Но Аполлинер оказался неумолим: совершенно серьезно и даже с какой-то злостью он запрещал бросать на пол окурки и мусор, в особенности же противился — чем привел общество в полное замешательство — тому, чтобы сидели на его кровати. Его пытались высмеивать, но так уж впредь повелось: Аполлинер хочет иметь в квартире чистоту. Аполлинер не разрешает у себя своевольничать, Аполлинер ведет себя в доме как обычный, скучный буржуа. А когда это повелось, каждый мог иметь на свершившийся факт свой собственный взгляд, хозяин же оставался при своем.
Был май, когда Пикассо, возвращаясь с выставки, которую для него устроил Кловис Саго, сказал Аполлинеру с самой серьезной миной: «Я только что встретил у Саго для тебя невесту». Заинтригованный Аполлинер помчался к Саго. Там он увидел маленькую, очень худую барышню с двумя темными косами за спиной и треугольным личиком эльфа. Выглядела она необычайно молодо, почти пансионерка, и звали ее Мари Лорансен. Она рисовала. Знакомство ее с Кловис Саго было знакомством начинающей художницы с маршаном, который, может быть, когда-нибудь купит ее картину. Аполлинер поразглядывал барышню, немножко поговорил с нею и влюбился без памяти. Из воспоминаний, резко отличающихся друг от друга, видно, что объект его чувств был существом очаровательным и одновременно невыносимым, по сохранившимся снимкам можно судить о ее красоте, настолько отличной от красоты Анни, как только может быть отлична нордическая девушка от маленькой парижанки. Тонкие запястья и щиколотки, талия такая узкая, что ее можно обхватить двумя ладонями, вся гибкая и подвижная.
При разговоре оказалось, что язык у нее острый и безжалостный. Рассуждает как будто немножечко суховато, чувства держит в узде, независима, надменна, не даст себя никому запугать и без колебания прибегает к сочным выражениям. И при этом такая способная художница! Аполлинер как будто все еще не верит своему счастью: а вдруг да окажется, что все это произошло только в его мечтах?! Но нет. Мари обосновывается у него, нежная, хотя все еще сдержанная в своих чувствах, жадная к жизни, хотя в определенных границах, одновременно и хороший товарищ и приятельница. «Веселая, шутливая, это маленькое солнце, это я в женском воплощении!» — говорит он о ней с восторгом. И действительно, поразительно, как они похожи. Именно это сходство, трогающее и словно бы дарованное свыше в минуты гармонии, порождает острые стычки в те моменты, когда эти две родственные, независимые натуры сталкиваются в споре: эгоизм, гонор, неуступчивость постоянно высекают искры, придавая остроту их любви в первые годы и нанося раны, которые все тяжелее заживают,— в последующие. Ее личико, сосредоточенное в серьезные минуты, смуглое — сказывается креольская кровь,— с торчащими скулами, пухлыми губами и как будто чуточку косящим взглядом живых, больших глаз, окаймленное путаницей кудрявых волос, словно дразнит, насмехается!.. Один из друзей Аполлинера, Рувер, говорит, что Аполлинер был особенно неравнодушен к этому типу девичьей красоты. Разбуженные желания и уже познанные чувства, при этом полное отсутствие последовательности, неустанные поиски и надежды на небывалое; независимость молодости, недоверчивость, непрестанные строптивые выходки и пренебрежение даже к самой ценной добыче, которую подсовывает жизнь. Такова и Мари. Из-за мадемуазель Лорансен Аполлинер будет страдать почти так, как если бы это была связь пожилого мужчины с молоденькой, капризной девицей, а ведь их разделяло всего каких-то пять лет.
Обстоятельства, связанные с встречей с Мари, были повторены в полуавтобиографической книге, которую он напишет перед самой войной, в «Убийстве поэта»:
«Потом он повернулся к Крониаманталю и сказал:
— Я видел вчера твою жену.
— Кто это такая? — спросил Крониаманталь.
— Не знаю, я видел ее, но я ее не знаю, это настоящая девушка, такая, каких ты любишь. Лицо смуглое и детское, какое бывает у девушек, созданных причинять страдания. Ее обаяние, руки, которые тянутся к тебе, чтобы оттолкнуть во всем этом нет всего того, чего так сторонятся поэты, поскольку это мешает им мучить. Видел твою жену, говорю я тебе. Это и уродство и красота; как все, что нам сейчас нравится.
У нее вкус лаврового листа».
