Он рад был выехать навстречу
царю, но, зная его вспыльчивый нрав, не решался показаться на глаза.
Русское войско раскинулось лагерем под крепостными стенами. К высоким
дубовым воротам подъехал горнист и царский гонец. Тревожно заиграл горн,
уныло отозвались дали. У Магнуса вовсе сжалось сердце от страха. Он выслал
навстречу своего переговорщика. Опустили подъемный мост. На белом коне,
гремя подкованными копытами, на него въехал посланник царя и объявил, что
государь Руси требует короля к себе...
Трепеща, Магнус метался по замку, не зная, как быть. Наконец он
выслал двух послов просить извинения за свою опрометчивость. Иван
Васильевич приказал снять штаны послам и высечь их на виду у всего войска.
- То будет и с вашим королем, если не повинится! - предупредил царь.
Королю оставался один выбор. Хмурый, с низко опущенной головой, он
пешком вошел в русский лагерь и пал перед царем на колени...
Иван Васильевич, надменный и властный, гордо сидел на черном
аргамаке, из-под копыт которого разлетались брызги грязи, попадая на
бледное лицо Магнуса и на его пышные бархатные одежды, отделанные
кружевами. Презрительная улыбка блуждала на тонких губах царя.
Насладившись унижением "короля", он сердито сверкнул глазами и сказал
окольничьему:
- Взять под стражу!
- Взгляд Грозного перебежал на высокий мрачный замок, над которым все
еще развевалось рыцарские знамена. Иван Васильевич тронул повод, и
послушный аргамак в тот же миг двинулся по дороге.
- Поопасись, государь! - предостерегли придворные и схватили коня под
узцы. И вдруг с башни ударили пушки, и раскаленное тяжелое ядро грохнуло в
землю рядом с аргамаком. Конь отбежал в сторону.
Грозный потемнел и в страшном гневе вымолвил:
- Коли так, подняли на меня руку, ни одного немца живым не выпустить
из Вендена!..
Русские войска осадили замок. Пушкари навели на него пушки, и
началась канонада. Все потонуло в грохоте и клубах пыли.
Рыцари метались по замку. В минуты затишья в бойницы доносилась
веселая песня русских пушкарей:
Мы с порохом бочонки закатывали,
Сорок бочек закатили с лютым зельем,
С лютым зельем, с порохом,
Зажигали на бочках воску ярова свечи,
Зажжемши свечи, сами вон пошли,
Сами вон пошли, сами прочь отошли...
Знатнейшие рыцари с тревогой и тоской слушали эту песню и горячо
спорили. Они понимали, что спасенья им нет...
На рассвете русские воины проснулись и повскакали от страшного
взрыва, от которого заколебалась земля. Глазам представилось потрясающее
зрелище: замок и его защитники взлетели на воздух. Черные тучи пыли,
бревна и обломки камней высоко поднялись над равниной и закрыли солнце.
Бородатый плечистый пушкарь снял шлем, истово перекрестился:
- Помяни, господи, их души...
На месте грозного замка остались груды битого щебня, руины и
истерзанные трупы.
Русские войска снялись с лагерного поля и двинули в глубь Ливонии.
Немецкие крестоносцы не могли сдержать напора и сдавались.
В окруженном рощами Вольмаре, в большой мрачной зале, царь задал пир.
У колонн пылали вдетые в кольца смоляные факелы. Тяжелые дубовые столы
были уставлены золотыми и серебряными кубками, братинами, на огромных
блюдах-жаренные индейки, гуси, копченые окорока вепря. Царь сидел на
возвышении за особым столом; он посылал воеводам свои блюда и кубки вина.
И каждый раз, когда окольничий подходил к отмеченному боярину, то низко
кланялся ему и громогласно сообщал:
- Великий государь жалует тебя...
В разгар пира ввели знатных литовских пленников. Они вошли горделиво
и не пали перед царем на колени. Грозный не рассердился. Он поманил к себе
дородного седоусого князя Полубенского. Приложив руку к сердцу, литовец
почтительно склонился перед Грозным.
- Я слушаю тебя, великий государь...
Иван Васильевич поднялся с кресла, украшенного парчой и, улыбаясь
сказал:
Будьте гостями нашими. Дарую свободу вам идите к королю Стефану,
убедите его заключить мир со мною на условиях мне угодных. Рука моя
высока! Вы видели это, пусть знает и он!
Он одарил пленников шубами и кубками и отпустил на свободу...
После Вольмара Грозный отбыл в Юрьев. В пути он вспомнил о Магнусе и
велел привести его. Пленник упал перед царем на колени и взмолился:
- Прости мое тщеславие, великий государь!
