Но в этих нестройных рядах член Военного Совета искал и находил признаки особого фронтового порядка, присущего тем воинским частям, которые много раз вступали в бой и готовы в любую минуту быстро и привычно развернуться цепью, огнем встретить врага. Член Военного Совета отмечал разумную целесообразность построения колонны: следом за каждой ротой ехали повозки с пулеметами и боеприпасами. За головными подразделениями прошла батарея - сытые, крепкие кони легко вынесли на взгорок орудия.
Вглядываясь в лица бойцов, комиссар видел не только усталость, вызванную боями, длительными переходами и бессонными ночами. Он видел главное - уверенность движений, полное отсутствие нервозности, какая бывает на фронте у новичков. И еще - присущее всем им какое-то жесткое выражение глаз.
Разгулявшийся ветер гнал желтые, шуршащие листья, заметал ими дорогу, заглушал недружный топот солдатских ног. Ряд за рядом шли и шли мимо обвешанные оружием бойцы, иные сгорбившись, другие распахнув гимнастерки, подставляя осеннему ветру разгоряченную грудь.. Иногда белели в рядах повязки раненых, и обязательно возле, раненого шел кто-нибудь, навьюченный двойной ношей, своей и товарища.
- Какие люди! - негромко сказал член Военного Совета. - Много я видел парадов, но, чтобы понять армию, чтобы понять дух бойцов, надо увидеть вот это, - показал он рукой. - Это настоящие солдаты, настоящая гвардия.
- Разбитая гвардия, - хмуро ответил полковник.
- Нет, разбитые армии бегут. Они рассыпаются и погибают. А это те люди, которые погонят врага назад… Нам с самого начала недоставало опыта и злости, А у этих бойцов и командиров есть и то и другое.
- Мало тяжелого оружия.
- Рабочие дадут нам его, новое и в достаточном количестве. Люди - это самое главное… А вы, полковник, скажу вам прямо, серьезно больны.
- Я совершенно здоров.
- Есть такая хворь - неверие в человека. Это очень опасно. Не доверять людям - значит потерять почву под нотами. Вам нужно лечиться, и поскорее.
- Я постараюсь.
Мост проходили последние ряды красноармейцев. Замыкали строй два командира. Один худощавый, с прямыми плечами, туго стянутый ремнем. На коричневом от загара лице с ввалившимися щеками отчетливо проступали белесые брови. К петлицам пришиты по три выцветших матерчатых кубика. Рядом с ним, придерживая висевший на груди автомат, шагал высокий старший сержант. Лицо у него несколько удлиненное, с резкими чертами. На выдающемся вперед подбородке - глубокая как разрез, ямочка.
Возле члена Военного Совета оба остановились.
- Старший лейтенант Бесстужев. Исполняю обязанности командира полка, - представился первый. Голос его звучал сухо, смотрел он настороженно, будто спрашивал взглядом: «Ну, что вы еще тут нам придумали?»
- Старший сержант Дьяконский, командир стрелковой роты, - пристукнув каблуками разбитых сапог, четко доложил второй. Он с явным любопытством разглядывал члена Военного Совета.
- Здравствуйте, товарищи, - комиссар пожал им руки. - Хороших бойцов вы привели. Очень хороших и очень кстати. Что, люди сильно устали?
- Устали, - ответил Бесстужев. - Люди вымотались.
- Сколько времени вам нужно на отдых?
- Ну хотя бы до завтрашнего утра. До утра немцы главными силами не подойдут. А нам бы выспаться, окопы не рыть.
- Хорошо. Окопы для вас приготовят. А как вы оцениваете этот рубеж?
- Место выгодное, товарищ член Военсовета. Река, лес. Есть где укрыться. Отойдет с того берега наш арьергард - мост взорвем.
- Трое суток здесь продержитесь? - спросил комиссар, обращаясь сразу и к полковнику и к старшему лейтенанту. Полковник пожал плечами: я, дескать, свое мнение высказал.
- Сколько нужно, столько и продержимся, - оказал Бесстужев. - Пока людей хватит.
- Только бы с флангов не обошли, - добавил Дьяконский. - Они это любят, а соседей у нас, очевидно, нету.
- Растяните на флангах милиционеров и ополченцев, - посоветовал комиссар. - Там бездорожье, там немцы крупными силами не пойдут. Главный удар они нанесут здесь.
- Это точно, - подтвердил Бесстужев.
- Простите, товарищ член Военного Совета, - заговорил полковник. - Я просил бы вас давать указания непосредственно мне. За боевой участок отвечаю я, а не старший лейтенант.
Бесстужев и Дьяконский удивленно переглянулись. Виктор кивнул чуть заметно: уязвленное самолюбие!
Дивизионный комиссар недовольно прищурился.
