Кому вы это обещали? Не богу же?
— Мы свое слово нарушить не можем, иначе зачем было обещать?
— Кто вам мешает забрать его назад, кто?
— Совесть. Мы с Антоном Бачило дали друг другу слово сыграть свадьбу в день открытия главного канала. Циины родители нам то же условие поставили: мол, никакой свадьбы, пока на земле не поселитесь.
— Условие неплохое,— сдался наконец Лонгиноз. — Умные, видать, родители у Ции. А невеста Антона такая же красивая, как Ция?
— Для меня нет никого красивее Ции.
— Уча! — рассердилась Ция.
— Я сказал, что думал, Ция.
— И мне казалось, что прекрасней моей невесты нет никого на свете. А теперь мне кажется, что каждая женщина красивее моей жены.
— Нельзя так говорить о своей жене, товарищ Лонгиноз,— вежливо упрекнула его Ция.
— Что-о-о?.. — Вдруг Лонгиноз покраснел от стыда.— Верно ты сказала, дочка. Я пошутил. Моя жена для меня и сейчас еще красавица. И люблю я ее ничуть не меньше, чем тогда, в первый день.— Ломджария поднялся: — Ну что, пошли! У меня для тебя настоящая светелка припасена, какая и положена царевне. Только вот не доводилось мне босых царевен встречать,— засмеялся он, помимо воли скосив глаза на стройные Циины ножки.
Комната оказалась действительно уютной. Два широких окна с пестрыми занавесками глядели во двор. У стен стояло две кровати с тумбочками, посередине комнаты — три стула, в углу — шкаф для одежды.
— Ну, чем не светелка! — воскликнул Лонгиноз, уловив восторг на лицах молодых.
— Да это просто царские покои,— не смогла скрыть радости Ция.
— Вот если бы и ты поселился тут, тогда был бы полный комплект. Жених и невеста — пара.
— Не за горами это время, дядя Лонгиноз. Уча обещал две нормы давать на своем экскаваторе.
— Ты смотри, как он, оказывается, под венец рвется! Молодцом, ничего не скажешь. Когда мы с женой поженились, у нас даже не было на чем спать. Ну и вкалывал же я тогда, девятерым за мной было не угнаться!
— За тобой и сейчас не угнаться, всю стройку на плечах держишь.
— Ну, сейчас совсем другое. Тогда я только на себя работал, а сейчас на нас смотрит вся страна.
— По коню и корм.
Похвала пришлась по душе Лонгинозу.
— Знаешь что,»— обратился он к Уче.— Поехали ко мне домой. Ции, наверное, подойдут туфли моей дочери. Не ходить же ей в самом деле босиком.
Прибытие на стройку нового экскаватора стало настоящим праздником. Откуда только не стекался народ на новую трассу. Пришли начальники строек, прорабы, десятники, рабочие, трактористы, драгеры с Циви-Техурского, Абаша-Техурского,
Ногела-Абашского, Ногела-Цхенисцкальского и Квалонского массивов. Собрались и крестьяне из окрестных сел.
На трассу прибыли Важа Джапаридзе, Кочойа Коршиа, Серова, Васо Брегвадзе, работники управления.
Трибуной служил экскаватор «Комсомолец», который в полной готовности стоял на трассе.
Вокруг экскаватора толпился народ.
Митинг открыл Кочойа Коршиа. Он стоял на гусенице экскаватора.
— Товарищи! Сегодня мы празднуем не просто получение нового экскаватора, но и само рождение первого отечественного, нашего, советского экскаватора,— начал Кочойа.— Мы все гордимся, что являемся свидетелями и участниками события огромной важности — экскаватор, созданный советскими конструкторами, выпущенный советским заводом, прибыл на нашу ударную стройку, чтобы принять достойное участие в ней. Отныне нам не придется покупать у иностранцев «пристманы», «коппели», «менике», «любеки». Эти машины сослужили нам службу и еще будут работать на нашей стройке. Но ведь покупка этих машин обходилась нам втридорога. И мы платили за них золотом, товарищи! Но настанет время, и наш «Комсомолец» тому порука, что те, у кого мы покупали экскаваторы, сами будут покупать их у нас. Именно так, дорогие товарищи!
Раздался гром аплодисментов.
Духовой оркестр заиграл марш.
Оркестром дирижировал Лонгиноз Ломджария, но дирижировал как-то странно — стоя спиной к оркестрантам. Он был необыкновенно возбужден и взволнован. Дирижерская палочка двигалась невпопад, но он не замечал этого. Это он привез «Комсомолец» на стройку и хотел, чтобы об этом знал весь честной народ. Потому и стоял спиной к оркестру, чтобы народ мог видеть — вот он, Лонгиноз Ломджария, добывший для стройки «Комсомолец», вот он, во всем блеске своего торжества. О, как он жаждал внимания, восторженных и благодарных взглядов собравшихся, ведь он заслужил это внимание, кто, как не он, добился того, что один из первых и стране «комсомольцев» будет трудиться на колхидской трассе. «Эх, такова горькая участь снабженца»,— думал про себя Ломджария, но победная улыбка не сходила с его лица.