Грозный находился в радушном настроении, он схватил Магнуса за плечи,
потряс его:
- Бог с тобой. Жалую тебе многие города, и по прежнему величайся
ливонским королем...
Помилованный молча поцеловал жилистую руку Грозного...
Пробыв несколько дней в Юрьеве, царь отбыл в Александровскую слободу,
полный надежд и уверенности в окончательной победе.
Увы, предположения его не сбылись.
Только что устроился он в слободе на отдых, как туда прискакал гонец
с вестью о том, что шведы напали на Нарву. Вскоре в Южную Ливонию
ворвались шляхецкие полки; они брали город за городом. Несмотря на
отчаянное сопротивление русских, поляки взяли Венден. Ливонский король
Магнус, только что недавно заверявший Грозного в своей верности, перешел
на сторону врагов...
В этот решающий, третий, период войны русские потерпели ряд неудач. В
Польше к этой поре произошли крупные политические события, укреплявшие
союз Польши и Литвы. Королем польским и князем литовским был избран Стефан
Баторий. Он стал деятельно готовиться к вторжению в русские пределы и
тайно договорился с крымским ханом и шведским королем о поддержке его
замыслов. Через папу римского Баторий был связан со всей католической
Европой. Таким образом, войне против России придавался характер крестового
похода. Вербовщики польского короля рыскали по всей Европе, щедрыми
посулами заманивали в армию Батория разных наемников, искателей
приключений, ландскнехтов, бродяг, готовых продать свою шпагу любому. К
тысяча пятьсот семьдесят восьмому году у Стефана Батория собралась
стопятидесятитысячная армия, в которой было много немецких, венгерских,
датских и даже шотландских наемников. Во главе ее был поставлен Ян
Замойский.
Русская армия была значительно многочисленнее. В ней насчитывалось
около трехсот тысяч воинов, но полки и отряды разбросаны были по разным
гарнизонам Ливонии и пограничным городам страны. Основные силы русских
расположились в старинном городке-крепости Старице, прикрывая дорогу на
Москву. Царь Иван Васильевич не рискнул вступить в открытый бой с
интервентами, боясь поставить по удар целостность государства, тем более,
что на юге приходилось держать большую армию для обережения от нашествия
крымской орды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264
царю, но, зная его вспыльчивый нрав, не решался показаться на глаза.
Русское войско раскинулось лагерем под крепостными стенами. К высоким
дубовым воротам подъехал горнист и царский гонец. Тревожно заиграл горн,
уныло отозвались дали. У Магнуса вовсе сжалось сердце от страха. Он выслал
навстречу своего переговорщика. Опустили подъемный мост. На белом коне,
гремя подкованными копытами, на него въехал посланник царя и объявил, что
государь Руси требует короля к себе...
Трепеща, Магнус метался по замку, не зная, как быть. Наконец он
выслал двух послов просить извинения за свою опрометчивость. Иван
Васильевич приказал снять штаны послам и высечь их на виду у всего войска.
- То будет и с вашим королем, если не повинится! - предупредил царь.
Королю оставался один выбор. Хмурый, с низко опущенной головой, он
пешком вошел в русский лагерь и пал перед царем на колени...
Иван Васильевич, надменный и властный, гордо сидел на черном
аргамаке, из-под копыт которого разлетались брызги грязи, попадая на
бледное лицо Магнуса и на его пышные бархатные одежды, отделанные
кружевами. Презрительная улыбка блуждала на тонких губах царя.
Насладившись унижением "короля", он сердито сверкнул глазами и сказал
окольничьему:
- Взять под стражу!
- Взгляд Грозного перебежал на высокий мрачный замок, над которым все
еще развевалось рыцарские знамена. Иван Васильевич тронул повод, и
послушный аргамак в тот же миг двинулся по дороге.
- Поопасись, государь! - предостерегли придворные и схватили коня под
узцы. И вдруг с башни ударили пушки, и раскаленное тяжелое ядро грохнуло в
землю рядом с аргамаком. Конь отбежал в сторону.
Грозный потемнел и в страшном гневе вымолвил:
- Коли так, подняли на меня руку, ни одного немца живым не выпустить
из Вендена!..
Русские войска осадили замок. Пушкари навели на него пушки, и
началась канонада. Все потонуло в грохоте и клубах пыли.
Рыцари метались по замку. В минуты затишья в бойницы доносилась
веселая песня русских пушкарей:
Мы с порохом бочонки закатывали,
Сорок бочек закатили с лютым зельем,
С лютым зельем, с порохом,
Зажигали на бочках воску ярова свечи,
Зажжемши свечи, сами вон пошли,
Сами вон пошли, сами прочь отошли...
