- Я подъем проспал.
- Плакать надо!
- Плачем, товарищ лейтенант, когда наряд отбываем.
Бесстужев помолчал, подвигал бровями.
- Любители поговорить - в курилку. А здесь чтобы тихо было. Садитесь, Носов, вам не помешают.
Ленинская комната наполовину опустела. Лейтенант остановился возле Дьяконского.
- Хотите партию?
- Давайте попробуем.
Виктор дважды получил мат. Неудача не огорчила его. Лейтенант играл явно лучше. Было интересно наблюдать, как Бесстужев обдумывает ход. Опершись локтями о стол, он смешно морщил лоб, двигая редкими белесыми бровями. Румяный, с белым пушком над верхней губой, Бесстужев похож был на юношу-десятиклассника. «Хороший он парень, наверно», - подумал Виктор и спросил:
- Товарищ лейтенант, почему вы волосы не отращиваете?
Бесстужев удивленно посмотрел на него, провел рукой по голове.
- Не хочу. Стриженая голова - чистая голова: ни забот, ни хлопот. Раз в месяц под машинку - и все.
- Девушкам прически нравятся. Такие чубы, как у нашего командира роты.
- Полюби меня стриженым, а с прической всякая полюбит, - улыбнулся Бесстужев, перефразировав поговорку. И тихо добавил: - Кстати, Дьяконский, капитан не любит шуток на занятиях.
- Мне показалось - наоборот. Впрочем, спасибо, товарищ лейтенант. Я буду знать.
- Прекрасно… А ведь вам снова мат. Вы давно, видимо, не играли… И знаете, в чем ваша главная ошибка? Виктор отрицательно качнул головой.
- Есть, Дьяконский, такой закон: не начинай наступления, пока не имеешь хорошей обороны. Вы трижды атаковали. Бурно, смело. И это правильно. Однако все три раза вы не рокировали короля, и мне удавалось прорываться в ваш тыл.
- Рокировка обязательна?
- Почти всегда. Противник переходит в контратаку, и его надо встретить на заранее подготовленных рубежах.
- А вот Гудериан не так пишет.
- Вы читали его книгу «Ахтунг! Панцер!»? - с любопытством посмотрел Бесстужев.
- Книгу не читал. Но у нас дома были немецкие военные журналы. Сестра переводила, она хорошо знает язык. В этих журналах печатались статьи Гудериана.
- Его теория мне знакома. - У лейтенанта поползли вверх белесые брови. - Он ратует за массированное использование бронетанковых сил. Прорвать линию фронта, окружить противника, смять, подавить, пленить.
- Теория оправдала себя в Польше и во Франции.
- Там люди жили воспоминаниями об окопной войне четырнадцатого - восемнадцатого годов. А мы противопоставим врагу прочную линейную оборону с крупным резервом танков в глубине… Слушайте, Дьяконский, а у вас нет желания сделаться командиром? Человек вы грамотный, служба дается легко…
Виктор нахмурился, спросил холодно:
- Вы помните эпиграф к первой главе «Капитанской дочки»?
- Нет.
- Посмотрите, если не лень. - Виктор поднялся. - Разрешите идти? Сейчас начнется поверка.
- Пожалуйста, - ответил лейтенант, недоумевая, почему так сразу изменилось настроение Дьяконского.
* * *
Вступительный экзамен по истории Игорь сдал на «отлично». Старенький, лысый преподаватель в коричневом костюме-тройке, с галстуком-бабочкой, уныло слушавший школярские ответы экзаменующихся, оживился, когда принялся рассказывать Булгаков. Игорь говорил о скифах. Сразу начал с того, чего нет в школьных учебниках. Заметив, что старичку это понравилось, продолжал увереннее.
- Одну минуточку, - прервал преподаватель, - Вы читали Геродота?
- Да. У нас в районной библиотеке есть экземпляр. Еще при царе напечатан…
- Послушайте, товарищ… - Преподаватель поднес к глазам экзаменационный лист… - товарищ Булгаков, давно вы решили пойти на наш факультет?
- Года три назад.
- Что же, это весьма солидный срок. Отрадно, молодой человек, очень отрадно. - Старичок улыбался, потирая маленькие, морщинистые руки, глаза блестели под стеклами очков. - Ну-с, что еще у вас там?
- Второй поход Антанты, - с готовностью выпалил Игорь. - Можно отвечать?
- Не надо, не надо, - остановил его преподаватель. - Скажите мне лучше, кто командовал засадным полком в Куликовской битве?
- Воевода Волынский Боброк.
- Альпийский поход Суворова?
- Тысяча семьсот девяносто девятый.
- Достаточно. Я с удовольствием побеседовал бы с вами, но меня ждут другие. - Расчувствовавшийся старичок пожал руку Игоря.
А через три дня в той же самой аудитории Булгаков провалился на экзамене по литературе. Надо было рассказать о романе «Пролог» Чернышевского. Книгу Булгаков не читал. Сидел, вспоминая с натугой, что и когда слышал о ней. Пошел отвечать с таким чувством, будто грозила ему позорная казнь.
Преподаватель попросил назвать фамилии главных героев. И тут Игорь умолк. Понял: теперь все пропало. Под мышками выступил холодный пот.
- Не знаете, - жестко констатировал преподаватель. - Ну, а Короленко вы читали?
- Конечно, читал!
- Что именно?
Игорь с ужасом обнаружил, что не может вспомнить ни одного названия.
- «Гуттаперчевый мальчик», - пробормотал он.
Сзади кто-то прыснул.
Из университета ушел сразу, не отвечая на вопросы товарищей, бросившихся к нему в коридоре. Засунув руки в карманы, быстро шагал по улице, ничего не видя перед собой, толкая прохожих. Бормотал бессмысленно: «Подумаешь, тоже мне выискался!»
Опомнился только на площади Революции. Остановился возле большого черного чана, под которым горел огонь. Противно пахло паленым. Рабочий железным ломом мешал в чане полужидкую массу асфальта. По ровной обширной площади с фонтаном посредине ветер гнал клочки бумаги, цветные обертки конфет. Гомон толпы, гудки автомашин, трамвайные звонки и визг тормозов - все это сливалось в дикий хаос звуков.
«Как тут живут люди? Это же ад!» - думал Игорь.
Он побрел к Охотному ряду. Шел уже седьмой час, а в шесть его ждала Настя возле Дома союзов. Увидел ее издалека: она торопливо пробиралась навстречу через толпу.
- Ну? - тревожно заглянула она в глаза Игоря.
Он безнадежно махнул рукой.
- Надо укладывать чемодан. Срезался.
- А я?
- Будешь учиться. Сдала ведь?
- Сдала.
- Ну и радуйся.
- Как радоваться, как же одна я?
- Подумаешь. Все одни. Дай при рубля, в пивную пойду.
- Не пущу.
Настя цепко держала его за рукав. Но Игорь, пожалуй, и сам не ушел бы сейчас от нее. С ней было легче.
- А пересдать нельзя? - опросила она.
- Шапку ломать перед фертом этим не буду.
- Ну, ладно. Конфету возьми вот. «Мишка на севере», - оказала Настя. - Бери две. А я уже одну съела, не выдержала.
- Что это шикуешь сегодня? Наследство получила?
- Думала, дань праздничный будет.
Дорогой Настя убеждала его не уезжать, походить по институтам, может, недобор где-нибудь. Или на вечернее поступить, а днем работать. Игорь согласился пожить в Москве, пока есть деньги. Дома не очень рады будут его возвращению, спешить некуда.
Стемнело, когда Игорь и Настя вышли к Елоховскому собору, обнесенному чугунной решеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235