Я ее засунул в щелочку дверей от шкафа. Второй шкаф направо... Хаджи Христо так неожиданно прогнал меня, что я не успел записку уничтожить. Если она попадет в руки туркам, будет беда.
— Как же быть? — спросила Анка.— Ведь придется сказать Иленке, что ты у нас.
— Сказать... гм... а ты как думаешь?
— Ведь она может спросить, откуда я знаю об этой записке?
— Да... видно, придется сказать.
— Я возьму с нее клятву.
— Ладно... А о Станко ты ничего не знаешь?
— Его бедная жена ужасно горюет.
— Если ему не удастся вырваться, жена и дети его на моей совести.
— Господь ни его, ни их не оставит... Он и тебя спас.
— Бедный, бедный Станко!
— Помолись за него и уповай на господа. Без его воли ни один волос не упадет с головы Станко.
Она произнесла эти слова благоговейным тоном человека, готовящего себя к монастырской жизни. Между тем, если бы ей пришлось отправляться в монастырь теперь, она, быть может, и отправилась, но ей было бы жаль расстаться с миром.
Стоян отлично выспался и на другой день четыре раза разговаривал с Анкой. В последний раз она принесла ему записку, о которой он так беспокоился. Это была копия отчета бухарестскому комитету об основании комитета в Рущуке и о присяге. В ней была указана дата основания комитета в Рущуке и инициалы членов комитета. Если бы эта записка попала в ру-ки к туркам, они имели бы отличную улику против комитета и его членов. Стоян немедленно сжег документ и выразил Анке горячую признательность.
— Благодарю тебя, благодарю... Ты успокоила мою совесть.
— Бога благодари.
— Разве за то, что он послал мне тебя.
Слова молодого человека доставили Анке такое удовольствие, какого она не испытывала никогда в жизни.
Аристархи-бей повел следствие очень энергично. Подозрительных оказалось множество. В городах распоясавшиеся заптии хватали кого попало, что же касается провинции, то там черкесы и мусульмане обра-
зовали стражу, которая вязала и приводила в конак всякого, кто казался им подозрительным. Целые партии людей такого рода приводились по нескольку раз в день, и всегда кого-нибудь из них оставляли в тюрьме, — не потому, что против них имелись какие-либо улики, а чтобы показать Европе, как выразился Аристархи-бей «чудовищный процесс» и таким образом скомпрометировать одно из европейских правительств, которое слишком интересовалось подданными Высокой Порты. Ради этого и был затеян процесс и соответственно велось все предварительное следствие. Сходка у Стояна, участников которой Пленка не хотела назвать, должна была стать зерном всего дела. Вот почему Ари-стархи-бею так хотелось узнать имена участников этой сходки.
— Ну что же? — спросил Аристархи-бей хаджи Христо, придя к нему во второй раз.
— Вот считай, — ответил заключенный, передавая мешок с золотом.
— Такому честному купцу, как ты, можно и на слово поверить. Ты считал?
— Считал.
— Значит, верно. А дальше? Хаджи Христо тяжело вздохнул и пожал плечами. — Имена? — спросил следователь.
— Я знаю только двоих — Стояна и Станко. Что же касается третьего, то если б я увидел его, наверняка узнал бы.
— Это ты говоришь о первой сходке, в саду. Так я и велел назвать ее в протоколе: «сходка в саду». Ты мне расскажи о второй, в комнате.
— Ничего не знаю, эфенди-бей.
— Ведь жена и дочь приходили к тебе.
— Приходили, но и они ничего не знают.
— А прислуга?
— И прислуга ничего не знает...
— Гм... Знаешь, я начинаю подозревать, что и ты замешан в этом деле.
— Вот провалиться мне сквозь землю, если я хоть сколько-нибудь к этому делу причастен. Вот, ей-богу...
— Не божись напрасно, — остановил его бей, — я совершенно уверен, что ни во что подозрительное ты не замешан, тем более, что если б не ты, я и не знал бы о сходке в саду, и все-таки факты против тебя.
— Что же мне делать? — заныл хаджи Христо. — Как мне сказать, чего не знаю?
— А ты разузнай.
— В тюрьме?..
— Гм... ты хочешь, чтобы я освободил тебя? Ладно... Хаджи Христо просиял и с благодарностью взглянул на следователя.
— Я выпущу тебя, но с одним условием.
— С каким же? — забеспокоился хаджи Христо.
— Ты дашь мне еще сто меджидие и будешь разузнавать.
— Так пришли мне сегодня жену.
— Зачем?
— Чтоб послать ее за деньгами.
— Ты их сам возьмешь. Я ведь тебе верю... ты человек добросовестный и честный,— следователь произнес это слово без запинки,— тебя сейчас же отпустят, только я расскажу тебе, как ты должен поступать в будущем.
