..
— То надо бросать все к чертовой бабушке, да? — не хватило терпения у горячего Циока Авалиани.
— И вовсе нет,— неторопливо ответил Кижи.
— А что же?— вновь не выдержал Циок Авалиани.
— Надо дамбу, говорит, отодвинуть от берега.
— Это еще зачем?
— А затем, что такая высокая дамба тяжело давит на берег.
— Верно сказал Гангия,— загалдели сваны.
— Головастый мужик этот Гангия.
— Такой не ошибется.
— А почему мы до сих пор здесь копаемся?
— Чего они ждут?!
— Надо или новую трассу найти, или продолжить эту,— закончил Кижи Гардапхадзе, затянулся едким дымом и уселся на место.
— Новую трассу уже нашли,— сказал Адиль Чегиани.
— Серова и ее партия целых два месяца изучали новую трассу. Дудки, никуда я отсюда не пойду. Я остаюсь здесь со всеми своими манатками. Не сегодня, так завтра перебросят нас на новую трассу, а может, дамбу заставят передвинуть. Сказывают, из Москвы указаний ждут насчет дальнейшего.
— Зачем же ждать указаний сверху? Мы и сами с усами — можно на месте решить, быстрее будет!— жестко завершил спор Циок Авалиани.
Ни разу еще не улыбался Васо Брегвадзе после заболевания Андро Гангия. Но сейчас улыбка осветила его круглое лицо.
— Н-н-ну что, слышали, Галина Аркадьевна?
— Слышала, Василий Григорьевич, правильно он нас...
— И вы, надеюсь, слышали? — повернулся Брегвадзе к Уче и Антону.
— А как же!— наперебой подтвердили они.
— Будь я на их месте — терпение мое давно бы лопнуло. Всех бы за горло взял, начиная от начальника управления, да и себе спуску не дал бы.
— Истинная правда, Василий Григорьевич,— подтвердил Антон Бачило,— но сваны — народ покладистый, терпят до поры до времени...
— Но почему мы терпим, я вас спрашиваю, почему?! — обратился Брегвадзе к Серовой.
Что могла ответить Серова? Ведь и она не раз спрашивала себя об этом, но ответа найти так и не смогла.
— Мы, белорусы, сванам в терпении не уступаем,— пошутил Бачило.
Инженер улыбнулся, потом поглядел на всех троих и уже серьезно сказал:
— Пришел конец нашему терпению, баста. Пора и честь знать.
— Дальше тянуть некуда,— согласились с Брегвадзе все трое.
...Серова одним махом одолела крутую лестницу управления и только на верхней площадке перевела дух.
В конце коридора послышались шаги, кто-то шел ей навстречу. Галина Аркадьевна, усилием воли подавив волнение, как ни в чем не бывало неторопливо направилась по коридору к кабинету Карда. Но в приемной самообладание изменило ей. Судорожно, словно боясь упасть, ухватилась она за ручку двери и резко потянула ее к себе. Галина Аркадьевна вошла в кабинет Карда и аккуратно прикрыла за собой дверь.
У начальника управления были Джапаридзе и Брегвадзе. Они встали и с изумлением уставились на Серову, застывшую у дверей. Галина Аркадьевна, не отпуская ручку двери, едва сдерживала рыдания.
— Что случилось, Галина Аркадьевна?!— первым нарушил тишину Карда.
Ни слова не говоря, Серова подошла к столу, покрытому зеленым сукном, и тяжело опустилась на первый попавшийся стул.
Было ясно, что Серова пришла с недобрыми вестями. И ни у кого из присутствующих не повернулся язык еще раз спросить ее, что случилось. Никогда еще не доводилось им видеть Серову в таком состоянии. Не поднимая глаз и до крови закусив нижнюю губу, чтобы не разрыдаться, Серова тупо смотрела прямо перед собой. Так просидела она несколько минут. Ожидание стало невыносимым. Важа подумал было, не стряслось ли что с ее родителями, но тут же отогнал от себя эту мысль. Вряд ли Галина пришла бы в управление с личными переживаниями.
— Андрея Николаевича не стало,— выдавила наконец из себя Галина Аркадьевна упавшим голосом.
Смысл ее слов не сразу дошел до сознания присутствующих.
Тариэл Карда и Важа Джапаридзе опустились на « тулья. Васо Брегвадзе остался стоять. Он, казалось, потерял способность двигаться. Лицо его выражало отчаяние и надежду. Он не хотел верить услышанному.
— Андрей Николаевич умер, — глухо повторила Серова.
— М-м-м...— ни слова не смог вымолвить Брегвадзе. II горле у него пересохло, и он потерянно уставился на Тариэла и Важу. Синеватая бледность покрыла их лица.
—М-м-м...— нет, на этот раз не смог подчинить себе « ново Брегвадзе. Едва переставляя ноги, он подошел к двери и запер ее на ключ. Потом подошел к окну и прислонился лбом к стеклу. Рука его медленно вытащила платок из кармана.
Карда расстегнул ворот рубахи. Холодный пот струился по его лицу. Джапаридзе сидел с опущенной головой.
