Барышня твоих лет не должна выставлять себя напоказ, а то попадешь кумушкам на зубок!
Так окончились двухдневные тревоги Мадзи, впрочем, ненадолго.
Хотя пани Бжеская сама наряжала дочь на концерт и радовалась ее успеху, все же она считала своим долгом сердиться на Мадзю. Ведь на следующий же день после концерта ей донесли, да еще из нескольких источников, что весь город в волнении.
Что взволновало его, на кого он негодует и по какой причине — докторша толком не знала да и не интересовалась этим. Достаточно того, что Мадзя ввязалась в такую историю, которая возмутила город, и что такое общее недовольство может испортить будущность молодой девушки.
«Кто женится на девушке, которая возмущает весь город?» — думала пани Бжеская, теша себя надеждой, что, может, бог отвратит беду и что пан Круковский, пожалуй, имеет серьезные намерения, раз каждый день присылает Мадзе букеты цветов.
На деле из десяти тысяч жителей Иксинова девять тысяч девятьсот семьдесят пять не только не вознегодовали, но вовсе и не думали о концерте. Из остальных двадцати пяти жителей — некоторые молодые люди приуныли оттого, что уехала Стелла, некоторые отцы семейств повесили носы оттого, что пришлось влезть в долги из-за этого концерта, а он так и не принес вожделенных перемен в судьбе их дочерей, и только некоторые пожилые дамы волновали в Иксинове умы.
Одной из возмутительниц спокойствия была заседательша. Почтенная дама была уверена, что раз ее дочь Фемця будет на концерте аккомпанировать пану Круковскому, то он непременно, если только у него есть хоть крупица чести, должен предложить Фемце руку и сердце. Но пан Круковский не только не сделал предложения Фемце, но во время концерта скандальным образом увивался за Мадзей. Стало быть, одно из двух:
Либо пан Круковский подлец, на которого не должна смотреть ни одна порядочная женщина, в том числе и Мадзя; либо пан Круковский человек благородный, но попал в сети, расставленные Мадзей, Стеллой, Сатаниелло и всеми местными и загородными интриганами.
В этом убеждении заседательшу утвердила другая почтенная матрона, супруга пана нотариуса, которую Мадзя лишила возможности принять участие в устройстве концерта. С тех пор как стоит Иксинов, никто не устраивал концерта без участия супруги пана нотариуса: это сделала только панна Бжеская, дочка доктора, который, как удачно выразился пан аптекарь, свою способность плести интриги передал и потомству.
Нет ничего удивительного, что при выходе из концертного зала заседательша столковалась с супругой пана нотариуса. Затем обе дамы отправились со своими благоверными и детьми на ужин к пану аптекарю и там всесторонне обсудили положение.
В результате было решено, что заседательша должна порвать отношения с семейством Бжеских, невзирая на сопротивление благородной Евфемии, которая так любила Мадзю, так ей доверяла! Кроме того, некая доброжелательница должна помочь не менее благородному пану Круковскому выпутаться из сетей, расставленных Мадзей, а именно: предупредить обо всем его сестру.
На следующий день после концерта, около восьми часов утра, когда пан Круковский еще непробудно спал, к его достойной сестре, которая пила в саду кофе, явилась с визитом супруга пана нотариуса. Без всяких околичностей она в немногих словах рассказала следующее:
Сатаниелло своей декламацией оскорбил самых почтенных иксиновцев; Стелла и Сатаниелло вовсе не женаты, а меж тем живут в одной комнате; наконец, если бы не сестра и славное имя, пан Круковский был бы навсегда скомпрометирован участием в концерте бродячих скоморохов.
— А кто все это натворил? — закончила супруга пана нотариуса. — Натворила панна Бжеская, которая неизвестно почему свела дружбу с такими безнравственными людьми, как Стелла и Сатаниелло.
Еще вчера, даже еще сегодня в шесть и семь часов утра сестра пана Круковского была довольна скрипичными успехами своего брата. Но в восемь часов, когда экс-паралитичка узнала от такой почтенной особы, как супруга пана нотариуса, что весь город погрузился в траур по поводу компрометации имени Круковских, ее схватили спазмы.
Это был страшный день, это были страшные два дня, когда больная дама слегла в постель, велела всему дому ухаживать за собой, вызвала доктора Бжозовского и принимала только его лекарства, приказав предварительно выбросить все рецепты отца Мадзи. Больная даже почувствовала, что конец ее близок, хотела позвать ксендза и, задыхаясь от спазмов, объявила брату, что лишит его наследства за то, что он опозорил их имя.
