Если хоть мало-мальски серьезно поразмыслить
над тем, что это означает, то окажется, что тем самым различение
рассматривается как столь же существенный момент понятия. Кант положил
начало такому рассмотрению той в высшей степени важной мыслью, что
существуют априорные синтетические суждения. Этот первоначальный синтез
апперцепции есть один из глубочайших принципов спекулятивного изложения
(Entwicklung); он содержит начало истинного понимания природы понятия и
совершенно противоположен упомянутому выше пустому тождеству или абстрактной
всеобщности, которая не есть синтез внутри себя. - Однако этому началу мало
соответствует дальнейшее изложение (Ausfiihrung). Уже выражение "синтез"
легко приводит вновь к представлению о некотором внешнем единстве и простом
сочетании таких [моментов ], которые сами по себе раздельны. Затем
кантовская философия удовольствовалась лишь психологическим аспектом понятия
и снова возвратилась к утверждению о постоянной обусловленности понятия
многообразным, данным в созерцании. Эта философия объявила рассудочные
познания и опыт являющимся содержанием не потому, что сами категории
конечны, а потому, что исходила из психологического идеализма, из того, что
они только определения, проистекающие из самосознания. К тому же без
многообразного, данного в созерцании, понятие, [по Канту], опять-таки
бессодержательно и пусто, несмотря на то что оно a priori есть синтез, а
ведь будучи синтезом, понятие имеет определенность и различие внутри самого
себя. Поскольку эта определенность есть определенность понятия и тем самым
абсолютная определенность, единичность, понятие есть основание и источник
всякой конечной определенности и всякого многообразия.
формальное место, которое понятие занимает в качестве рассудка, находит
свое завершение в кантовском взгляде на то, что такое разум. Можно было бы
ожидать, что в разуме, этой наивысшей ступени мышления, понятие утратит ту
обусловленность, КОторую оно еще сохраняет на ступени рассудка, и достигнет
полной истины. Но ожидание это не сбывается. Так как Кант определяет
отношение разума к категориям как лишь диалектическое и притом понимает
результат этой диалектики просто как бесконечное ничто, то бесконечное
единство разума утрачивает еще и синтез, а тем самым и упомянутое выше
начало спекулятивного, истинно бесконечного понятия; оно становится
известным, совершенно формальным, чисто регулятивным единством
систематического применения рассудка. Кант считает злоупотреблением со
стороны логики то, что логика, которая должна быть только каноном
критической оценки, рассматривается как органон для образования объективных
взглядов. Понятия разума, в которых следовало бы ожидать более высокой силы
и более глубокого содержания, уже не имеют ничего конститутивного, как это
еще имело место у категорий; они только идеи; их, правда, вполне
дозволительно применять, но под этими умопостигаемыми сущностями, в которых
должна была раскрываться вся истина, разумеют не что иное, как гипотезы,
приписывать которым истину в себе и для себя было бы полным произволом и
безумной дерзостью, так как они не могут встретиться ни в каком опыте. -
Можно ли было когда-нибудь подумать, что философия станет отрицать истину
умопостигаемых сущностей потому, что они лишены пространственной и временнбй
материи чувственности?