Знатнейшие рыцари с тревогой и тоской слушали эту песню и горячо
спорили. Они понимали, что спасенья им нет...
На рассвете русские воины проснулись и повскакали от страшного
взрыва, от которого заколебалась земля. Глазам представилось потрясающее
зрелище: замок и его защитники взлетели на воздух. Черные тучи пыли,
бревна и обломки камней высоко поднялись над равниной и закрыли солнце.
Бородатый плечистый пушкарь снял шлем, истово перекрестился:
- Помяни, господи, их души...
На месте грозного замка остались груды битого щебня, руины и
истерзанные трупы.
Русские войска снялись с лагерного поля и двинули в глубь Ливонии.
Немецкие крестоносцы не могли сдержать напора и сдавались.
В окруженном рощами Вольмаре, в большой мрачной зале, царь задал пир.
У колонн пылали вдетые в кольца смоляные факелы. Тяжелые дубовые столы
были уставлены золотыми и серебряными кубками, братинами, на огромных
блюдах-жаренные индейки, гуси, копченые окорока вепря. Царь сидел на
возвышении за особым столом; он посылал воеводам свои блюда и кубки вина.
И каждый раз, когда окольничий подходил к отмеченному боярину, то низко
кланялся ему и громогласно сообщал:
- Великий государь жалует тебя...
В разгар пира ввели знатных литовских пленников. Они вошли горделиво
и не пали перед царем на колени. Грозный не рассердился. Он поманил к себе
дородного седоусого князя Полубенского. Приложив руку к сердцу, литовец
почтительно склонился перед Грозным.
- Я слушаю тебя, великий государь...
Иван Васильевич поднялся с кресла, украшенного парчой и, улыбаясь
сказал:
Будьте гостями нашими. Дарую свободу вам идите к королю Стефану,
убедите его заключить мир со мною на условиях мне угодных. Рука моя
высока! Вы видели это, пусть знает и он!
Он одарил пленников шубами и кубками и отпустил на свободу...
После Вольмара Грозный отбыл в Юрьев. В пути он вспомнил о Магнусе и
велел привести его. Пленник упал перед царем на колени и взмолился:
- Прости мое тщеславие, великий государь!
Грозный находился в радушном настроении, он схватил Магнуса за плечи,
потряс его:
- Бог с тобой. Жалую тебе многие города, и по прежнему величайся
ливонским королем...
Помилованный молча поцеловал жилистую руку Грозного...
Пробыв несколько дней в Юрьеве, царь отбыл в Александровскую слободу,
полный надежд и уверенности в окончательной победе.
Увы, предположения его не сбылись.
Только что устроился он в слободе на отдых, как туда прискакал гонец
с вестью о том, что шведы напали на Нарву. Вскоре в Южную Ливонию
ворвались шляхецкие полки; они брали город за городом. Несмотря на
отчаянное сопротивление русских, поляки взяли Венден. Ливонский король
Магнус, только что недавно заверявший Грозного в своей верности, перешел
на сторону врагов...
В этот решающий, третий, период войны русские потерпели ряд неудач. В
Польше к этой поре произошли крупные политические события, укреплявшие
союз Польши и Литвы. Королем польским и князем литовским был избран Стефан
Баторий. Он стал деятельно готовиться к вторжению в русские пределы и
тайно договорился с крымским ханом и шведским королем о поддержке его
замыслов. Через папу римского Баторий был связан со всей католической
Европой. Таким образом, войне против России придавался характер крестового
похода. Вербовщики польского короля рыскали по всей Европе, щедрыми
посулами заманивали в армию Батория разных наемников, искателей
приключений, ландскнехтов, бродяг, готовых продать свою шпагу любому. К
тысяча пятьсот семьдесят восьмому году у Стефана Батория собралась
стопятидесятитысячная армия, в которой было много немецких, венгерских,
датских и даже шотландских наемников. Во главе ее был поставлен Ян
Замойский.
Русская армия была значительно многочисленнее. В ней насчитывалось
около трехсот тысяч воинов, но полки и отряды разбросаны были по разным
гарнизонам Ливонии и пограничным городам страны. Основные силы русских
расположились в старинном городке-крепости Старице, прикрывая дорогу на
Москву. Царь Иван Васильевич не рискнул вступить в открытый бой с
интервентами, боясь поставить по удар целостность государства, тем более,
что на юге приходилось держать большую армию для обережения от нашествия
крымской орды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264