Однажды Бондо не вышел на работу. Рожденный и выросший в горном Одиши — в благословенной Лакаде,— он не выдержал массированного действия болотных испарений и комарья. На заре к экскаватору, на котором всю ночь проработал Уча, прибежал Гудуйа и сообщил, что Бондо заболел лихорадкой и его всю ночь напролет бил озноб.
Уча, не говоря ни слова, выскочил из кабины, собрался бежать в аптеку, но столкнулся с Васо Брегвадзе. Уча удивился: что могло в такую рань привести сюда инженера? Уча замешкался, не зная, как быть — бежать в аптеку или вновь сесть на экскаватор, ибо знал, что Брегвадзе скорее примирится с остановкой собственного сердца, нежели с остановкой
экскаватора. Брегвадзе сразу заметил замешательство Учи.
— Иди, Уча, присмотри за своим дружком.
— А экскаватор?
— А мы вот что сделаем,— забираясь на экскаватор, сказал Васо. Он открыл кабину, сел за рычаги и только потом крикнул Уче: — Чего стоишь? Иди же.
— Я мигом смотаюсь в аптеку и вернусь.
— До начала своей смены можешь не возвращаться,— тоном приказа сказал Васо.
Ни слова не говоря, Уча бегом бросился в аптеку.
У окошка провизора стояла очередь.
Лихорадка безжалостно косила рабочих стройки. Карло Хвингиа совсем сбился с ног. Аптека работала с раннего утра до позднего вечера, но от больных не было отбою. Коратская больница была переполнена.
Увидев Учу, провизор вздрогнул. На это вроде бы уже не было причин,— с того самого дня, как Уча при всем честном народе вывел его на чистую воду, Карло Хвингиа работал на совесть.
Но страх перед Учей не покидал его.
— Пожалуйте, что вам угодно? — любезно обратился он к Уче и встал.
— Ампулы хинина. Вы не беспокойтесь, моя очередь еще не подошла.
Из аптеки Уча помчался за фельдшерицей, и теперь они вместе направились к Бондо.
— Да ты не волнуйся, Уча. Три укола поставят твоего друга на ноги,— успокаивала Учу фельдшерица.
— Но посуди сама, что такое для нас три дня простоя экскаватора,— возбужденно говорил Уча.— Но стоп!.. Я, кажется, что-то придумал...— начал было Уча, обрадованный внезапной мыслью, но навстречу ему шли Важа Джапаридзе и Кочайа Коршиа.
— Молодец, Уча, хорошо для друга стараешься,—похвалил Учу Важа.— Но как теперь нам с экскаватором быть, ума не приложу.
— Экскаватор работает, товарищ Важа.
— Это каким же образом? — удивились главный инженер и парторг.
— Меня Васо Брегвадзе заменил. Это он меня заставил уйти.
— Вот так Васо!
— Ну, поработает Васо день, от силы два, а потом? —
задумался Важа.—Не будешь же ты опаять по две смены работать?
— Ничего, поработаю,— бодро сказал Уча, но мысль, возникшая только что, не давала ему покоя: «А вдруг и я свалюсь в лихорадке? Что мы тогда делать станем? Был же болен Антон, тут зарекаться нельзя, что-то другое надо придумать» .
— Где мы возьмем новых драгеров? Ведь их днем с огнем не сыскать, на всю стройку раз-два и обчелся.
— Драгеров надо готовить.
— Но как?
— Подготовил же я Бондо Нодия.
— Эк, куда хватил! Да ведь Бондо танкистом служил,— возразил Важа.
— А я разве танкистом был? Меня Антон Бачило в три месяца научил, как с экскаватором обращаться.
— И это ничего не значит. Ты раньше на тракторе работал, не так ли?
— В чем же дело? Давайте трактористов научим! На очистке леса и без трактористов управятся. Самый сложный участок мы уже одолели.
— Неплохая мысль,— одобрил главный инженер.
— Тогда мы не то что в две — в четыре смены работать сможем. В сутках-то двадцать четыре часа. После шести часов за рычагами уже не та работа.
— Это ты сам придумал? — заинтересовался Кочойа Коршиа.
— Дело мне подсказало,— ответил Уча. Он был рад, что главный инженер и парторг одобрили его идею.
— Надо тогда бригаду драгеров создать,— развивал мысль главный инженер.— На каждый экскаватор по четыре драгера, так?
— Конечно. Бригадами и будем работать. И соревноваться будем бригада с бригадой.
Важа Джапаридзе и Кочойа Коршиа с удовольствием смотрели в сияющие глаза Учи.
— Ну, ты, брат, даешь! — засмеялся парторг.— Вот это дело. Две бригады по четыре драгера. Отлично.
Фельдшерица с изумлением и уважением смотрела на Учу — вот он, оказывается, какой.
— Это ты верно сказал, что дело подсказало,— задумчиво произнес Важа.— Большое дело — прекрасный стимул для мысли.
Уча не понял, что означает слово «стимул», но то, что
это было хорошее слово, в этом у него не было никакого сомнения. Ободренный вниманием старших товарищей, Уча предложил:
— Мы теряем много времени на путь из Кулеви и бараков до трассы. Если устроить жилье в передвижных вагонах, то можно сэкономить время на дорогу. Бригада будет сменять в вагонах бригаду, свободные от работы пойдут в бараки или домой — так и дело пойдет веселей, и для отдыха будет побольше времени.
— А как же с техническим ремонтом? — спросил парторг.
— В двое суток раз двух часов вполне хватит.
— Сегодня же обсудим этот вопрос в управлении,— пообещал Важа.
— А я побегу к Бондо. Он, наверное, совсем плох.
— И мы с тобой,— сказал Важа.
Все четверо быстро пошли к бараку.
За час до начала совещания в управлении Уча забежал на опытную станцию навестить подруг. Девушки только-только вернулись с работы и собирались ужинать.
Обрадованные неожиданным приходом Учи, девушки потащили его к столу.
— Некогда мне рассиживаться. Времени в обрез, — отмахивался Уча.
— Да в чем дело-то? — обиделась Ция.
— Мне надо в управление бежать на совещание.
— О-о-о, ты не шутишь, Уча! — воскликнула Цисана.— Все по совещаниям ходишь, важной птицей стал.
— А как же иначе,— улыбнулся Уча. Не признается же он, что обсуждать будут его предложение.
— Присядь хоть на минутку,— попросила Ция, заметив, что Уча голоден.
Уча сел.
Цисана подвинула к нему стакан мацони и кусок мчади.
— Я не голоден, Цисана, спасибо, —сказал Уча и повернулся к Ции: — У меня к тебе одно дело есть.
— Что за дело? — удивилась Ция.— Говори же, Уча.
— Бондо слег. Смотреть за ним некому. А я вот на совещании должен быть. У него температура высокая.
— Что же мне делать?
— Посмотри за ним, пока мать его приедет.
— Я?
— Да, ты, Ция.
— Ты с ума сошел!
— Почему же? Человек на краю смерти, весь горит,— нарочно сгустил краски Уча, чтобы Ция не смогла отказаться,
— Надо было фельдшерицу к нему отвести, Уча,— в замешательстве вымолвила Ция.
— Да у них больных видимо-невидимо. Даже уколы и то не успевают делать.
— Я не смогу, Уча,— помолчав, сказала Ция.— Ты ведь знаешь, зачем приехал сюда Бондо.
— Знаю. Но за столько времени он ни разу не попытался тебя увидеть и даже словом не обмолвился о тебе.
— Все равно не смогу, Уча!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105