Чувство патриотизма, которое жило в его сердце и завладело его умом, привело к тому, что Стоян совершенно позабыл о себе. Зато отец думал о нем, и, когда он после окончания школы вернулся домой, старик прямо спросил его:
— Ну... что же теперь будет?
— Как что будет?—в свою очередь, спросил Стоян.
— Что ты намерен делать?
— Я еще сам не знаю.
— Не хочешь ли заменить меня в механе?
— Нет... не хочу.
— Да и я не особенно охотно уступил бы тебе это место. Я еще лет двадцать могу стоять за прилавком и варить кофе. А двоим нам тут делать нечего, мне только в базарные дни нужен помощник.
— Так я уйду.
— Куда?
— Не знаю куда. Может, найду что-нибудь...
— А не хочешь ли ты взяться за работу?
— С удовольствием.
— Знаешь хаджи Христо из Рущука? Я уже говорил с ним, и он согласен поручить тебе счетоводство и корреспонденцию на румынском и немецком языках.
Стоян принял предложение и через несколько дней отправился в Рущук. Ему пришлось заняться торговлей. Операции хаджи Христо были весьма обширны, он вел дела даже в Трансильвании. Стоян понравился купцу. Но торговля не особенно привлекала молодого человека. Впрочем, он продолжал заниматься этим делом, пока не произошли новые политические события, которые были как бы продолжением незадолго до этого подавленных турками волнений. Поскольку усмирение не уничтожило причин, вызвавших эти волнения, они вспыхнули вновь.
За пределами Оттоманской империи — в Бухаресте, Белграде и других городах — существовали тайные комитеты под различными названиями: центральный, революционный, народный, славянский, македонская лига и тому подобное. Все они имели значительное влияние на умы. Однако газеты, воззвания, прокламации давали только советы и указания, настоящая же деятельность должна была развернуться внутри страны, под носом у турок. Деятельность эта сосредоточивалась в городах: в школах, церквах и читальнях. В Рущуке тоже была такая читальня, и Стоян стал ее постоянным посетителем.
Читальню поддерживала городская знать. В ней были не только газеты и журналы, но даже библиотека, где можно было брать книги на дом. Читальня находилась под наблюдением чорбаджии болгарской общины, который отвечал перед пашой за качество нравственной пищи, получаемой болгарами в библиотеке. Общественные настроения регулировались газетой «Дунай», которая издавалась в Рущуке и должна была предостерегать обывателей от вредных революционных влияний и укреплять в них чувства лояльности и уважения к закону. Ни на столах, ни в шкафах библиотеки не было ничего предосудительного. Газеты, издаваемые в Турции на французском, итальянском, греческом, турецком и болгарском языках, доставлялись почтой прямо в читальню, заграничные же издания отправляли сначала в конак, где их просматривал специальный чиновник, который задерживал номера, казавшиеся ему неблагонадежными. Таким образом, все книги, газеты и журналы, которые попадали в читальню, были вполне благонаме-
ренны и доброжелательны по отношению к султану, к пашам и всякого рода высшим и низшим чиновникам, к мусульманам вообще и к болгарам в частности.
В последние годы турецкого владычества Рущук благодаря железной дороге, соединявшей кратчайшим путем Восток и Среднюю Европу, стал превращаться в европейский город. Поскольку город был к тому же резиденцией паши — начальника вилайета, он принял вид столицы,— появились каменные дома, гостиницы и магазины. Восток и Запад перемешались здесь между собой, и можно было предвидеть, что последний, завоевав прежде всего главную улицу, ведущую от порта к вокзалу, постепенно вытеснит турецкие мазанки и с остальных улиц. Среди населения также была заметна перемена, предвещавшая победу Европы над Азией. Христианское население состояло из румын, болгар, греков, и армян. К нехристианам принадлежали турки, черкесы и евреи. Все население, за исключением черкесов, понемногу цивилизовалось. Даже турчанки начинали проявлять любопытство, а христианки осмеливались выходить на улицу без покрывал. Румыны и болгары — мужчины и женщины — охотно надевали европейские костюмы. Это был своего рода бунт. В результате население разделилось на две группы: одна из осторожности сохраняла верность старым обычаям, другая, более смелая, не подчинялась им, стремясь порвать с невольническим прошлым. Среди горожан появились даже франты и франтихи, к которым Стоян, получивший образование в Бухаресте, если бы захотел, мог бы присоединиться. То, что он был сыном кабатчика, не являлось препятствием. В обществе, не имевшем понятия о родовых правах и привилегиях, не обращали внимания на происхождение и титул. В Болгарии не было ни графов, ни баронов, ни рыцарей. Один только Богориди называл себя князем, но и он скоро стал не то румыном-, не то греком. Стоян, у которого были иные интересы, хотя и не избегал общества, но не разделял его увлечений.
В читальне он познакомился с представителями местной интеллигенции, настроенной весьма миролюбиво. Все они придерживались одного мнения: дай бог, чтобы не было хуже, тогда, быть может, станет лучше.
Этим принципом руководствовались и хаджи Христа, и члены меджлиса (городского совета), избранные болгарской общиной, и большинство населения Рущука. Это первое время импонировало Стояну, рн молча слушал споры по различным общественным вопросам, которые часто происходили в читальне, так как болгары любили спорить и рассуждать на подобные темы. К этим беседам прислушивались и другие молодые люди. Среди них был один молодой человек лет двадцати, который обыкновенно приходил в читальню в субботу вечером и оставался там до понедельника. Стоян заметил, что он внимательно следит за разговорами, но еще внимательней читает. В воскресенье его всегда можно было застать за книгой. Он был одет бедно, в полуболгарский-полуевропейский костюм. По-видимому, одежда его состояла из различных подаренных ему предметов. Обут он был в лапти. Однажды Стоян спросил заведующего читальней:
— Кто это такой?
— Не знаю,— последовал ответ.— Зовут его Никола. Он приходит в субботу вечером и уходит в понедельник утром. Выпросил разрешение.
— Так он две ночи ночует в читальне?
— Да, ночует, и за это моет полы. Приносит с собой свечку и, видно, все ночи напролет читает и пишет.
— Удивительный человек!
Стоян заинтересовался Николой. Ему захотелось познакомиться с юношей, и однажды в воскресенье он поздно вечером явился в читальню. Сквозь щели ставен виднелся свет. В читальне, кроме Николы, никого не было. Наклонившись над столиком, он что-то писал.
— Здравствуй,— приветствовал его Стоян. — Здравствуй,— отвечал Никола.
— Почему ты пишешь по ночам?
Молодой человек поднял голову, посмотрел на Стоя-на и ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73