Ее взгляд упал на меня.
– Привет. А вы кто? – спросила она.
Ее вопрос меня немного удивил, ибо за долгие месяцы, пока я старательно описывал ее жизнь, Рэйчел мне стала очень близка, и поэтому факт того, что она видит меня в первый раз, оказался для меня неожиданным.
– Я Мэддокс, – ответил я.
– И ты спала на его кровати, – добавил Галили.
Она села, простыня сползла вниз, и Рэйчел поспешила натянуть ее на себя, чтобы прикрыть свою наготу.
– Галили мне много рассказывал о вас, – сказала она, чтобы нарушить неловкое молчание.
– Но я оказался не таким, как вы себе представляли?
– Не совсем.
– Сейчас ты выглядишь куда стройнее, чем тогда на болоте, – заметил Галили, похлопывая меня по животу.
– Я работал не покладая рук. И почти ничего не ел.
– Вы пишете книгу? – спросила Рэйчел.
Кивнув, я рассчитывал, что вопросов больше не последует, ибо мне никогда даже не приходило в голову, что она может захотеть прочесть то, что я о ней написал. При этой мысли у меня взмокли ладони.
– Знаешь, – обратился я к Галили, – если мы собираемся идти к Цезарии, то лучше поторопиться. Ведь она наверняка знает, что ты приехал.
– Думаешь, чем дольше мы тянем, тем больше она утверждается в подозрении, что я боюсь к ней идти? – спросил Галили.
Я с ним согласился.
– Мне хотелось бы, по крайней мере, умыться, – сказала Рэйчел.
– Ванная комната там, – с этими словами я удалился, предоставив ей возможность привести себя в порядок.
– Она такая красивая, – шепнул я Галили, когда он вслед за мной вышел из спальни. – Ты на редкость счастливый человек.
Вместо ответа Галили вновь закатил вверх глаза, как будто собирался с духом перед предстоящей ему встречей.
– Что ты надеешься от нее получить? – спросил я.
– Наверное, прощение. Хотя нет, не только, – он посмотрел мне в глаза. – Я хочу вернуться домой, Эдди. Хочу привести в «L'Enfant» любовь моей жизни. Хочу жить здесь с ней в любви и счастье до конца своих дней.
Теперь я не нашелся, что сказать.
– Ты не веришь в возможность счастливой жизни? – удивился он.
– Для нас?
– Вообще для людей.
– Но ведь мы не такие, как все. Мы Барбароссы. И живем по другим законам.
– Разве? – Он посмотрел на меня стеклянным взором. – Я в этом далеко не уверен. Боюсь, нами правят такие же глупые вещи, как всеми остальными. Мы ничем не лучше тех же Гири. Должны были стать лучше, но не стали. В минуты растерянности мы бываем такими же жалкими и беспомощными, как и они. К тому же пора задуматься о нашем будущем.
– Странно слышать от тебя такие речи.
– Я хочу детей от Рэйчел.
– Лично я этого делать не стал бы, – сказал я. – Полукровки самые никчемные люди на земле.
– Я тоже так раньше думал, – произнес он, положив руку мне на плечо. – К тому же какой из меня отец, говорил я себе. Но пришло время, Эдди, – улыбнулся он, – и мне захотелось наводнить этот старый дом детьми. Я хочу, чтобы они узнали о всех тех чудесных вещах, которыми нас наградила природа.
– Боюсь, в этом доме осталось не так уж много чудес, – возразил я. – Если вообще осталось.
– Осталось, – уверил меня он. – Чудеса всегда вокруг нас. Они у нас в крови. В земле. И даже там, рядом с ней.
– Возможно.
Взяв меня за подбородок, он слегка поднял мою голову.
– Посмотри на себя. И будь счастлив. Я вернулся домой.

Глава VI
Итак, мы втроем направились по тихому, погруженному в ночной сон дому в покои Цезарии. Пока я переходил от одной двери к другой, всякий раз осторожно стучась, прежде чем заглянуть внутрь, меня все сильней одолевало подозрение, что мачеху следует искать не здесь, а этажом выше в комнате под куполом. Круг неотвратимо замыкался – место, с которого все началось, где меня впервые посетили видения, ждало нас.
Едва мы собрались покинуть пустую спальню Цезарии, как меня привлек странный звук, напоминающий царапанье когтей по полу, и тотчас из-под кровати выскочил дикобраз, в котором я узнал Тэнси, любимца мачехи. Присев на корточки, я подхватил его на руки, и он не только не воспротивился, но отнесся к моему жесту не без удовольствия, как, впрочем, и я, ибо его присутствие, честно говоря, подействовало на меня успокаивающе.
– Куда мы идем? – спросил Галили, когда я, миновав его и Рэйчел, направился к выходу.
– Наверх, в комнату под куполом.
– Что она там делает? – взволнованно осведомился он.
– Сейчас узнаем, – ответил я, направляясь через коридор к узкой лестнице. Чем ближе мы подходили, тем большее беспокойство охватывало Тэнси, из чего явствовало, что мы на правильном пути и Цезария на самом деле ждет нас наверху.
У двери я остановился и, обернувшись, спросил у Галили:
– Ты когда-нибудь здесь был?
– Нет...
– Тогда вот что. Если мы потеряемся...
– Господи, о чем ты говоришь? Как это потеряемся? Не такая уж это большая комната.
– Это не комната, Галили, – сказал я. – Возможно, глядя снаружи, она может показаться обычной комнатой. Но стоит войти внутрь, как понимаешь, что ты попал в другой мир – мир Цезарии.
От моих слов Галили явно стало не по себе.
– И что нас там может ожидать? – поинтересовалась Рэйчел.
– Боюсь, что бы я вам ни сказал, все окажется совсем иначе. Поэтому просто позвольте случиться тому, что должно случиться. И ничего не бойтесь.
– Она не из робкого десятка, – заверил меня Галили, наградив Рэйчел неуверенной улыбкой.
– Итак. Как я сказал, если мы потеряемся....
– То пойдем сами по себе, – договорил вместо меня Галили. – Идет?
– Идет.
По-прежнему не выпуская из рук дикобраза, прильнувшего ко мне, я повернулся к двери и, взявшись за ручку – должен признать, не без осторожности, – повернул ее. В этот миг некой частицей своего существа я дерзнул предположить, что со мной может произойти еще одно чудо. Если мое первое посещение этой комнаты привело к тому, что я исцелился, то что же теперь может случиться? Как бы Галили ни превозносил достоинства полукровок, лично я ничего завидного в своем положении не находил, скорее наоборот, и поэтому в глубине души питал робкую надежду когда-нибудь избавиться от своего гибридного состояния. Не может ли произойти так, что, оказавшись в самом сердце мира Цезарии, я наконец обрету полностью божественную природу?
Подстрекаемый столь соблазнительной перспективой, я почувствовал себя храбрее и, мельком взглянув через плечо на своих спутников, вошел в комнату. Поначалу она производила впечатление совершенно пустой, но я знал, что это обманчивое ощущение, ибо был уверен, что Цезария внутри, а стало быть, в любой миг мы можем стать свидетелями видений и превращений. Это был лишь вопрос времени.
– Вот так комната! – воскликнул у меня за спиной Галили. – Хороша, нечего сказать!
Его замечание, вне всяких сомнений, прозвучало не без иронии. Очевидно, Галили решил, что я переоценил чудодейственную природу данного места, но я даже не попытался его переубедить и, не сказав ни слова, просто затаил дыхание, а дикобраз притих у меня на руках, словно зачарованный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208