— Товарищи! Отныне на нашей стройке будут трудиться машины отечественного производства. Скоро у нас в избытке будут экскаваторы и бульдозеры, трактора и землечерпалки
отечественных марок. Это во много раз ускорит темпы нашей стройки,— продолжал Кочойа Коршиа.
Вновь грянули аплодисменты. Громче прежнего заиграл духовой оркестр Лонгиноза Ломджария. Гордость и жажда деятельности распирали начальника снабжения. Его уже не заботило, смотрят ли на него или нет. Мысли его были поглощены тем, что именно он, Лонгиноз, добыл для стройки эти самые бульдозеры, грейдеры и землечерпалки. Он, и никто другой.
Ближе всех к экскаватору был Антон Бачило. Справа от него стояла Цисана, слева — Ция. Радостная улыбка играла на их лицах.
— Руководство стройки доверило Антону Бачило, нашему лучшему драгеру, решить, кто сядет за рычаги первого советского экскаватора. Антон без раздумий назвал Учу Шамугия.
— Это и без долгих раздумий ясно! — крикнул кто-то из драгеров.— Молодец, Бачило!
— Антон знал, что говорил,— поддержали его другие.
— Кому, как не Уче, на «Комсомольце» работать.
— Выбор что надо!
— Чего уж там, верно решили.
Загалдели, загомонили драгеры, трактористы, шоферы.
Ция и Цисана переглянулись с Антоном.
Антон довольно улыбнулся. Еще бы! Во-первых, Уча «Комсомолец» получил, а во-вторых, наконец-то приехала к нему Цисана из Натанеби.
— Товарищ Бачило, просим передать экскаватор Уче Шамугия!— крикнул парторг Антону.— А куда сам именинник девался? Уча! — парторг не нашел в толпе Учу.
Шамугия стоял чуть в сторонке, за спинами товарищей.
— Принимай экскаватор, Уча.
Уча Шамугия и Антон Бачило сквозь толпу стали пробираться к экскаватору.
Лонгиноз Ломджария наконец повернулся к своим оркестрантам лицом и лихо взмахнул дирижерской палочкой.
Спрыгнул с гусеницы экскаватора парторг.
Шамугия и Бачило взобрались на экскаватор. Широко распахнув дверцу кабины, Антон крепко пожал руку Уче.
— Желаю удачи, друг!— и похлопал Учу по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Мы свое слово нарушить не можем, иначе зачем было обещать?
— Кто вам мешает забрать его назад, кто?
— Совесть. Мы с Антоном Бачило дали друг другу слово сыграть свадьбу в день открытия главного канала. Циины родители нам то же условие поставили: мол, никакой свадьбы, пока на земле не поселитесь.
— Условие неплохое,— сдался наконец Лонгиноз. — Умные, видать, родители у Ции. А невеста Антона такая же красивая, как Ция?
— Для меня нет никого красивее Ции.
— Уча! — рассердилась Ция.
— Я сказал, что думал, Ция.
— И мне казалось, что прекрасней моей невесты нет никого на свете. А теперь мне кажется, что каждая женщина красивее моей жены.
— Нельзя так говорить о своей жене, товарищ Лонгиноз,— вежливо упрекнула его Ция.
— Что-о-о?.. — Вдруг Лонгиноз покраснел от стыда.— Верно ты сказала, дочка. Я пошутил. Моя жена для меня и сейчас еще красавица. И люблю я ее ничуть не меньше, чем тогда, в первый день.— Ломджария поднялся: — Ну что, пошли! У меня для тебя настоящая светелка припасена, какая и положена царевне. Только вот не доводилось мне босых царевен встречать,— засмеялся он, помимо воли скосив глаза на стройные Циины ножки.
Комната оказалась действительно уютной. Два широких окна с пестрыми занавесками глядели во двор. У стен стояло две кровати с тумбочками, посередине комнаты — три стула, в углу — шкаф для одежды.
— Ну, чем не светелка! — воскликнул Лонгиноз, уловив восторг на лицах молодых.
— Да это просто царские покои,— не смогла скрыть радости Ция.
— Вот если бы и ты поселился тут, тогда был бы полный комплект. Жених и невеста — пара.
— Не за горами это время, дядя Лонгиноз. Уча обещал две нормы давать на своем экскаваторе.
— Ты смотри, как он, оказывается, под венец рвется! Молодцом, ничего не скажешь. Когда мы с женой поженились, у нас даже не было на чем спать. Ну и вкалывал же я тогда, девятерым за мной было не угнаться!
— За тобой и сейчас не угнаться, всю стройку на плечах держишь.
— Ну, сейчас совсем другое. Тогда я только на себя работал, а сейчас на нас смотрит вся страна.
— По коню и корм.
Похвала пришлась по душе Лонгинозу.