Брегвадзе и Джапаридзе заметили замешательство начальника управления, догадались о его причине, но виду не подали.
Стук, вкрадчивый такой, легкий стук. Нет, это явно не секретарша. Карда с трудом сглотнул липкую, горькую слюну.
— Открой, Важа!— как можно спокойней сказал Карда.
Важа открыл дверь.
В кабинет вошел Исидоре Сиордиа.
Карда достал из кармана платок и тщательно вытер сначала лицо, а потом шею и голову.
Джапаридзе в упор смотрел на Исидоре. А тот, навострив заячьи уши, подозрительно переводил взгляд с Карда на Брегвадзе. Ехидная улыбка кривила его губы. Исидоре понимал, что нельзя столь явно обнаруживать свои чувства, но ничего с собой поделать не мог. Важа едва сдержался, чтобы не плюнуть ему в лицо, потом резко повернулся к Исидоре спиной и отошел к окну.
— Что это вы, товарищ Важа, дверцу на ключик заперли, к начальнику допускать меня не желаете, так я понимаю?— вызывающе обратился Исидоре к Джапаридзе.
— Что случилось, Сиордиа?— спросил Карда.
— Не думал я, товарищ Тариэл, что вы от народа на ключик запираетесь.
— Так, по-твоему, у меня все кому не лень должны толпиться с утра до ночи? Если видишь, что двери заперты, не надо к человеку ломиться.
— Так у меня к вам дело, товарищ начальник.
— И у нас дело, Сиордиа, иначе не стали бы мы тут запираться.
— Что это вы заладили: Сиордиа да Сиордиа. У меня имя имеется, товарищ начальник.
Карда почувствовал, что еще немного, и он не сумеет сдержаться: скажет этому подлецу что-то злое, оскорбительное. Поэтому, недолго думая, он встал и обратился к Джапаридзе и Брегвадзе:
— Нам уже пора.— Уступив им дорогу, он остановился у порога и через плечо бросил Сиордиа: — У нас вечером совещание в Корати у Спиридона Гуния. Там вы мне и расскажете о своем деле.
...Васо Брегвадзе пришел в управление, чтобы вместе с Тариэлом Карда, Важей Джапаридзе, Кочойа Коршиа и Галиной Серовой решить вопрос о главном канале. После невольно подслушанного разговора сванов Васо Брегвадзе окончательно потерял покой. Сваны были правы: не следовало столько времени дожидаться ответа сверху.
Серова опоздала на совещание из-за того, что узнала о смерти Андро Гангия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— То надо бросать все к чертовой бабушке, да? — не хватило терпения у горячего Циока Авалиани.
— И вовсе нет,— неторопливо ответил Кижи.
— А что же?— вновь не выдержал Циок Авалиани.
— Надо дамбу, говорит, отодвинуть от берега.
— Это еще зачем?
— А затем, что такая высокая дамба тяжело давит на берег.
— Верно сказал Гангия,— загалдели сваны.
— Головастый мужик этот Гангия.
— Такой не ошибется.
— А почему мы до сих пор здесь копаемся?
— Чего они ждут?!
— Надо или новую трассу найти, или продолжить эту,— закончил Кижи Гардапхадзе, затянулся едким дымом и уселся на место.
— Новую трассу уже нашли,— сказал Адиль Чегиани.
— Серова и ее партия целых два месяца изучали новую трассу. Дудки, никуда я отсюда не пойду. Я остаюсь здесь со всеми своими манатками. Не сегодня, так завтра перебросят нас на новую трассу, а может, дамбу заставят передвинуть. Сказывают, из Москвы указаний ждут насчет дальнейшего.
— Зачем же ждать указаний сверху? Мы и сами с усами — можно на месте решить, быстрее будет!— жестко завершил спор Циок Авалиани.
Ни разу еще не улыбался Васо Брегвадзе после заболевания Андро Гангия. Но сейчас улыбка осветила его круглое лицо.
— Н-н-ну что, слышали, Галина Аркадьевна?
— Слышала, Василий Григорьевич, правильно он нас...
— И вы, надеюсь, слышали? — повернулся Брегвадзе к Уче и Антону.
— А как же!— наперебой подтвердили они.
— Будь я на их месте — терпение мое давно бы лопнуло. Всех бы за горло взял, начиная от начальника управления, да и себе спуску не дал бы.
— Истинная правда, Василий Григорьевич,— подтвердил Антон Бачило,— но сваны — народ покладистый, терпят до поры до времени...
— Но почему мы терпим, я вас спрашиваю, почему?! — обратился Брегвадзе к Серовой.
Что могла ответить Серова? Ведь и она не раз спрашивала себя об этом, но ответа найти так и не смогла.
— Мы, белорусы, сванам в терпении не уступаем,— пошутил Бачило.
Инженер улыбнулся, потом поглядел на всех троих и уже серьезно сказал:
— Пришел конец нашему терпению, баста. Пора и честь знать.
— Дальше тянуть некуда,— согласились с Брегвадзе все трое.
