Не радость, а горе принес он своему другу. И как поведать ему обо всем случившемся?
- Выйдем на минутку, - сказал он некоторое время спустя. - Пойдем, Юра, - тянул он Бесстужева за рукав.
- Куда еще? Садись! Есть хочешь?
- Потом. Сначала с делом покончим.
Они прошли на поляну, где двумя шеренгами стояли красноармейцы, все в новом обмундировании, хорошо вооруженные. У многих, кроме винтовок и ручных пулеметов, были еще немецкие автоматы.
- Смирно! - скомандовал Дьяконский. - Равнение на середину… Товарищ лейтенант, отряд в количестве пятидесяти трех человек прибыл в ваше распоряжение!
- Вольно, вольно! - махнул рукой Бесстужев. - Разойдись! - крикнул он и повернулся к Дьяконскому. - Это что, подкрепление? Майор прислал?
- Эти люди вместе со мной вышли из окружения.
- Ты? Из окружения? - изумился Бесстужев. - Ты, значит, воевал уже?
- Еще как! - хрипло засмеялся Дьяконский. Но в смехе его не было радости. - Вот видишь, всех к себе привез, нашли вас. А командиров и сержантов в Гомеле на формировочном пункте задержали. Одни рядовые со мной.
- Кадровики?
- Да. И не подведут, можешь быть спокоен. Пороху, как говорится, понюхали. До тошноты.
- Я скажу, чтобы накормили их, разместили. Витька, чертушка, это же замечательно! - ликовал Бесстужев. - Ну, что же мы стоим? Пойдем ко мне! Эх, выпить нечего по такому случаю. Может, Патлюку позвонить?
- Давай лучше вдвоем посидим. Событий столько, будто три «года не виделись.
Они, лежа на траве, проговорили до самого рассвета. Виктор рассказал обо всем: как прорывались они из кольца, как погиб комиссар. Не сказал только о смерти Полины. Не мог, не поворачивался язык. Он даже не называл ее имени. Приходилось умалчивать, кое-как связывать концы с концами. Врать он не умел, получалось нескладно. Он злился на самого себя, говорил сухо.
Бесстужев чувствовал в Викторе какую-то скованность, угадывал в его словах что-то недосказанное. И от того, что между ними не возникло той духовной близости, которая существовала раньше, было неприятно обоим. Дьяконский понимал, почему это происходит. А Бесстужев думал, что они давно не виделись и поэтому несколько поотвыкли друг от друга.
Связист принял из штаба телефонограмму: старшему лейтенанту Бесстужеву немедленно явиться на совещание. До штаба было километров пять. Юрию подседлали лошадь. Он ехал и улыбался: связист утверждал, что не ослышался - вызывали именно старшего лейтенанта.
Все объяснилось быстро. Командиры собрались в просторной риге, расселись на старой соломе. Захаров приказал всем приготовить карты. Заговорил негромко:
- Товарищи, сегодня получен приказ о присвоении воинских званий командирам нашей части. Мы хотели торжественно отметить это событие, но обстановка такая, что не до церемоний. Оставим до лучших времен. А сейчас я только зачитаю приказ…
Поздравив командиров и пожелав им успешной службы, Захаров сказал, усмехнувшись:
- Вот так. А меня с сего числа надлежит полагать подполковником. - И, погасив усмешку, продолжал: - Теперь самое главное. Вчера вечером и сегодня ночью немцы в нескольких местах форсировали Днепр.
Командиры задвигались, шурша соломой. Покашливали, переговаривались. Захаров выждал, пока они успокоятся.
- По последним сообщениям, бои идут вокруг Могилева. Немцы обтекают город северней и южней. Не исключена возможность, что их передовые отряды достигнут Прони уже сегодня. Приказываю: подразделения привести в полную боевую готовность, все работы по формированию прекратить, необмундированных отправить в тыл - там ими займутся. Организовать от каждого батальона подвижную разведку на глубину десять-пятнадцать километров… Не забывайте держать регулярную связь со мной… Можете быть свободны… Бесстужеву остаться.
Захарова и Горицвета интересовали люди, которых привел Дьяконский, но интересовали по-разному. Захаров спросил, как Бесстужев намерен использовать их. Старший лейтенант ответил, что сформировал новую роту, добавив к прибывшим мобилизованных. Командиром роты просит назначить Дьяконского.
- Он людей из окружения вывел, ему верят.
- Доверяй, да проверяй, - сказал Горицвет.
- Что вы имеете в виду? - повернулся к нему Бесстужев.
- Не волнуйтесь, старший лейтенант, всем известно, что Дьяконский ваш друг-приятель и вы за него горой.
Бесстужев покраснел, ответил сердито:
- Я сужу о человеке по делам.
- А откуда вы его дела знаете? Он у немцев был.
- Не у немцев, а в окружении. И, к несчастью, в окружение попали слишком многие, - бросил Бесстужев.
Горицвет не заметил горькой иронии в его словах.
- Ну и что - многие. Всех поковырять надо. Чистку сделаем, профильтруем. Я вот с особым отделом свяжусь.
- Поковыряйте, поковыряйте, - сказал разозленный Бесстужев. - Ковыряйте в носу, пока палец не сломается. Только прежде, чем нос чистить, надо бы голову проветрить.
Горицвет сузившимися глазами смотрел на Бесстужева. Захаров, молчавший до сих пор, вмешался:
- Слушай, Горицвет, ведь этот парень вместе с комиссаром Коротиловым был.
- А потом?
- А потом с людьми… Ну вызови бойцов, поговори с ними, если на тебя следовательский зуд напал.
- Это мой долг.
- Вызывай, проверяй, только не сейчас. Скоро бой, ты нервы людям не взвинчивай. И вообще я тебе скажу, дорогой ты мой политрук, сейчас время такое, что людей надо новой меркой мерить. Если человек убивает врага - значит хороший. А тот, который в кусты прячется, тот негодяй, с каким бы ярлыком он ни ходил. Верно?
- Не совсем… - осторожно начал Горицвет, но Бесстужев перебил его:
- Товарищ подполковник, я прошу присвоить Дьяконскому звание младшего лейтенанта. Он достоен. И представить его к награде!
- Нет! - крикнул Горицвет. - Я против.
- Почему? - спросил Захаров.
- Он даже не комсомолец, этот Дьяконский. Был в тылу противника, отец у него расстрелян… Да случись что, нам всем за него головы поснимают.
- Боишься?
- Считаю осторожность необходимой. Ходатайство не подпишу.
- Боишься, - сказал Захаров. - И до чего же привыкли мы сами себя бояться и своих людей по щекам лупить… Своим пощечины легко давать. Без сдачи… А вот немцы - они с автоматами.
- Это ты мне говоришь? - вытянулся Горицвет.
- Нет, подумал вслух… Писарь! - крикнул Захаров. - Быстро подготовьте приказ о присвоении Дьяконскому звания старшего сержанта и о назначении его командиром роты… Вот, - обратился он к Бесстужеву, - это все, что в моей власти. А об остальном поговорим после боя… Если будем живы. Ну, отправляйтесь, - толкнул он Бесстужева в плечо.
Из риги старший лейтенант вышел вместе с Горицветом. Тот шагал сутулясь, быстро переставляя длинные, не гнущиеся в коленях ноги. Вместо прощания сказал строго;
- После боя вызову Дьяконского и человек пять из его компании. Пощупаю их с особистами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235