— Как же? — спросил купец, успокоившись.
— Прежде всего надо быть осторожным. Прямо ты никого не расспрашивай, действуй как бы невзначай. Прикинься болгарским патриотом. То, что ты сидел в тюрьме, значительно облегчает задачу. Дураки и теперь уже говорят: «Каков хаджи Христо! Кто бы подумал!» Вот ты и начни откровенный разговор с одним, с другим, а я между тем произведу у тебя обыск. Может быть, удастся что-нибудь найти в той комнате, где жил Стоян.
— Когда же будет обыск?
— Да вот на днях. Живет кто-нибудь в той комнате, которую занимал Стоян?
— Нет, никто не живет.
— Смотри же, чтобы там никто ничего не трогал. Я прикажу вызвать тебя на допрос, а оттуда пойдешь домой.
Хаджи Христо не пришлось долго ждать. Через полчаса после ухода Аристархи-бея явился заптия и повел арестанта в следственную комиссию. Здесь Аристархи-бей в присутствии аги, секретаря, писаря и нескольких переводчиков из иностранных консульств начал допрос. Прежде всего он поинтересовался сходкой в саду.
— Кто был на этой сходке?
— Стоян, Станко и еще какой-то паренек.
— А ты не принимал участия, в сходке?
— Нет, не принимал.
— Как же ты о ней узнал?
— Я видел их из окна.
— Почему ты их сразу не назвал?
— Я только теперь вспомнил.
— Когда тебе их назвали, — упрекнул его следователь. — Ну, а во второй сходке кто участвовал?
— Меня тогда не было дома.
— Но ты слышал о ней?
— Слышал, но не придавал никакого значения.
— Знаешь ли ты о том, что заговорщики были в масках?
Этот вопрос произвел ожидаемый эффект. Переводчики иностранных консульств с удивлением посмотрели на Аристархи-бея, который отвечал им торжествующим взглядом: «Вот видите, мол, до чего доходит!» — а хаджи Христо между тем говорил:
— Кажется... не знаю... меня дома не было, а Стояна я считал положительным человеком.
— Вот видишь, как обманчива внешность, — поучал следователь.— Надо полагать, что впредь ты будешь более осторожным при выборе помощников. Из-за этого твоего служащего против тебя накопилось так много подозрений, что ты сам чуть было не попал на скамью подсудимых. Но правительство султана не считает возможным на основании одних только подозрений привлекать к суду людей, тем более таких, которые известны своим безупречным поведением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Как же быть? — спросила Анка.— Ведь придется сказать Иленке, что ты у нас.
— Сказать... гм... а ты как думаешь?
— Ведь она может спросить, откуда я знаю об этой записке?
— Да... видно, придется сказать.
— Я возьму с нее клятву.
— Ладно... А о Станко ты ничего не знаешь?
— Его бедная жена ужасно горюет.
— Если ему не удастся вырваться, жена и дети его на моей совести.
— Господь ни его, ни их не оставит... Он и тебя спас.
— Бедный, бедный Станко!
— Помолись за него и уповай на господа. Без его воли ни один волос не упадет с головы Станко.
Она произнесла эти слова благоговейным тоном человека, готовящего себя к монастырской жизни. Между тем, если бы ей пришлось отправляться в монастырь теперь, она, быть может, и отправилась, но ей было бы жаль расстаться с миром.
Стоян отлично выспался и на другой день четыре раза разговаривал с Анкой. В последний раз она принесла ему записку, о которой он так беспокоился. Это была копия отчета бухарестскому комитету об основании комитета в Рущуке и о присяге. В ней была указана дата основания комитета в Рущуке и инициалы членов комитета. Если бы эта записка попала в ру-ки к туркам, они имели бы отличную улику против комитета и его членов. Стоян немедленно сжег документ и выразил Анке горячую признательность.
— Благодарю тебя, благодарю... Ты успокоила мою совесть.
— Бога благодари.
— Разве за то, что он послал мне тебя.
Слова молодого человека доставили Анке такое удовольствие, какого она не испытывала никогда в жизни.
Аристархи-бей повел следствие очень энергично. Подозрительных оказалось множество. В городах распоясавшиеся заптии хватали кого попало, что же касается провинции, то там черкесы и мусульмане обра-
зовали стражу, которая вязала и приводила в конак всякого, кто казался им подозрительным. Целые партии людей такого рода приводились по нескольку раз в день, и всегда кого-нибудь из них оставляли в тюрьме, — не потому, что против них имелись какие-либо улики, а чтобы показать Европе, как выразился Аристархи-бей «чудовищный процесс» и таким образом скомпрометировать одно из европейских правительств, которое слишком интересовалось подданными Высокой Порты. Ради этого и был затеян процесс и соответственно велось все предварительное следствие. Сходка у Стояна, участников которой Пленка не хотела назвать, должна была стать зерном всего дела. Вот почему Ари-стархи-бею так хотелось узнать имена участников этой сходки.
