И Степан Степанович, вглядываясь в их лица, уже чувствовал к ним какую-то симпатию. С ними ему предстояло жить и, самое главное, - воевать.
А на следующий день Ермаков не без гордости докладывал в штаб округа, что один полк вверенной ему дивизии укомплектован личным составом на восемьдесят процентов, что обмундирование людей и формирование подразделений продолжается.
Несмотря на все увещевания Брагина, Иван Булгаков к полковнику не пошел. Отнекивался:
- С какой стати, Егор Дорофеич? У него и без меня дел много.
Однако Ермаков не забыл о разговоре с лесничим и сам вызвал родственника к себе. Иван недавно только обмундировался, явился свежий, остриженный, выбритый. Гимнастерка еще не обмялась, пузырилась на спине. Но бывалого солдата можно было определить в нем сразу, хотя бы по тому, как невысоко и туго навернуты обмотки; не спадут с ноги, пока сам не снимешь.
Беседовали они в учительской, где обжился Степан Степанович. Сюда принесли ему железную кровать и тумбочку для всяких надобностей. Ермаков на электроплитке вскипятил чайник, угощал смущенного Ивана, расспрашивал о родной деревне, о Григории Дмитриевиче. Похваливал Игоря и все допытывался, какая это Ольга Дьяконская, красивая ли, какой у нее характер.
- К Игорю я привык, - пояснил он. - Парнишка он хороший, только ребячества много.
- Не устоялся, - сказал Иван. - А так он светлый. Без задних мыслей живет, как сердце подскажет.
- Сердце иной раз сдерживать надо.
- Жизнь научит.
- А я рад, Иван, что ты в мою дивизию попал. Приятно со своим человеком поговорить, чаек погонять.
- Мне вроде бы и неловко, - сказал Иван.
- Ты это брось, - нахмурился Ермаков. - Служба службой, а родня - родней. - Подумав, - предложил: - Может, ты ко мне перейдешь? Дело для тебя найдется.
- Не надо бы… В пехоте место мое, не привык по штабам. И люди опять же языки чесать станут.
- Ты в первой роте?
- У Магомаева. Он тоже земляк наш. Мы так и держимся все вместе. Магомаев обещал в повозочные перевести, если лошади будут.
- Лошадей пришлют, - заверил Степан Степанович. - Ну, писать станешь, поклон передавай жене, детишкам, Григорию Дмитриевичу, супруге его, всем, кто помнит меня…
От Ермакова ушел Иван веселым. Мысленно сочинял письмо Алене и представлял, какое удивление будет у них в Стоялове. И еще очень доволен был Иван тем, что скоро пришлют лошадей и он наверняка теперь сделается повозочным. С лошадью хорошо, она напоминает о доме, о мирной жизни.
* * *
Ставка Верховного Главнокомандования принимала меры по укреплению руководства войсками. 10 июля были образованы три направления: Северо-Западное, Западное и Юго-Западное. Главкомом наиболее опасного Западного направления был назначен маршал Тимошенко. Перед войсками стояла задача - задержать противника на рубеже Днепра и Западной Двины.
Красная Армия располагала достаточными силами, но силы эти были еще в пути или только развертывались на линии фронта. Время - вот что было сейчас главным фактором. Чтобы укрепить фронт обороны, создать ударные группировки на флангах немецкого клина и отбросить противника, для этого надо было подтянуть из глубины много новых дивизий.
А пока что войска Западного направления преграждали путь немцам, растянувшись гонкой цепочкой, не имея резервов и вторых эшелонов. Дивизии еще не успели закрепиться, не успели обеспечить стыки с соседями.
Обстановка быстро менялась, штабы переезжали с места на место, управлять войсками было невероятно трудно. Линейная связь между многими пунктами была нарушена, а радиостанций войска почти не имели: их по старинке обеспечивали главным образом телефонами.
Однако цепочка, преграждавшая путь немцам, с каждым часом становилась крепче, в нее впаивались, звенья вновь прибывших батальонов и полков. Немецкие генералы понимали, чем это грозит им. Они торопились. Их танковые соединения нанесли новый удар.
Воздух не успел остыть за короткую ночь. Едва поднялось солнце, сразу же стало жарко. Колонны немецких войск двинулись к Днепру, поднимая клубы едкой желтоватой пыли. Войска ускоряли движение, торопясь выйти к прохладе, к воде.
Танковая группа Гудериана после трехдневного отдыха начала наступление в полосе между Оршей и Рогачевом. Полоса наступления равнялась 150 километрам и была гораздо уже той, на которой действовал Гудериан в первые дни войны. Сузить фронт заставила обстановка. На северном фланге под Оршей и на южном под Рогачевом давили, не позволяя развернуться, группировки советских войск. Танкам надо было преодолеть организованное сопротивление противника на речном рубеже, и это заставляло концентрировать силы.
Множество хороших проселочных дорог вдоль фронта позволяло Гудериану быстро маневрировать частями. Как всегда, он остался верен своей тактике. Войскам был подтвержден приказ: не штурмовать укрепления русских, нащупывать слабые места в их обороне и продвигаться вперед, не оглядываясь на тылы и фланги.
В штаб группы посмотреть на начало наступления прибыло много гостей. Итальянский военный атташе, смуглый, с коричневым, будто пропеченным, лицом генерал Маррас приехал в походном мундире, с биноклем и двумя пистолетами, словно сам намеревался вести в атаку роты. Итальянец охотно позировал перед фотоаппаратами. Сопровождавший его капитан 1-го ранга Брюкнер выделялся среди офицеров своей черной морской формой. Его принимали за представителя гестапо. Адъютант Гитлера по военно-воздушным силам полковник фон Белов сразу сделался добычей корреспондентов.
Начальник штаба барон фон Либенштейн и на этот раз сумел сделать все как нужно. Место, выбранное им для показа боя, было удачным.
В семь утра Гудериан с гостями прибыл в район Копыси, между Оршей и Шкловом. Все поднялись на холм возле Днепра. Кусты боярышника отлично маскировали людей, но были не столь высоки, чтобы мешать наблюдению. На противоположном берегу реки тянулся ровный луг, упиравшийся вдали в лес.
Мотопехота уже переправилась на лодках и понтонах и теперь цепями продвигалась к лесу. Винтовочной и пулеметной стрельбы почти не было слышно, ветерок относил ее в сторону. Казалось, что цепи идут, не встречая сопротивления. Убитых и раненых скрывала высокая трава. Это немного портило картину, зрители не чувствовали накала боя.
- Обороняется перед нами 66-й стрелковый корпус русских. Их позиции на опушке, - пояснял Гудериан. - Противник ведет огонь, но потери, как видите, у нас пока незначительные.
Генерал Маррас старался забраться повыше, влез на камень на самой вершине холма, балансируя, смотрел в бинокль. Капитан 1-го ранга Брюкнер держался возле него как телохранитель. Подполковнику фон Белову надоели корреспонденты, он ушел на позиции зенитчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235