Когда Мари Лорансен встречает Аполлинера, ему двадцать семь лет, ей двадцать два, а выглядит она еще моложе. Живет она вместе с матерью в солидном буржуазном квартале Отёй, расположенном далеко от центра Парижа, но уже тогда элегантном и тихом. Мать и дочь ведут спокойный и очень скромный образ жизни, они одиноки. Самое удивительное в этой встрече поэта и молодой художницы то, что Мари также незаконнорожденный ребенок, ее отец вроде бы человек с хорошим воспитанием, занимающий высокий пост (видимо, в то время царит мода на таких незаконных отцов), но отношение к этой семейной истории в доме на улице Лафонтен носит болезненный характер и ее стараются обходить молчанием. Мадам Лорансен ведет жизнь замкнутую и добропорядочную, излюбленное ее занятие — вышивание, за которым она проводит долгие часы в кресле. Кто бывал когда-нибудь у Лорансен, говорят, что немного было в Париже таких милых домов. В нем царила строгая скромность, типичная для нравов Нормандии, откуда была родом Мари, мадам Лорансен, вышивая, напевала старые нормандские баллады, в светлой веселой мастерской тонким девичьим голосом пела Мари, одетая в рабочий халат, усердная, упрямая и самолюбивая. На вышитой мадам Лорансен подушке дремала кошка Пуссикет, которая вошла в историю благодаря шутке Мари. Это было в самый разгар кубистических сражений,— создавались школы, попутно с оживленной практической работой развлекались теоретизированием и фабрикованием названий. Мари, когда ее спросили о творческом пути, не моргнув глазом поделила его на «период Пуссикет», «период финтифлюшек» и еще несколько, выдержанных в том же тоне: женская прелесть и независимость шутки как-то не затерялись в гуще более важных событий той поры.
И вот поэт и художница на всех приемах и каких-либо встречах появляются вместе. Пройдет много времени, прежде чем друзья свыкнутся с этим. Аполлинер, не расстающийся с Мари, остепенившийся, влюбленный, не спускающий с нее глаз! Мари Лорансен не встречает у них симпатии. Главные ее противники — женщины, шокированные ее бесцеремонными выходками, коюрые самым неожиданным образом уживаются с благовоспитанностью девицы из хорошей семьи. Проникнув в клетку, где живет порода зверей, ведущих совсем иной образ жизни, Мари Лорансен входит в эту жизнь с холодным любопытством, свойственным ее натуре; она приглядывается, прислушивается — и не принимает участия, раздражающе обособленная, не выказывает ни малейшего желания вжиться в эту среду, и ничего не предлагает ей, кроме рисуемых ею забавных картинок, к которым все относятся, как к пустячкам, и неудержимого желания разглядывать этих людей вблизи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Был май, когда Пикассо, возвращаясь с выставки, которую для него устроил Кловис Саго, сказал Аполлинеру с самой серьезной миной: «Я только что встретил у Саго для тебя невесту». Заинтригованный Аполлинер помчался к Саго. Там он увидел маленькую, очень худую барышню с двумя темными косами за спиной и треугольным личиком эльфа. Выглядела она необычайно молодо, почти пансионерка, и звали ее Мари Лорансен. Она рисовала. Знакомство ее с Кловис Саго было знакомством начинающей художницы с маршаном, который, может быть, когда-нибудь купит ее картину. Аполлинер поразглядывал барышню, немножко поговорил с нею и влюбился без памяти. Из воспоминаний, резко отличающихся друг от друга, видно, что объект его чувств был существом очаровательным и одновременно невыносимым, по сохранившимся снимкам можно судить о ее красоте, настолько отличной от красоты Анни, как только может быть отлична нордическая девушка от маленькой парижанки. Тонкие запястья и щиколотки, талия такая узкая, что ее можно обхватить двумя ладонями, вся гибкая и подвижная.
