Он постучал в кабинет, и знакомый голос завуча ответил :
— Войдите!
Лысый, смуглый человек в офицерском кителе поднял голову от бумаг, внимательно вгляделся в инвалида и весело засмеялся:
— Володя?! Фу ты, черт! Заходи. Давай лапу. Молодец, что вернулся.
Они пожали друг другу руки, и Владимир опустился на диван, пристроив у валика костыли. Завуч сел рядом, обнял за плечи, радостно загудел в ухо:
— Возвращаетесь, чертушки... Альма-матер зовет. Ты знаешь, Жора Кириллов тоже пришел.
— Да ну? — удивился Владимир.— Жорка?!
— И Смирнов! И Полежаев... Все с третьего курса. Ах, как это хорошо! Теперь таких ребят нет. Потрепали вы когда-то мне нервы. Золотые вы хлопцы. Ты где был, на каком?
— Первый Белорусский.
— А меня ранило на Третьем Украинском. После госпиталя обратно сюда. В нашу бурсу. Я же вас, пацанов, где только не вспоминал. Черт, думаю, понавоспитывал мечта-, телей да фантазеров, как-то они выдержат?
— Ничего,— усмехнулся Владимир.— Перебились.
— А все-таки тянет за чертежную доску, сознайся? — Завуч, не ожидая ответа, вскочил с дивана и достал из-за шкафа запыленный планшет с отмытой акварелью перспективой.
— Это не твоял-Жоры. Сохранилась чудом. Удивительно талантливый парень. Ты тоже свое еще возьмешь.... Я ему вчера показал — он пятнами пошел. Видите ли, ему стыдно! Босяк, забыл, как сиял, когда я ему пятерку влепил. А теперь ни шиша не помнит, все знания по окопам порастерял, а фасон давит. Ты тоже, небось, такой?
— Нет, я хуже,— сказал Владимир.— Жорка хоть к началу занятий успел.
— Это ты прав,— тихо проговорил завуч.— С этим делом тебе не повезло. Жора все лето гранит науки грыз.
— На третий курс не возьмете? — спросил Владимир.— Я же с третьего ушёл.
— Подумай сам, Володя,— рассудительно произнес завуч.— Занятия идут четвертый месяц. Не догнать тебе ребят. Там такие-шустрые сидят — по шестнадцать, восемнадцать лет каждому. Головки у каждого, как тыковки. Все со школьной скамьи.
— Что же мне — с первого курса начинать! — невесело спросил Владимир.
— Зачем? — удивился завуч.— Эту зиму подучишься на подкурсах и на-следующий год — милости просим.
— Целый год коту под хвост,— вздохнул Владимир.— Вариант не из лучших.
— Можешь поступить на второй,— предложил завуч.— Хоть сейчас иди в аудиторию. Я сам над тобой шефство возьму.
— Один шут,— буркнул Владимир.
— Ты подумай,—успокоил завуч.— Давно вернулся?
— Три дня тому назад...
— Как дома встретили?
— Сгорел дом... Бомба упала. К матери на кладбище ходил.
— Я могу тебя на работу устроить, если надо. Без карточек ты не проживешь.
— Подумаю,— кивнул головой Владимир и поднялся с дивана. Сунул под мышки костыли.—Жорку бы повидать, Иван Григорьевич.
—В третьей аудитории. Скоро звонок. Так ты заходи, Володя. И крепко подумай. Обидно потерять год, но впереди целая жизнь. Ты же хочешь быть настоящим специалистом, а не так... лишь, бы диплом в кармане. Вы уже мужики мудрые, сами все понимаете.
Жорку он нашел в раздевалке. Тот, длинный, нескладный, в потрепанном гражданском костюме, рывком накинул офицерскую шинель, надвинул на самые уши шапку с кожаным верхом и крутнулся перед зеркалом.
— Хорош,— с издевкой проговорил Владимир.— Молодчик!
Жорка обернулся и хмуро смерил парня на костылях холодным взглядом. Какая-то девчушка в коротком пальтишке подала ему кожаную, командирскую сумку и настойчиво потянула за рукав к выходу.
— Красавчик,— продолжал Владимир.— Девочки его любят...
Жорка вспыхнул, закричал на всю раздевалку:
— Володька?!
Они обнялись, долго похлопывали друг друга по спинам, отрываясь, смотрели любовно глаза в глаза. Кругом толпились студенты, тащили пальто, полушубки, сбегали с лестницы, прыгая через несколько ступеней, с ходу врезались в бурлящий водоворот у вешалОк.
— Жив?!
— Как видишь, рыжий!
— Я рыжий?! Я седой!
— Ты рыжий! Цел остался! За девками гоняешься!
— Пошел ты...
Они вывалились на улицу и в растерянности остановились, не зная, куда идти. Девчушка, переминаясь с ноги на ногу, робко поглядывала на Жорку из-под насупленных бровок.
— Мадам,— ласково сказал Жорка и виновато склонил перед ней голову.- Вы свидетельница трогательной встречи старых друзей.
— Я понимаю,— прошептала девчушка и мотнула туго набитым портфельчиком.—Я пошла.
— Вы пошли,— согласился Жорка.—До завтра. Девчушка неловко повернулась и быстро зашагала к остановке трамвая.
— Боже,— засмеялся Владимир.— С какими почестями...
— Не говори,— Жорка грустно улыбнулся.— Старший курс. Надо уважать.— Они двинулись вдоль тротуара. Жорка заглядывал в витрины магазинов, ловя там свое отражение, осматривал встречных девчат, не приглушая голоса рокотал на всю улицу:
— Гении возвращаются в свои аудитории. Гении протопали по всем европам, на переменках они курят махру и боятся поднять глаза .на ангелоподобных девочек...
— На тебя не похоже,— перебивает Владимир.
. — Я же феномен,— подхватывает Жорка.— В двадцать три года у меня седые волосы, а Душа семнадцатилетнего мальчика. У меня мозг работает словно камнедробилка. Желудок переваривает гвозди и пареный жмых. Глаза не закрываются двадцать часов в сутки, а ноги носятся за призрачным счастьем, наступая ему на пятки. Гении худы, они жадны до знаний, им принадлежит будущее. Терпение, терпение, мой друг. Победа будет за нами!
— Ты так трепачом и остался,— сказал Владимир.— Это хорошо. Значит, не от нуля начинать. Не так уж мы изменились, чтобы строить все заново.
— Э-э, голубчик,— протянул Жорка и замолчал. Владимир настороженно посмотрел на него. Трепач Жорка выглядел неважно, уж очень он был худ, кожа на лице имела желтоватый оттенок, а под глазами дугами лежали синяки.
— Нет, Владимир,— наконец проговорил Жорка.— Не обольщайся напрасно — мы.не такие и время не прежнее. Все иное.
— Что, тяжко? — настороженно спросил Владимир.
— Вот именно,— буркнул Жорка.— Ты представления не имеешь. Нынешние мальчишки и девчонки сто очков форы дают. Ни черта мы не помним. Требования совершен-
но другие. Прежде чем поступить на. третий курс, я целое лето над книгами сидел. Сушил мозги. Жрать нечего. На товарной станции вагоны разгружал. Думал, копыта отброшу. А теперь... Сейчас не легче. Шесть часов отбарабанил, в столовку, щей похлебал и ноги в руки, через весь город домой. Я в одной проектной организации копировщиком работаю. Так сказать, надомник-копировщик. За конспекты после двенадцати сажусь. Голова, как проходной двор... Иной раз от отчаяния готов все, бросить к такой матери! Лучше б в армии остался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71