- Здесь, полковник, справятся и без вашего руководства. Вернетесь со мной в Харьков… А вас, товарищ старший лейтенант, назначаю командиром участка. Милиция и ополченцы передаются в ваше подчинение… Могу я надеяться, что эта дорога на три дня для немцев закрыта?
- Да, - сказал Бесстужев. - Будет выполнено.
- А вы как думаете, товарищ старший сержант?
- Наш полк еще ни разу не отступал без приказа.
- Ну, а по приказу много отступали? - улыбнулся член Военного Совета.
- С самого начала…
- Сколько раз были в бою?
- Теперь уже трудно сосчитать.
- А вы заметили, товарищи, как изменились немцы за последнее время?
- Не особенно, - ответил Бесстужев.
- Разве что техники поменьше, - добавил Виктор. - Раньше танки сотнями лезли, а теперь десятками…
- А солдаты?
- Осторожнее немцы стали.
- Они начинают разочаровываться, - сказал член Военного Совета, глубже надвигая фуражку. - Они думали совершить прогулку, а мы бьем их в хвост и в гриву. Это им не очень нравится… Чем я могу вам помочь? - спросил он, доставая из кармана блокнот. - Что вам требуется в первую очередь?
Бесстужев задумался.
- Батарею противотанковых пушек, - он загнул палец на левой руке. - Сотни три бутылок с горючей смесью. Противотанковых гранат.
- Бутылки и гранаты доставят к утру, - ответил, записывая, комиссар. - Пушки не обещаю. Это все?
- Пополнение бы нам, - вздохнул Бесстужев. - С комсоставом совсем плохо. Хоть бы младших лейтенантов прислали. У меня ефрейторы взводами командуют.
- И справляются?
- Постольку-поскольку. Кадровые, опыт есть.
- Вы отберите несколько десятков кадровиков и направьте их к ополченцам. Там народ хороший, сознательный народ, а опыта боевого не имеют.
- У меня у самого каждый человек на счету!
- Ополченцы - это теперь тоже ваш полк. И вам просто грех командиров себе просить. У вас же замечательные обстрелянные люди. Выдвигайте их на должности, присваивайте звания.
- Прав у меня таких нет.
- Ходатайствуйте перед Военным Советом. Да не задерживайтесь с этим. Командиров нам нужно много. Мы сами у вас фронтовиков брать будем.
Дивизионный комиссар посмотрел на часы, подумал.
- Вот что, товарищ старший лейтенант. У меня еще есть время. Соберите красноармейцев, я побеседую с ними.
* * *
Бойцы выстроились неподалеку от моста.
- Смирно! - скомандовал Бесстужев и, вскинув руку к козырьку, шагнул навстречу члену Военного Совета, спустившемуся с пригорка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235
Вглядываясь в лица бойцов, комиссар видел не только усталость, вызванную боями, длительными переходами и бессонными ночами. Он видел главное - уверенность движений, полное отсутствие нервозности, какая бывает на фронте у новичков. И еще - присущее всем им какое-то жесткое выражение глаз.
Разгулявшийся ветер гнал желтые, шуршащие листья, заметал ими дорогу, заглушал недружный топот солдатских ног. Ряд за рядом шли и шли мимо обвешанные оружием бойцы, иные сгорбившись, другие распахнув гимнастерки, подставляя осеннему ветру разгоряченную грудь.. Иногда белели в рядах повязки раненых, и обязательно возле, раненого шел кто-нибудь, навьюченный двойной ношей, своей и товарища.
- Какие люди! - негромко сказал член Военного Совета. - Много я видел парадов, но, чтобы понять армию, чтобы понять дух бойцов, надо увидеть вот это, - показал он рукой. - Это настоящие солдаты, настоящая гвардия.
- Разбитая гвардия, - хмуро ответил полковник.
- Нет, разбитые армии бегут. Они рассыпаются и погибают. А это те люди, которые погонят врага назад… Нам с самого начала недоставало опыта и злости, А у этих бойцов и командиров есть и то и другое.
- Мало тяжелого оружия.
- Рабочие дадут нам его, новое и в достаточном количестве. Люди - это самое главное… А вы, полковник, скажу вам прямо, серьезно больны.
- Я совершенно здоров.
- Есть такая хворь - неверие в человека. Это очень опасно. Не доверять людям - значит потерять почву под нотами. Вам нужно лечиться, и поскорее.
- Я постараюсь.
Мост проходили последние ряды красноармейцев. Замыкали строй два командира. Один худощавый, с прямыми плечами, туго стянутый ремнем. На коричневом от загара лице с ввалившимися щеками отчетливо проступали белесые брови. К петлицам пришиты по три выцветших матерчатых кубика. Рядом с ним, придерживая висевший на груди автомат, шагал высокий старший сержант. Лицо у него несколько удлиненное, с резкими чертами. На выдающемся вперед подбородке - глубокая как разрез, ямочка.
