросила Джои.
- Где?
- В океане. В этой твоей утлой лодочке. Странахэн обмакивал кусочки рыбьего филе во взбитый
белок, один за другим.
- Во-первых, там, в общем, не океан, - сказал он. - Всего полмили от Эллиот-Ки. А я охотился на тарпона.
- Иными словами, я все равно доплыла бы до берега?
- Да, так или иначе.
- То есть формально это не спасение? - спросила она. - Хотя мне в некотором роде нравится сама идея, что меня спасли.
- Осторожнее - плита, - посоветовал Странахэн.
Каждый кусок рыбы сначала отправлялся в миску с хлебными крошками, затем на сковороду. Джои слышала шипение всякий раз, когда филе приземлялось в горячее масло; она насчитала восемь кусков и задалась вопросом, хватит ли на двоих. Никогда еще она не была так голодна.
- Расскажи мне о себе, Мик. Обещаю никому не выдавать твои мрачные секреты, - сказала она.
- Как ты себя чувствуешь? С глазами получше?
- Не узнаю, пока ты не снимешь с меня эту дурацкую повязку для слепых.
- Это не повязка для слепых, - сказал он, - и ты можешь снять ее, когда захочешь.
Он отрезал полосу от полотенца, намочил ее в прохладной пресной воде и соке алоэ и осторожно обмотал Джои лоб. Часом раньше она упрямо пыталась самостоятельно обойти вокруг дома, споткнулась о мешок с собачьим кормом и чуть не сломала лодыжку.
- Я даже фамилии твоей не знаю, - сказала она.
- Странахэн.
- И чем же вы занимаетесь, мистер С, не считая того, что выуживаете девиц из глубокого синего моря?
- На самом деле там не глубоко. В том месте, где я тебя нашел, - футов двадцать.
- Ну все, хватит. Ты решил испортить мне приключение, - сказала Джои. - Достаточно и того, что я обязана жизнью какому-то растаману-контрабандисту. Теперь ты говоришь, что я в момент моего так называемого спасения была минутах в пяти от пляжа.
- Тебе полегчает, если я скажу, что на прошлой неделе видел там пятнадцатифутовую акулу-молот?
- Смеешься?
Странахэн покачал головой:
- Я серьезно. Она завтракала скатами.
- Ну дела.
- Предпочитаешь сок лайма или соус-тартар? - спросил он.
- И то и другое. - Джон слегка подскочила, когда он взял ее за руку.
- Все в порядке, - сказал он и отвел ее на улицу, на деревянный настил к столу для пикников. Внезапно хлынул свет, Джои вздрогнула, и Мик велел ей оставить повязку. Джои самостоятельно нашла еду, сожрала четыре куска люциана и две порции черной фасоли с рисом, после чего Странахэн принес ей кусок лимонного пирога и холодное пиво.
- Лучшая трапеза в моей жизни, - заявила она, нашаривая очередную салфетку.
- По-моему, ты скоро оклемаешься.
- Что это за звук? Вертолет?
- Да. Береговая охрана, - подтвердил Странахэн, наблюдая, как рыжеватое пятнышко вдали пересекает залив.
- Может, это они меня ищут, - сказала Джои.
- Вполне возможно.
Она беспокойно заерзала.
- Может, внутрь пойдем?
- Почему? - спросил Странахэн.
- Солнце садится, да? Я чувствую, что холодает. Он сегодня красивый? В смысле, закат?
- Никогда не видел некрасивого заката.
- Завтра я сниму полотенце и наконец узнаю, как ты выглядишь, - сказала Джои. - Я думаю, Клинт Иствуд средних лет.
- Тогда тебя ждет большое разочарование.
- Но ты ведь высокий? - спросила она. - Тебе под полтинник?
- За.
- Седина на висках?
- Хочешь еще пива?
- Нет пока, - сказала Джои. - Дай мне опять свои руки.
Странахэн засмеялся:
- Не стоит, они все в рыбе.
- Ты ешь руками! Мне это нравится.
- Мои застольные манеры оставляют желать лучшего, - сказал он. - Побочный эффект жизни в одиночестве.
- Сколько раз ты был женат? - спросила Джои. - Я знаю, это ужасно грубый вопрос, но я кое-что подозреваю.
- Шесть, - ответил Странахэн. - Шесть раз. - Он встал и начал убирать тарелки.
- Господи Исусе. Я-то думала, три.
- Вот видишь, я полон сюрпризов.
- Как так получилось? - спросила Джои, но в ответ услышала только грохот двери. Через несколько секунд в доме побежала вода и забрякали тарелки в раковине. Когда Странахэн вернулся, Джои извинилась.
- За что? - спросил он.
- За назойливость. Я поняла, что ты разозлился, потому что ты стукнул дверью.
- Да нет, просто петли заржавели, к чертям собачьим. - Он всунул ей в руку холодную бутылку. - Хотя, по правде сказать, шесть бывших жен - не повод хвастаться.
- По крайней мере, ни одна из них не пыталась тебя убить, - сказала Джои.
- Одной это почти удалось.
- Что, правда? Ее посадили?
- Нет. Она умерла.
У Джои сперло дыхание. Она надолго приложилась к пиву.
- Расслабься, ягодка. Я ее не убивал, - сказал Странахэн.
- Кем она была?
- Когда я ее встретил? Официанткой, как и все остальные.
Джои не удержалась и захихикала:
- Ты был женат на шести официантках?
- Вообще-то на пяти. Последняя была телепродюсером.
- Ох, Мик…
- И поначалу они были просто восхитительны. Обычно все шло вкривь и вкось по моей вине.
- Но о чем ты думал? То есть, когда добираешься до цифры шесть…
- Да ни о чем я не думал, - сказал Странахэн. - Какие раздумья, когда любовь? Сама знаешь.
Джои Перроне откинулась назад и повернула забинтованное лицо к закату.
- Наверняка все небо розовое и золотое. Господи, я, наверное, ужасно выгляжу с этой повязкой.
- Чаз - это твой первый муж?
- Второй. Первый умер. - И быстро прибавила: - Несчастный случай.
- Фигово.
- Он был биржевым маклером. А Чаз - биолог.
- Мокрецы тебя скоро сожрут с потрохами, - сказал Странахэн. - Давай вернемся в дом.
- Забавно, глаза по-настоящему болят, только когда я плачу, - сказала она. - Жаль, не могу остановиться.
- Пойдем, возьми меня за руку.
- Нет, мне и здесь хорошо. Мошки меня не колышут. - Джои вызывающе хлюпнула носом. - И, знаешь, я рыдаю совсем не из-за этого сукина сына Чаза Перроне. Я на девяносто девять процентов уверена, что я его больше не люблю.
Странахэн промолчал. Он был специалистом по умиранию отношений, по мучительной пустоте, что висит, пока кто-нибудь не сделает шаг.
- Но то, что Чаз сделал там, - она показала на море, - зверски меня бесит. Ты даже не представляешь как.
«Отчего же, представляю», - подумал Странахэн. Вопрос витал в воздухе, и он спросил:
- Тогда почему ты плачешь?
- Видимо, я поняла, что вся моя жизнь свелась к этому мигу в этом месте в этом, - она гневно взмахнула рукой, - кошмарном, мерзком положении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98