— Знаешь что,»— обратился он к Уче.— Поехали ко мне домой. Ции, наверное, подойдут туфли моей дочери. Не ходить же ей в самом деле босиком.
Прибытие на стройку нового экскаватора стало настоящим праздником. Откуда только не стекался народ на новую трассу. Пришли начальники строек, прорабы, десятники, рабочие, трактористы, драгеры с Циви-Техурского, Абаша-Техурского,
Ногела-Абашского, Ногела-Цхенисцкальского и Квалонского массивов. Собрались и крестьяне из окрестных сел.
На трассу прибыли Важа Джапаридзе, Кочойа Коршиа, Серова, Васо Брегвадзе, работники управления.
Трибуной служил экскаватор «Комсомолец», который в полной готовности стоял на трассе.
Вокруг экскаватора толпился народ.
Митинг открыл Кочойа Коршиа. Он стоял на гусенице экскаватора.
— Товарищи! Сегодня мы празднуем не просто получение нового экскаватора, но и само рождение первого отечественного, нашего, советского экскаватора,— начал Кочойа.— Мы все гордимся, что являемся свидетелями и участниками события огромной важности — экскаватор, созданный советскими конструкторами, выпущенный советским заводом, прибыл на нашу ударную стройку, чтобы принять достойное участие в ней. Отныне нам не придется покупать у иностранцев «пристманы», «коппели», «менике», «любеки». Эти машины сослужили нам службу и еще будут работать на нашей стройке. Но ведь покупка этих машин обходилась нам втридорога. И мы платили за них золотом, товарищи! Но настанет время, и наш «Комсомолец» тому порука, что те, у кого мы покупали экскаваторы, сами будут покупать их у нас. Именно так, дорогие товарищи!
Раздался гром аплодисментов.
Духовой оркестр заиграл марш.
Оркестром дирижировал Лонгиноз Ломджария, но дирижировал как-то странно — стоя спиной к оркестрантам. Он был необыкновенно возбужден и взволнован. Дирижерская палочка двигалась невпопад, но он не замечал этого. Это он привез «Комсомолец» на стройку и хотел, чтобы об этом знал весь честной народ. Потому и стоял спиной к оркестру, чтобы народ мог видеть — вот он, Лонгиноз Ломджария, добывший для стройки «Комсомолец», вот он, во всем блеске своего торжества. О, как он жаждал внимания, восторженных и благодарных взглядов собравшихся, ведь он заслужил это внимание, кто, как не он, добился того, что один из первых и стране «комсомольцев» будет трудиться на колхидской трассе. «Эх, такова горькая участь снабженца»,— думал про себя Ломджария, но победная улыбка не сходила с его лица.
— Товарищи! Отныне на нашей стройке будут трудиться машины отечественного производства. Скоро у нас в избытке будут экскаваторы и бульдозеры, трактора и землечерпалки
отечественных марок. Это во много раз ускорит темпы нашей стройки,— продолжал Кочойа Коршиа.
Вновь грянули аплодисменты. Громче прежнего заиграл духовой оркестр Лонгиноза Ломджария. Гордость и жажда деятельности распирали начальника снабжения. Его уже не заботило, смотрят ли на него или нет. Мысли его были поглощены тем, что именно он, Лонгиноз, добыл для стройки эти самые бульдозеры, грейдеры и землечерпалки. Он, и никто другой.
Ближе всех к экскаватору был Антон Бачило. Справа от него стояла Цисана, слева — Ция. Радостная улыбка играла на их лицах.
— Руководство стройки доверило Антону Бачило, нашему лучшему драгеру, решить, кто сядет за рычаги первого советского экскаватора. Антон без раздумий назвал Учу Шамугия.
— Это и без долгих раздумий ясно! — крикнул кто-то из драгеров.— Молодец, Бачило!
— Антон знал, что говорил,— поддержали его другие.
— Кому, как не Уче, на «Комсомольце» работать.
— Выбор что надо!
— Чего уж там, верно решили.
Загалдели, загомонили драгеры, трактористы, шоферы.
Ция и Цисана переглянулись с Антоном.
Антон довольно улыбнулся. Еще бы! Во-первых, Уча «Комсомолец» получил, а во-вторых, наконец-то приехала к нему Цисана из Натанеби.
— Товарищ Бачило, просим передать экскаватор Уче Шамугия!— крикнул парторг Антону.— А куда сам именинник девался? Уча! — парторг не нашел в толпе Учу.
Шамугия стоял чуть в сторонке, за спинами товарищей.
— Принимай экскаватор, Уча.
Уча Шамугия и Антон Бачило сквозь толпу стали пробираться к экскаватору.
Лонгиноз Ломджария наконец повернулся к своим оркестрантам лицом и лихо взмахнул дирижерской палочкой.
Спрыгнул с гусеницы экскаватора парторг.
Шамугия и Бачило взобрались на экскаватор. Широко распахнув дверцу кабины, Антон крепко пожал руку Уче.
— Желаю удачи, друг!— и похлопал Учу по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105