Возле члена Военного Совета оба остановились.
- Старший лейтенант Бесстужев. Исполняю обязанности командира полка, - представился первый. Голос его звучал сухо, смотрел он настороженно, будто спрашивал взглядом: «Ну, что вы еще тут нам придумали?»
- Старший сержант Дьяконский, командир стрелковой роты, - пристукнув каблуками разбитых сапог, четко доложил второй. Он с явным любопытством разглядывал члена Военного Совета.
- Здравствуйте, товарищи, - комиссар пожал им руки. - Хороших бойцов вы привели. Очень хороших и очень кстати. Что, люди сильно устали?
- Устали, - ответил Бесстужев. - Люди вымотались.
- Сколько времени вам нужно на отдых?
- Ну хотя бы до завтрашнего утра. До утра немцы главными силами не подойдут. А нам бы выспаться, окопы не рыть.
- Хорошо. Окопы для вас приготовят. А как вы оцениваете этот рубеж?
- Место выгодное, товарищ член Военсовета. Река, лес. Есть где укрыться. Отойдет с того берега наш арьергард - мост взорвем.
- Трое суток здесь продержитесь? - спросил комиссар, обращаясь сразу и к полковнику и к старшему лейтенанту. Полковник пожал плечами: я, дескать, свое мнение высказал.
- Сколько нужно, столько и продержимся, - оказал Бесстужев. - Пока людей хватит.
- Только бы с флангов не обошли, - добавил Дьяконский. - Они это любят, а соседей у нас, очевидно, нету.
- Растяните на флангах милиционеров и ополченцев, - посоветовал комиссар. - Там бездорожье, там немцы крупными силами не пойдут. Главный удар они нанесут здесь.
- Это точно, - подтвердил Бесстужев.
- Простите, товарищ член Военного Совета, - заговорил полковник. - Я просил бы вас давать указания непосредственно мне. За боевой участок отвечаю я, а не старший лейтенант.
Бесстужев и Дьяконский удивленно переглянулись. Виктор кивнул чуть заметно: уязвленное самолюбие!
Дивизионный комиссар недовольно прищурился.
- Здесь, полковник, справятся и без вашего руководства. Вернетесь со мной в Харьков… А вас, товарищ старший лейтенант, назначаю командиром участка. Милиция и ополченцы передаются в ваше подчинение… Могу я надеяться, что эта дорога на три дня для немцев закрыта?
- Да, - сказал Бесстужев. - Будет выполнено.
- А вы как думаете, товарищ старший сержант?
- Наш полк еще ни разу не отступал без приказа.
- Ну, а по приказу много отступали? - улыбнулся член Военного Совета.
- С самого начала…
- Сколько раз были в бою?
- Теперь уже трудно сосчитать.
- А вы заметили, товарищи, как изменились немцы за последнее время?
- Не особенно, - ответил Бесстужев.
- Разве что техники поменьше, - добавил Виктор. - Раньше танки сотнями лезли, а теперь десятками…
- А солдаты?
- Осторожнее немцы стали.
- Они начинают разочаровываться, - сказал член Военного Совета, глубже надвигая фуражку. - Они думали совершить прогулку, а мы бьем их в хвост и в гриву. Это им не очень нравится… Чем я могу вам помочь? - спросил он, доставая из кармана блокнот. - Что вам требуется в первую очередь?
Бесстужев задумался.
- Батарею противотанковых пушек, - он загнул палец на левой руке. - Сотни три бутылок с горючей смесью. Противотанковых гранат.
- Бутылки и гранаты доставят к утру, - ответил, записывая, комиссар. - Пушки не обещаю. Это все?
- Пополнение бы нам, - вздохнул Бесстужев. - С комсоставом совсем плохо. Хоть бы младших лейтенантов прислали. У меня ефрейторы взводами командуют.
- И справляются?
- Постольку-поскольку. Кадровые, опыт есть.
- Вы отберите несколько десятков кадровиков и направьте их к ополченцам. Там народ хороший, сознательный народ, а опыта боевого не имеют.
- У меня у самого каждый человек на счету!
- Ополченцы - это теперь тоже ваш полк. И вам просто грех командиров себе просить. У вас же замечательные обстрелянные люди. Выдвигайте их на должности, присваивайте звания.
- Прав у меня таких нет.
- Ходатайствуйте перед Военным Советом. Да не задерживайтесь с этим. Командиров нам нужно много. Мы сами у вас фронтовиков брать будем.
Дивизионный комиссар посмотрел на часы, подумал.
- Вот что, товарищ старший лейтенант. У меня еще есть время. Соберите красноармейцев, я побеседую с ними.
* * *
Бойцы выстроились неподалеку от моста.
- Смирно! - скомандовал Бесстужев и, вскинув руку к козырьку, шагнул навстречу члену Военного Совета, спустившемуся с пригорка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235