При разговоре оказалось, что язык у нее острый и безжалостный. Рассуждает как будто немножечко суховато, чувства держит в узде, независима, надменна, не даст себя никому запугать и без колебания прибегает к сочным выражениям. И при этом такая способная художница! Аполлинер как будто все еще не верит своему счастью: а вдруг да окажется, что все это произошло только в его мечтах?! Но нет. Мари обосновывается у него, нежная, хотя все еще сдержанная в своих чувствах, жадная к жизни, хотя в определенных границах, одновременно и хороший товарищ и приятельница. «Веселая, шутливая, это маленькое солнце, это я в женском воплощении!» — говорит он о ней с восторгом. И действительно, поразительно, как они похожи. Именно это сходство, трогающее и словно бы дарованное свыше в минуты гармонии, порождает острые стычки в те моменты, когда эти две родственные, независимые натуры сталкиваются в споре: эгоизм, гонор, неуступчивость постоянно высекают искры, придавая остроту их любви в первые годы и нанося раны, которые все тяжелее заживают,— в последующие. Ее личико, сосредоточенное в серьезные минуты, смуглое — сказывается креольская кровь,— с торчащими скулами, пухлыми губами и как будто чуточку косящим взглядом живых, больших глаз, окаймленное путаницей кудрявых волос, словно дразнит, насмехается!.. Один из друзей Аполлинера, Рувер, говорит, что Аполлинер был особенно неравнодушен к этому типу девичьей красоты. Разбуженные желания и уже познанные чувства, при этом полное отсутствие последовательности, неустанные поиски и надежды на небывалое; независимость молодости, недоверчивость, непрестанные строптивые выходки и пренебрежение даже к самой ценной добыче, которую подсовывает жизнь. Такова и Мари. Из-за мадемуазель Лорансен Аполлинер будет страдать почти так, как если бы это была связь пожилого мужчины с молоденькой, капризной девицей, а ведь их разделяло всего каких-то пять лет.
Обстоятельства, связанные с встречей с Мари, были повторены в полуавтобиографической книге, которую он напишет перед самой войной, в «Убийстве поэта»:
«Потом он повернулся к Крониаманталю и сказал:
— Я видел вчера твою жену.
— Кто это такая? — спросил Крониаманталь.
— Не знаю, я видел ее, но я ее не знаю, это настоящая девушка, такая, каких ты любишь. Лицо смуглое и детское, какое бывает у девушек, созданных причинять страдания. Ее обаяние, руки, которые тянутся к тебе, чтобы оттолкнуть во всем этом нет всего того, чего так сторонятся поэты, поскольку это мешает им мучить. Видел твою жену, говорю я тебе. Это и уродство и красота; как все, что нам сейчас нравится.
У нее вкус лаврового листа».
Когда Мари Лорансен встречает Аполлинера, ему двадцать семь лет, ей двадцать два, а выглядит она еще моложе. Живет она вместе с матерью в солидном буржуазном квартале Отёй, расположенном далеко от центра Парижа, но уже тогда элегантном и тихом. Мать и дочь ведут спокойный и очень скромный образ жизни, они одиноки. Самое удивительное в этой встрече поэта и молодой художницы то, что Мари также незаконнорожденный ребенок, ее отец вроде бы человек с хорошим воспитанием, занимающий высокий пост (видимо, в то время царит мода на таких незаконных отцов), но отношение к этой семейной истории в доме на улице Лафонтен носит болезненный характер и ее стараются обходить молчанием. Мадам Лорансен ведет жизнь замкнутую и добропорядочную, излюбленное ее занятие — вышивание, за которым она проводит долгие часы в кресле. Кто бывал когда-нибудь у Лорансен, говорят, что немного было в Париже таких милых домов. В нем царила строгая скромность, типичная для нравов Нормандии, откуда была родом Мари, мадам Лорансен, вышивая, напевала старые нормандские баллады, в светлой веселой мастерской тонким девичьим голосом пела Мари, одетая в рабочий халат, усердная, упрямая и самолюбивая. На вышитой мадам Лорансен подушке дремала кошка Пуссикет, которая вошла в историю благодаря шутке Мари. Это было в самый разгар кубистических сражений,— создавались школы, попутно с оживленной практической работой развлекались теоретизированием и фабрикованием названий. Мари, когда ее спросили о творческом пути, не моргнув глазом поделила его на «период Пуссикет», «период финтифлюшек» и еще несколько, выдержанных в том же тоне: женская прелесть и независимость шутки как-то не затерялись в гуще более важных событий той поры.
И вот поэт и художница на всех приемах и каких-либо встречах появляются вместе. Пройдет много времени, прежде чем друзья свыкнутся с этим. Аполлинер, не расстающийся с Мари, остепенившийся, влюбленный, не спускающий с нее глаз! Мари Лорансен не встречает у них симпатии. Главные ее противники — женщины, шокированные ее бесцеремонными выходками, коюрые самым неожиданным образом уживаются с благовоспитанностью девицы из хорошей семьи. Проникнув в клетку, где живет порода зверей, ведущих совсем иной образ жизни, Мари Лорансен входит в эту жизнь с холодным любопытством, свойственным ее натуре; она приглядывается, прислушивается — и не принимает участия, раздражающе обособленная, не выказывает ни малейшего желания вжиться в эту среду, и ничего не предлагает ей, кроме рисуемых ею забавных картинок, к которым все относятся, как к пустячкам, и неудержимого желания разглядывать этих людей вблизи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79