...Серова одним махом одолела крутую лестницу управления и только на верхней площадке перевела дух.
В конце коридора послышались шаги, кто-то шел ей навстречу. Галина Аркадьевна, усилием воли подавив волнение, как ни в чем не бывало неторопливо направилась по коридору к кабинету Карда. Но в приемной самообладание изменило ей. Судорожно, словно боясь упасть, ухватилась она за ручку двери и резко потянула ее к себе. Галина Аркадьевна вошла в кабинет Карда и аккуратно прикрыла за собой дверь.
У начальника управления были Джапаридзе и Брегвадзе. Они встали и с изумлением уставились на Серову, застывшую у дверей. Галина Аркадьевна, не отпуская ручку двери, едва сдерживала рыдания.
— Что случилось, Галина Аркадьевна?!— первым нарушил тишину Карда.
Ни слова не говоря, Серова подошла к столу, покрытому зеленым сукном, и тяжело опустилась на первый попавшийся стул.
Было ясно, что Серова пришла с недобрыми вестями. И ни у кого из присутствующих не повернулся язык еще раз спросить ее, что случилось. Никогда еще не доводилось им видеть Серову в таком состоянии. Не поднимая глаз и до крови закусив нижнюю губу, чтобы не разрыдаться, Серова тупо смотрела прямо перед собой. Так просидела она несколько минут. Ожидание стало невыносимым. Важа подумал было, не стряслось ли что с ее родителями, но тут же отогнал от себя эту мысль. Вряд ли Галина пришла бы в управление с личными переживаниями.
— Андрея Николаевича не стало,— выдавила наконец из себя Галина Аркадьевна упавшим голосом.
Смысл ее слов не сразу дошел до сознания присутствующих.
Тариэл Карда и Важа Джапаридзе опустились на « тулья. Васо Брегвадзе остался стоять. Он, казалось, потерял способность двигаться. Лицо его выражало отчаяние и надежду. Он не хотел верить услышанному.
— Андрей Николаевич умер, — глухо повторила Серова.
— М-м-м...— ни слова не смог вымолвить Брегвадзе. II горле у него пересохло, и он потерянно уставился на Тариэла и Важу. Синеватая бледность покрыла их лица.
—М-м-м...— нет, на этот раз не смог подчинить себе « ново Брегвадзе. Едва переставляя ноги, он подошел к двери и запер ее на ключ. Потом подошел к окну и прислонился лбом к стеклу. Рука его медленно вытащила платок из кармана.
Карда расстегнул ворот рубахи. Холодный пот струился по его лицу. Джапаридзе сидел с опущенной головой.
Брегвадзе и Джапаридзе заметили замешательство начальника управления, догадались о его причине, но виду не подали.
Стук, вкрадчивый такой, легкий стук. Нет, это явно не секретарша. Карда с трудом сглотнул липкую, горькую слюну.
— Открой, Важа!— как можно спокойней сказал Карда.
Важа открыл дверь.
В кабинет вошел Исидоре Сиордиа.
Карда достал из кармана платок и тщательно вытер сначала лицо, а потом шею и голову.
Джапаридзе в упор смотрел на Исидоре. А тот, навострив заячьи уши, подозрительно переводил взгляд с Карда на Брегвадзе. Ехидная улыбка кривила его губы. Исидоре понимал, что нельзя столь явно обнаруживать свои чувства, но ничего с собой поделать не мог. Важа едва сдержался, чтобы не плюнуть ему в лицо, потом резко повернулся к Исидоре спиной и отошел к окну.
— Что это вы, товарищ Важа, дверцу на ключик заперли, к начальнику допускать меня не желаете, так я понимаю?— вызывающе обратился Исидоре к Джапаридзе.
— Что случилось, Сиордиа?— спросил Карда.
— Не думал я, товарищ Тариэл, что вы от народа на ключик запираетесь.
— Так, по-твоему, у меня все кому не лень должны толпиться с утра до ночи? Если видишь, что двери заперты, не надо к человеку ломиться.
— Так у меня к вам дело, товарищ начальник.
— И у нас дело, Сиордиа, иначе не стали бы мы тут запираться.
— Что это вы заладили: Сиордиа да Сиордиа. У меня имя имеется, товарищ начальник.
Карда почувствовал, что еще немного, и он не сумеет сдержаться: скажет этому подлецу что-то злое, оскорбительное. Поэтому, недолго думая, он встал и обратился к Джапаридзе и Брегвадзе:
— Нам уже пора.— Уступив им дорогу, он остановился у порога и через плечо бросил Сиордиа: — У нас вечером совещание в Корати у Спиридона Гуния. Там вы мне и расскажете о своем деле.
...Васо Брегвадзе пришел в управление, чтобы вместе с Тариэлом Карда, Важей Джапаридзе, Кочойа Коршиа и Галиной Серовой решить вопрос о главном канале. После невольно подслушанного разговора сванов Васо Брегвадзе окончательно потерял покой. Сваны были правы: не следовало столько времени дожидаться ответа сверху.
Серова опоздала на совещание из-за того, что узнала о смерти Андро Гангия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105