..
Было ли это так, или иначе, не все ли равно! Важно то, что дело,
предпринятое Ермаком во славу Руси, оказалось всенародным делом. Это очень
скоро осознали русские люди и поторопились по живым следам записать
ермаковский поход в Сибирь. Тридцать восемь лет спустя после гибели
Ермака, в тысяча шестьсот двадцать втором году, первый архиепископ
Киприан, который перебывал в Тобольске, решил написать историю завоевания
Сибири. В эту пору в самом Тобольске и по другим возникшим сибирским
городам еще жили непосредственный участники и свидетели этого большого
исторического события - старики-казаки из воинской дружины Ермака
Тимофеевича. Они с охотой отозвались на призыв Киприана и приехали в
Тобольск. Среди них оказался крепкий, ядреный старик Гаврила Ильин, у
которого, несмотря на годы, была светлая память. Он и другие казаки не
только рассказали Киприану о минувших днях, но и вручили ему свои
"письменные сказки", в которых очень живо и связно изложили свои
воспоминания. На основании этих трудов простых казаков - соратников Ермака
и была создана первая сибирская летопись, которая, в сущности, и является
самым ценным источником сведений о событиях, имевших для России огромное
значение.
Впоследствии появился еще ряд летописей - Есиповская, Строгановская,
Ремезовская, Кунгурская и Черепановская, а еще позднее - в XVII и XVIII
веках - многочисленные "летописные повести" и "своды", в которых чудесный
вымысел и баснословия переплелись с перепевами из старых летописей.
Жизнь текла стремительно, но еще быстрее развивалось дело, начатое
Ермаком. Во времена Федора Иоанновича, по настоянию фактического правителя
страны Бориса Годунова, по бесконечным русским дорогам разъежали бирючи,
которые призывали всех бывальцев и видальцев, людей привычных к ратному
делу, идти на службу в Сибирь. На этот зов откликнулось много удалых и
умных голов, благо на дальнюю службу принимали всех: и захудалых дворян, и
детей боярских, и стрельцов, и казаков, и просто гуляющих людей. Рады были
и пленным крепким литовцам, и въезжим черкесам, и повидавшим свой голос
мурзам и бекам татарским. Всех манили безграничные сибирские просторы,
ждущие приложения добрых рук и ума. Отбывающих с сибирскую сторонушку
хорошо снабжали оружием и деньгами и давали разные льготы. От служилых
людей требовали только одного - честно служить, для чего писчики
Сибирского приказа брали от них подписи, в которых те обещались "не
воровати, корчмы и блянды не держати, зернью не играти и не красти". Но
самым главным стремлением правительства было - внедрить земледелие, а
потому Москва и звала на новые земли пашенных людей. Самыми подходящими
для такого дела оказались крестьяне из земель Вологодских, из Устюга
Великого, Сольвычегородка, Каргополя, Холмогор и Перми. Особенно
отличались устюжаны, о которых писано: "Сибирь обыскана, добыта, населена,
обстроена, образована все устюжанами и их собратией. Устюжане дали нам
земледельцев, ямщиков посадских, соорудили нам храмы и колокольни, завели
ярмарки"...
Это в значительной степени соответствовало истине. Не напрасно же
поморские воеводы жаловались царю, что в их городках и посадах "учинилась
великая пустота". Поморы ближе всех жили к Каменному Поясу, знали не
только по наслышке о сибирской землице, - некоторые из них ходили в
Камень. И тот, кто решил осесть там на землю, получал от государства "по
три мерина добрых, да по три коровы, да по три козы, да по три свиньи, да
по пяти овец, да по два гуся, да по пятеру куров, да по два утят, да на
год хлеба, да соху со всем для пашни, да телегу, да сани, да всякую
житейскую рухлядь, да еще в подмогу по двадцати пяти рублев человеку"...
Мало того, в Сибирь потянулись бесконечные обозы со всяким добром,
столь необходимым в хозяйстве. Из строгановских вотчин везли соль, из
Москвы - ткани и сапоги. Доставляли в Сибирь и хлеб, и крупу, и скобяной
товар, и посуду и всякое вино...
И те, кто из ермаковской дружины был жив, удивлялись, как быстро
двигался русский человек "встречь солнца", осваивая все новые и новые
земли.