Но пан Круковский знал свою сестру, он послал сперва букет Мадзе, а затем привел к больной ксендза.
Увидев ксендза, паралитичка испугалась: она подумала, что и в самом деле больна. Однако веселый старичок успокоил ее, и в награду она выслушала его рассказ о вчерашнем концерте.
— Какая это заслуга перед богом, милостивая государыня, — говорил ксендз, — пожертвовать столько денег на костел, да и помочь таким беднякам, как эти певцы…
— А знаете ли вы, ваше преподобие, — прервала его больная, — что они не женаты?
— Может быть.
— И несмотря на это, спят в одной комнате! — прибавила больная в величайшем негодовании.
Ксендз махнул рукой.
— Вспомните, сударыня, что и мы с вами спали в корчме в одной комнате, когда нас на богомолье застигла буря. Ну и что из этого?
Экс-паралитичка раскрыла рот и упала на подушки. Аргумент показался ей таким сильным, что с ксендзом она о концертах уже больше не говорила.
Так прошел еще один день после концерта. Под вечер сестра пана Круковского уже не говорила о смерти, зато очень много говорила о компрометации и неблагодарности брата. Ночью состояние ее здоровья ухудшилось: ей пришло в голову, что известие о том, что один из Круковских концертировал с бродячими певцами, может быть опубликовано в газетах.
Эта ужасная мысль так ее потрясла, что она разбудила брата и объявила ему, что если о его позоре напишут газеты, она непременно умрет, а все состояние завещает на благотворительные цели.
Но когда наступило утро, — это был третий день, — открылись новые возможности. Ведь газеты могут написать, что талантливый пан Л.Круковский соблаговолил принять участие в концерте, часть дохода от которого была предназначена костелу. К тому же пан Круковский выступал как любитель, не входил в зал из кухни и если и играл на скрипке, то под аккомпанемент панны Евфемии, дочери одного из самых почтенных семейств в городе.
Ведь супруга пана нотариуса тоже засвидетельствовала, что аккомпанемент дочери заседателя спас честь Круковских.
«Хорошая девушка!» — подумала экс-паралитичка, кликнула брата и сказала ему:
— Фемця красивая девушка. Сам Чернявский был от нее в восторге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255
Так окончились двухдневные тревоги Мадзи, впрочем, ненадолго.
Хотя пани Бжеская сама наряжала дочь на концерт и радовалась ее успеху, все же она считала своим долгом сердиться на Мадзю. Ведь на следующий же день после концерта ей донесли, да еще из нескольких источников, что весь город в волнении.
Что взволновало его, на кого он негодует и по какой причине — докторша толком не знала да и не интересовалась этим. Достаточно того, что Мадзя ввязалась в такую историю, которая возмутила город, и что такое общее недовольство может испортить будущность молодой девушки.
«Кто женится на девушке, которая возмущает весь город?» — думала пани Бжеская, теша себя надеждой, что, может, бог отвратит беду и что пан Круковский, пожалуй, имеет серьезные намерения, раз каждый день присылает Мадзе букеты цветов.
На деле из десяти тысяч жителей Иксинова девять тысяч девятьсот семьдесят пять не только не вознегодовали, но вовсе и не думали о концерте. Из остальных двадцати пяти жителей — некоторые молодые люди приуныли оттого, что уехала Стелла, некоторые отцы семейств повесили носы оттого, что пришлось влезть в долги из-за этого концерта, а он так и не принес вожделенных перемен в судьбе их дочерей, и только некоторые пожилые дамы волновали в Иксинове умы.
Одной из возмутительниц спокойствия была заседательша. Почтенная дама была уверена, что раз ее дочь Фемця будет на концерте аккомпанировать пану Круковскому, то он непременно, если только у него есть хоть крупица чести, должен предложить Фемце руку и сердце. Но пан Круковский не только не сделал предложения Фемце, но во время концерта скандальным образом увивался за Мадзей. Стало быть, одно из двух:
Либо пан Круковский подлец, на которого не должна смотреть ни одна порядочная женщина, в том числе и Мадзя; либо пан Круковский человек благородный, но попал в сети, расставленные Мадзей, Стеллой, Сатаниелло и всеми местными и загородными интриганами.
В этом убеждении заседательшу утвердила другая почтенная матрона, супруга пана нотариуса, которую Мадзя лишила возможности принять участие в устройстве концерта. С тех пор как стоит Иксинов, никто не устраивал концерта без участия супруги пана нотариуса: это сделала только панна Бжеская, дочка доктора, который, как удачно выразился пан аптекарь, свою способность плести интриги передал и потомству.
