Каналы были призваны осушить болота, а дамбы — обуздать реки. На некоторых участках уровень воды в реках был ниже осушаемых земель, а это наряду с наводнениями способствовало заболачиванию почвы. Поэтому дамбы здесь насыпались повыше.
Строительство дамб на реках началось уже давно, и опыта драгерам было не занимать. Даже там, где возведение дамб не было закончено, наводнения уже не грозили опасностью,— дамбы насыпались далеко от русла рек по обе стороны. Вот почему основное внимание уделялось прорытию каналов.
Бондо Нодия даже после окончания своей смены еще долго занимался со своим подопечным Дзуку Цулая. Через две- три недели Дзуку уже мог самостоятельно управлять «Комсомольцем» .
Не меньших успехов добился и Учин ученик — Буху Хурция. Недалек был и день укомплектования бригад и перехода к круглосуточной работе
Частенько, возвращаясь со смены, Бондо забредал на берег Хобисцкали, Ведь та же река протекала через родную деревню Бондо и Ции. Но там, в горах Лакады, течение реки было быстрым и неспокойным. С шумом и шипением прокладывала она путь среди каменистых берегов.
Когда еще Ция дружила с ним, веселое и бурное течение реки неодолимо притягивало к себе Бондо, придавая ему бодрости, азарта и силы, подстегивая и радуя его. Он был готов
броситься в реку, отдаться ее сумасшедшему бегу, кричать всему свету о том, что Ция любит его и что нет в мире человека счастливее его. Ему казалось, что бедовая и стремительная река разделяет его любовь и счастье... Здесь же течение реки было ленивым, неторопливым и грустным, как и его горькие думы о навеки потерянной любимой.
Долго сидел Бондо на берегу Хобисцкали, стремясь развеять свою печаль. Но печаль становилась лишь острей, глубже и неизбывней...
Три дня и ночи непрерывно шел снег, совсем необычный для здешних мест. Полуметровый снежный покров укутал землю. Замерзла Хобисцкали.
С канала Бондо возвращался тропинкой, протоптанной Гудуйа.
Вечерело. На небе не было ни единого облачка. Сияние луны, мерцание звезд и белизна снега озаряли все вокруг призрачным светом.
Непривычный к морозу, Бондо шел быстрым шагом. Скоро должны были появиться его сменщики Уча Шамугия, Буху Хурция и Гудуйа Эсванджиа. Вот, кажется, идут они от Хобисцкали.
Бондо замедлил шаг. В барак он возвращался в одиночестве — его подручный Дзуку Цулая до прихода сменщиков остался работать на экскаваторе.
По лесу рыскали голодные волки. Ходить здесь в одиночку было небезопасно. Завидев вдали направляющиеся к нему силуэты, Бондо успокоился, но зрение обмануло его: что-то не похожи они были на людей. А может, это буйволы или коровы? Нет, нет, скорее всего это лошади. Но почему они без всадников? Да и откуда здесь взяться лошадям, кто бы выпустил их в лес без присмотра!
А те трое вразвалку вышагивали по снегу. Почему по снегу, а не по тропинке? Волки, конечно, волки, как это он не сообразил до сих пор? По брюхо в снегу, волки медленно приближались к Бондо. При виде Бондо они направились к тропинке.
Матерый волк застыл на тропинке, двое поменьше остались на снегу по обе стороны от него.
Сколько раз Бондо сталкивался с волками в лакадских лесах. Напуганные его криком или взмахом руки, они лениво трусили прочь, как побитые собаки. Но теперь их было трое, к тому же голод и холод делали их более храбрыми, Бондо остановился. Дрожь прошла по его спине Волки медленно двинулись к нем
Матерый волк шел впереди. Двое других поменьше плелись за ним следом.
Шагах в пятидесяти от Бондо волки остановились. Задрав головы, они долго смотрели на него. Потом матерый оглянулся на своих товарищей. Те согласно кивнули ему. Один двинулся вправо, другой — влево.
«Идут в обход».
Да, голодных волков криками и взмахами руки не отпугнешь. Оставался единственный выход — взобраться на дерево. Но волки, словно поняв его замысел, растянулись цепью, отрезая Бондо все пути к отступлению.
Бондо стоял и ждал. Да и куда деваться — он был в ловушке. Одного волка он, видимо, одолел бы, но как быть с остальными двумя? Бондо стоял и искоса поглядывал в сторону Хобисцкали, не идут ли его товарищи.
Матерый наконец двинулся с места. Он шел, упоенный своей силой и подгоняемый лютым голодом. Двое других по- прежнему держались справа и слева от него.
Бондо не помнил, сколько времени он простоял, сколько времени шли на него волки. Приблизившись вплотную к своей будущей жертве, волки остановились и уставились прямо в глаза Бондо зеленым, мерцающим голодным взглядом. Устрашающе оскаленные клыки сверкнули в лунном свете.
Бондо померещилось, что клыки эти глубоко вонзились в его тело. Внезапно он ощутил страшную боль. Хотелось кричать. Он открыл было рот, но крикнуть не мог и, задыхаясь, схватился руками за шею.
— Ого-го! Ого-го!
Нет, это был не его голос. Кричал Гудуйа. Крик как бы подхлестнул старого волка. Он вдруг оторвался от земли и прыгнул на Бондо. Как бы очнувшись от возгласа Гудуйа, Бондо резко выбросил вперед обе руки и изо всех сил ударил волка в грудь.
Матерый навзничь опрокинулся в снег. Не дав ему опомниться, подоспевший Уча кинулся на него. В воздухе сверкнул нож, и главарь с распоротым брюхом остался лежать на снегу.
Волк, стоявший справа, не успел повернуться, как на него всем телом навалился Гудуйа и сомкнул железные пальцы на волчьей шее.
Третий волк бросился на Бондо и сбил его с ног, но Буху Хурция успел ухватить зверя за уши и оттянуть его хищную морду. Уча немедля вонзил ему в горло окровавленное лезвие ножа.
Покончив с хищниками, все трое наклонились к Бондо и осторожно подняли его. По лицу юноши текла кровь.
— Задел все-таки,— сказал Уча.— Ничего страшного, щека поцарапана.
Бондо не чувствовал боли. Он был так оглушен и потрясен случившимся, что не сразу пришел в себя, не мог сообразить, откуда взялись здесь Уча, Гудуйа и Буху. Все вокруг плыло как в тумане.
— Где волки? — глухо спросил Бондо.
— Да вот же они,— показал Уча на волков, испускающих дух в лужах дымящейся крови.— Едва-едва поспели, иначе...— Вытерев лезвие о голенище сапога, Уча вложил нож в ножны.
Только теперь Бондо почувствовал боль на лице. Ему казалось, что кровь льется не переставая. Он дотронулся до щеки рукой. Кровь застыла.
— Идти-то можешь? — спросил Уча.
— Могу.
— Буху, пойдешь с ним в амбулаторию,— обратился Уча к Хурция.
— Да я и один дойду. Ну, и натерпелся же я страху! Не будь вас, остались бы от меня рожки да ножки. Спасибо, ребята.
— Ну, теперь тебя ничем не испугаешь, Бондо,— пошутил Буху.
— И врагу своему голодных волков повстречать не пожелаю,— сказал Гудуйа.— Однажды я видел, как они здоровенного вола разделали, кости и те изгрызли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105