Первым русским городом, построенным в Сибири, была Тюмень, которая
возникла спустя год после смерти Ермака. И вот прошло с полвека с
небольшим, и русские землепроходцы - продолжатели дела Ермака прошли до
конца в конец всю Сибирь и вышли на берега Тихого океана. Землепроходец
Дмитрий Копылов в тясяча шестьсот тридцать девятом году заложил первое
зимовье на берегу Охотского моря, в устье реки Ульи, а в тысяча семьсот
одиннадцатом году казаки открывают и обследуют Курильскую гряду. Шли и шли
простолюдины русские "встречь солнца"; путь был трудный, опасный, но
манило приволье.
Первыми шли ратные люди - повольники. Казаки из ермаковской дружины
двигались группами вверх по Тоболу, Ишиму, Иртышу, ставя острожки и
городки. Стройку их приходилось выполнять самим ратным людям.
"Город рубили всей ратью по раскладке, назначая бревен по пять на
человека. Местных жителей тоже заставляли рубить бревна по 15 или по 10.
После рубки и подвозки их отправляли скорее по домам. К строительству
города не допускали чужих из боязни, чтобы не сметили, сколько пришло к
ним ратных людей".
Городки и острожки были малы и, за неблагоустроенностью, неряшливы,
грязны, но сыграли огромную политическую и хозяйственную роль.
Поставленный среди распыленного на огромном пространстве населения,
острожек с небольшим числом ратных людей сразу становился центром огромной
области. Такие городки и острожки быстро обрастали посадами; как дерево
ветви, они быстро разбрасывали вокруг себя починки, заимки, деревнюхи и
поселки, которые опираясь на острожек, в свою очередь упрочивали его
положение.
И лишь только первые посельники начинали чувствовать крепость и силу,
сейчас же по рекам и дорогам землепроходцы быстро двигались дальше...
Так за казацкой саблей шла купецкая деньга, а за ними двигались
охочие работники: пахари, плотники, пимокаты, охотники, разные добытчики.
Они шли месяцами по беспутью, прокладывая тропы и пути по непроходимым
сибирским землям, шли пешком, ехали конно и на телегах, плыли на утлых
лодках по могучим сибирским рекам. Много их погибло от дорожных тягот и
коварства кочевников. Вымирали и от болезней, и от плохой воды, гибли от
лихорадки. Но упорно шли и дрались за освоение дикого приволья. Рубили
лес, корчевали пни, осушали болотины и под скудным солнышком прокладывали
сохой первую борозду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264
Было ли это так, или иначе, не все ли равно! Важно то, что дело,
предпринятое Ермаком во славу Руси, оказалось всенародным делом. Это очень
скоро осознали русские люди и поторопились по живым следам записать
ермаковский поход в Сибирь. Тридцать восемь лет спустя после гибели
Ермака, в тысяча шестьсот двадцать втором году, первый архиепископ
Киприан, который перебывал в Тобольске, решил написать историю завоевания
Сибири. В эту пору в самом Тобольске и по другим возникшим сибирским
городам еще жили непосредственный участники и свидетели этого большого
исторического события - старики-казаки из воинской дружины Ермака
Тимофеевича. Они с охотой отозвались на призыв Киприана и приехали в
Тобольск. Среди них оказался крепкий, ядреный старик Гаврила Ильин, у
которого, несмотря на годы, была светлая память. Он и другие казаки не
только рассказали Киприану о минувших днях, но и вручили ему свои
"письменные сказки", в которых очень живо и связно изложили свои
воспоминания. На основании этих трудов простых казаков - соратников Ермака
и была создана первая сибирская летопись, которая, в сущности, и является
самым ценным источником сведений о событиях, имевших для России огромное
значение.
Впоследствии появился еще ряд летописей - Есиповская, Строгановская,
Ремезовская, Кунгурская и Черепановская, а еще позднее - в XVII и XVIII
веках - многочисленные "летописные повести" и "своды", в которых чудесный
вымысел и баснословия переплелись с перепевами из старых летописей.