Нет ничего удивительного, что при выходе из концертного зала заседательша столковалась с супругой пана нотариуса. Затем обе дамы отправились со своими благоверными и детьми на ужин к пану аптекарю и там всесторонне обсудили положение.
В результате было решено, что заседательша должна порвать отношения с семейством Бжеских, невзирая на сопротивление благородной Евфемии, которая так любила Мадзю, так ей доверяла! Кроме того, некая доброжелательница должна помочь не менее благородному пану Круковскому выпутаться из сетей, расставленных Мадзей, а именно: предупредить обо всем его сестру.
На следующий день после концерта, около восьми часов утра, когда пан Круковский еще непробудно спал, к его достойной сестре, которая пила в саду кофе, явилась с визитом супруга пана нотариуса. Без всяких околичностей она в немногих словах рассказала следующее:
Сатаниелло своей декламацией оскорбил самых почтенных иксиновцев; Стелла и Сатаниелло вовсе не женаты, а меж тем живут в одной комнате; наконец, если бы не сестра и славное имя, пан Круковский был бы навсегда скомпрометирован участием в концерте бродячих скоморохов.
— А кто все это натворил? — закончила супруга пана нотариуса. — Натворила панна Бжеская, которая неизвестно почему свела дружбу с такими безнравственными людьми, как Стелла и Сатаниелло.
Еще вчера, даже еще сегодня в шесть и семь часов утра сестра пана Круковского была довольна скрипичными успехами своего брата. Но в восемь часов, когда экс-паралитичка узнала от такой почтенной особы, как супруга пана нотариуса, что весь город погрузился в траур по поводу компрометации имени Круковских, ее схватили спазмы.
Это был страшный день, это были страшные два дня, когда больная дама слегла в постель, велела всему дому ухаживать за собой, вызвала доктора Бжозовского и принимала только его лекарства, приказав предварительно выбросить все рецепты отца Мадзи. Больная даже почувствовала, что конец ее близок, хотела позвать ксендза и, задыхаясь от спазмов, объявила брату, что лишит его наследства за то, что он опозорил их имя.
Но пан Круковский знал свою сестру, он послал сперва букет Мадзе, а затем привел к больной ксендза.
Увидев ксендза, паралитичка испугалась: она подумала, что и в самом деле больна. Однако веселый старичок успокоил ее, и в награду она выслушала его рассказ о вчерашнем концерте.
— Какая это заслуга перед богом, милостивая государыня, — говорил ксендз, — пожертвовать столько денег на костел, да и помочь таким беднякам, как эти певцы…
— А знаете ли вы, ваше преподобие, — прервала его больная, — что они не женаты?
— Может быть.
— И несмотря на это, спят в одной комнате! — прибавила больная в величайшем негодовании.
Ксендз махнул рукой.
— Вспомните, сударыня, что и мы с вами спали в корчме в одной комнате, когда нас на богомолье застигла буря. Ну и что из этого?
Экс-паралитичка раскрыла рот и упала на подушки. Аргумент показался ей таким сильным, что с ксендзом она о концертах уже больше не говорила.
Так прошел еще один день после концерта. Под вечер сестра пана Круковского уже не говорила о смерти, зато очень много говорила о компрометации и неблагодарности брата. Ночью состояние ее здоровья ухудшилось: ей пришло в голову, что известие о том, что один из Круковских концертировал с бродячими певцами, может быть опубликовано в газетах.
Эта ужасная мысль так ее потрясла, что она разбудила брата и объявила ему, что если о его позоре напишут газеты, она непременно умрет, а все состояние завещает на благотворительные цели.
Но когда наступило утро, — это был третий день, — открылись новые возможности. Ведь газеты могут написать, что талантливый пан Л.Круковский соблаговолил принять участие в концерте, часть дохода от которого была предназначена костелу. К тому же пан Круковский выступал как любитель, не входил в зал из кухни и если и играл на скрипке, то под аккомпанемент панны Евфемии, дочери одного из самых почтенных семейств в городе.
Ведь супруга пана нотариуса тоже засвидетельствовала, что аккомпанемент дочери заседателя спас честь Круковских.
«Хорошая девушка!» — подумала экс-паралитичка, кликнула брата и сказала ему:
— Фемця красивая девушка. Сам Чернявский был от нее в восторге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255