— Ну что же? — спросил Аристархи-бей хаджи Христо, придя к нему во второй раз.
— Вот считай, — ответил заключенный, передавая мешок с золотом.
— Такому честному купцу, как ты, можно и на слово поверить. Ты считал?
— Считал.
— Значит, верно. А дальше? Хаджи Христо тяжело вздохнул и пожал плечами. — Имена? — спросил следователь.
— Я знаю только двоих — Стояна и Станко. Что же касается третьего, то если б я увидел его, наверняка узнал бы.
— Это ты говоришь о первой сходке, в саду. Так я и велел назвать ее в протоколе: «сходка в саду». Ты мне расскажи о второй, в комнате.
— Ничего не знаю, эфенди-бей.
— Ведь жена и дочь приходили к тебе.
— Приходили, но и они ничего не знают.
— А прислуга?
— И прислуга ничего не знает...
— Гм... Знаешь, я начинаю подозревать, что и ты замешан в этом деле.
— Вот провалиться мне сквозь землю, если я хоть сколько-нибудь к этому делу причастен. Вот, ей-богу...
— Не божись напрасно, — остановил его бей, — я совершенно уверен, что ни во что подозрительное ты не замешан, тем более, что если б не ты, я и не знал бы о сходке в саду, и все-таки факты против тебя.
— Что же мне делать? — заныл хаджи Христо. — Как мне сказать, чего не знаю?
— А ты разузнай.
— В тюрьме?..
— Гм... ты хочешь, чтобы я освободил тебя? Ладно... Хаджи Христо просиял и с благодарностью взглянул на следователя.
— Я выпущу тебя, но с одним условием.
— С каким же? — забеспокоился хаджи Христо.
— Ты дашь мне еще сто меджидие и будешь разузнавать.
— Так пришли мне сегодня жену.
— Зачем?
— Чтоб послать ее за деньгами.
— Ты их сам возьмешь. Я ведь тебе верю... ты человек добросовестный и честный,— следователь произнес это слово без запинки,— тебя сейчас же отпустят, только я расскажу тебе, как ты должен поступать в будущем.
— Как же? — спросил купец, успокоившись.
— Прежде всего надо быть осторожным. Прямо ты никого не расспрашивай, действуй как бы невзначай. Прикинься болгарским патриотом. То, что ты сидел в тюрьме, значительно облегчает задачу. Дураки и теперь уже говорят: «Каков хаджи Христо! Кто бы подумал!» Вот ты и начни откровенный разговор с одним, с другим, а я между тем произведу у тебя обыск. Может быть, удастся что-нибудь найти в той комнате, где жил Стоян.
— Когда же будет обыск?
— Да вот на днях. Живет кто-нибудь в той комнате, которую занимал Стоян?
— Нет, никто не живет.
— Смотри же, чтобы там никто ничего не трогал. Я прикажу вызвать тебя на допрос, а оттуда пойдешь домой.
Хаджи Христо не пришлось долго ждать. Через полчаса после ухода Аристархи-бея явился заптия и повел арестанта в следственную комиссию. Здесь Аристархи-бей в присутствии аги, секретаря, писаря и нескольких переводчиков из иностранных консульств начал допрос. Прежде всего он поинтересовался сходкой в саду.
— Кто был на этой сходке?
— Стоян, Станко и еще какой-то паренек.
— А ты не принимал участия, в сходке?
— Нет, не принимал.
— Как же ты о ней узнал?
— Я видел их из окна.
— Почему ты их сразу не назвал?
— Я только теперь вспомнил.
— Когда тебе их назвали, — упрекнул его следователь. — Ну, а во второй сходке кто участвовал?
— Меня тогда не было дома.
— Но ты слышал о ней?
— Слышал, но не придавал никакого значения.
— Знаешь ли ты о том, что заговорщики были в масках?
Этот вопрос произвел ожидаемый эффект. Переводчики иностранных консульств с удивлением посмотрели на Аристархи-бея, который отвечал им торжествующим взглядом: «Вот видите, мол, до чего доходит!» — а хаджи Христо между тем говорил:
— Кажется... не знаю... меня дома не было, а Стояна я считал положительным человеком.
— Вот видишь, как обманчива внешность, — поучал следователь.— Надо полагать, что впредь ты будешь более осторожным при выборе помощников. Из-за этого твоего служащего против тебя накопилось так много подозрений, что ты сам чуть было не попал на скамью подсудимых. Но правительство султана не считает возможным на основании одних только подозрений привлекать к суду людей, тем более таких, которые известны своим безупречным поведением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73