Жизнь текла стремительно, но еще быстрее развивалось дело, начатое
Ермаком. Во времена Федора Иоанновича, по настоянию фактического правителя
страны Бориса Годунова, по бесконечным русским дорогам разъежали бирючи,
которые призывали всех бывальцев и видальцев, людей привычных к ратному
делу, идти на службу в Сибирь. На этот зов откликнулось много удалых и
умных голов, благо на дальнюю службу принимали всех: и захудалых дворян, и
детей боярских, и стрельцов, и казаков, и просто гуляющих людей. Рады были
и пленным крепким литовцам, и въезжим черкесам, и повидавшим свой голос
мурзам и бекам татарским. Всех манили безграничные сибирские просторы,
ждущие приложения добрых рук и ума. Отбывающих с сибирскую сторонушку
хорошо снабжали оружием и деньгами и давали разные льготы. От служилых
людей требовали только одного - честно служить, для чего писчики
Сибирского приказа брали от них подписи, в которых те обещались "не
воровати, корчмы и блянды не держати, зернью не играти и не красти". Но
самым главным стремлением правительства было - внедрить земледелие, а
потому Москва и звала на новые земли пашенных людей. Самыми подходящими
для такого дела оказались крестьяне из земель Вологодских, из Устюга
Великого, Сольвычегородка, Каргополя, Холмогор и Перми. Особенно
отличались устюжаны, о которых писано: "Сибирь обыскана, добыта, населена,
обстроена, образована все устюжанами и их собратией. Устюжане дали нам
земледельцев, ямщиков посадских, соорудили нам храмы и колокольни, завели
ярмарки"...
Это в значительной степени соответствовало истине. Не напрасно же
поморские воеводы жаловались царю, что в их городках и посадах "учинилась
великая пустота". Поморы ближе всех жили к Каменному Поясу, знали не
только по наслышке о сибирской землице, - некоторые из них ходили в
Камень. И тот, кто решил осесть там на землю, получал от государства "по
три мерина добрых, да по три коровы, да по три козы, да по три свиньи, да
по пяти овец, да по два гуся, да по пятеру куров, да по два утят, да на
год хлеба, да соху со всем для пашни, да телегу, да сани, да всякую
житейскую рухлядь, да еще в подмогу по двадцати пяти рублев человеку"...
Мало того, в Сибирь потянулись бесконечные обозы со всяким добром,
столь необходимым в хозяйстве. Из строгановских вотчин везли соль, из
Москвы - ткани и сапоги. Доставляли в Сибирь и хлеб, и крупу, и скобяной
товар, и посуду и всякое вино...
И те, кто из ермаковской дружины был жив, удивлялись, как быстро
двигался русский человек "встречь солнца", осваивая все новые и новые
земли.
Первым русским городом, построенным в Сибири, была Тюмень, которая
возникла спустя год после смерти Ермака. И вот прошло с полвека с
небольшим, и русские землепроходцы - продолжатели дела Ермака прошли до
конца в конец всю Сибирь и вышли на берега Тихого океана. Землепроходец
Дмитрий Копылов в тясяча шестьсот тридцать девятом году заложил первое
зимовье на берегу Охотского моря, в устье реки Ульи, а в тысяча семьсот
одиннадцатом году казаки открывают и обследуют Курильскую гряду. Шли и шли
простолюдины русские "встречь солнца"; путь был трудный, опасный, но
манило приволье.
Первыми шли ратные люди - повольники. Казаки из ермаковской дружины
двигались группами вверх по Тоболу, Ишиму, Иртышу, ставя острожки и
городки. Стройку их приходилось выполнять самим ратным людям.
"Город рубили всей ратью по раскладке, назначая бревен по пять на
человека. Местных жителей тоже заставляли рубить бревна по 15 или по 10.
После рубки и подвозки их отправляли скорее по домам. К строительству
города не допускали чужих из боязни, чтобы не сметили, сколько пришло к
ним ратных людей".
Городки и острожки были малы и, за неблагоустроенностью, неряшливы,
грязны, но сыграли огромную политическую и хозяйственную роль.
Поставленный среди распыленного на огромном пространстве населения,
острожек с небольшим числом ратных людей сразу становился центром огромной
области. Такие городки и острожки быстро обрастали посадами; как дерево
ветви, они быстро разбрасывали вокруг себя починки, заимки, деревнюхи и
поселки, которые опираясь на острожек, в свою очередь упрочивали его
положение.
И лишь только первые посельники начинали чувствовать крепость и силу,
сейчас же по рекам и дорогам землепроходцы быстро двигались дальше...
Так за казацкой саблей шла купецкая деньга, а за ними двигались
охочие работники: пахари, плотники, пимокаты, охотники, разные добытчики.
Они шли месяцами по беспутью, прокладывая тропы и пути по непроходимым
сибирским землям, шли пешком, ехали конно и на телегах, плыли на утлых
лодках по могучим сибирским рекам. Много их погибло от дорожных тягот и
коварства кочевников. Вымирали и от болезней, и от плохой воды, гибли от
лихорадки. Но упорно шли и дрались за освоение дикого приволья. Рубили
лес, корчевали пни, осушали болотины и под скудным солнышком прокладывали
сохой первую борозду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264