С этим непосредственно связана точка зрения, с которой следует вообще
рассматривать понятие и назначение логики и которая в философии Канта
понимается так же, как это обычно принято, а именно отношение понятия и
науки о нем к самой истине. Уже выше было сказано о кантовской дедукции
категорий, что, согласно ей, объект, в котором объединяется многообразное,
охватываемое созерцанием, есть это единство лишь через единство
самосознания. Здесь, следовательно, определенно говорится об объективности
мышления, о тождестве понятия и вещи, которое и есть истина. Подобным
образом и вообще признается, что, когда мышление усваивает данный предмет,
это предмет тем самым претерпевает изменение и превращается из чувственного
в мыслимый, но что это изменение не только ничего существенного в нем не
изменяет, а, напротив, он истинен именно в своем понятии; в
непосредственности же, в которой он дан, он лишь явление и случайность; что
познание предмета, постигающее его в понятии, есть познание его таким, каков
он в себе и для себя, и что понятие и есть сама его объективность. Однако, с
другой стороны, опять-таки точно так же утверждается, что мы все же не можем
познавать вещей, каковы они в себе и для себя, и что истина недоступна
познающему разуму; что та истина, которая состоит в единстве объекта и
понятия, есть все же лишь явление и притом опять-таки потому, что
содержание-де есть лишь то многообразное, чтб дано в созерцании. По этому
поводу было уже отмечено, что, напротив, именно в понятии снимается это
многообразие, поскольку оно принадлежит созерцанию в противоположность
понятию, и что через понятие предмет возвращают к его неслучайной
существенности; эта существенность выступает в явлении, и именно поэтому
явление есть не просто нечто лишенное сущности (Wesenloses), а проявление
(Manifestation) сущности. Но ставшее вполне свободным проявление сущности и
есть понятие. - Это не значит, что положения, о которых мы здесь напоминаем,
суть догматические утверждения, ибо они выводы, вытекающие сами собой из
всего изложения сущности. Теперешняя точка зрения, к которой привело это
изложение, состоит в том, что понятие есть форма абсолютного, которая выше
бытия и сущности. Так как оказалось, что с этой стороны оно подчинило себе
бытие и сущность, к которым при других исходных точках принадлежит также
чувство, созерцание и представление и которые явились предшествующими ему
условиями, и что понятие есть их безусловное основание, то теперь остается
еще вторая сторона, рассмотрению которой и посвящена эта третья книга
логики, а именно изложение того, каким образом понятие внутри себя и из себя
создает ту реальность, которая в нем исчезла. Поэтому мы, конечно,
согласились с тем, что познание, ограничивающееся лишь понятием просто как
таковым, еще неполно и дошло еще только до абстрактной истины. Но его
неполнота состоит не в том, что оно лишено той мнимой реальности, которая,
как полагают, дана в чувстве и созерцании, а в том, что понятие еще не
сообщило себе своей собственной, из него самого произведенной реальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304
над тем, что это означает, то окажется, что тем самым различение
рассматривается как столь же существенный момент понятия. Кант положил
начало такому рассмотрению той в высшей степени важной мыслью, что
существуют априорные синтетические суждения. Этот первоначальный синтез
апперцепции есть один из глубочайших принципов спекулятивного изложения
(Entwicklung); он содержит начало истинного понимания природы понятия и
совершенно противоположен упомянутому выше пустому тождеству или абстрактной
всеобщности, которая не есть синтез внутри себя. - Однако этому началу мало
соответствует дальнейшее изложение (Ausfiihrung). Уже выражение "синтез"
легко приводит вновь к представлению о некотором внешнем единстве и простом
сочетании таких [моментов ], которые сами по себе раздельны. Затем
кантовская философия удовольствовалась лишь психологическим аспектом понятия
и снова возвратилась к утверждению о постоянной обусловленности понятия
многообразным, данным в созерцании. Эта философия объявила рассудочные
познания и опыт являющимся содержанием не потому, что сами категории
конечны, а потому, что исходила из психологического идеализма, из того, что
они только определения, проистекающие из самосознания. К тому же без
многообразного, данного в созерцании, понятие, [по Канту], опять-таки
бессодержательно и пусто, несмотря на то что оно a priori есть синтез, а
ведь будучи синтезом, понятие имеет определенность и различие внутри самого
себя. Поскольку эта определенность есть определенность понятия и тем самым
абсолютная определенность, единичность, понятие есть основание и источник
всякой конечной определенности и всякого многообразия.
формальное место, которое понятие занимает в качестве рассудка, находит
свое завершение в кантовском взгляде на то, что такое разум. Можно было бы
ожидать, что в разуме, этой наивысшей ступени мышления, понятие утратит ту
обусловленность, КОторую оно еще сохраняет на ступени рассудка, и достигнет
полной истины. Но ожидание это не сбывается. Так как Кант определяет
отношение разума к категориям как лишь диалектическое и притом понимает
результат этой диалектики просто как бесконечное ничто, то бесконечное
единство разума утрачивает еще и синтез, а тем самым и упомянутое выше
начало спекулятивного, истинно бесконечного понятия; оно становится
известным, совершенно формальным, чисто регулятивным единством
систематического применения рассудка. Кант считает злоупотреблением со
стороны логики то, что логика, которая должна быть только каноном
критической оценки, рассматривается как органон для образования объективных
взглядов. Понятия разума, в которых следовало бы ожидать более высокой силы
и более глубокого содержания, уже не имеют ничего конститутивного, как это
еще имело место у категорий; они только идеи; их, правда, вполне
дозволительно применять, но под этими умопостигаемыми сущностями, в которых
должна была раскрываться вся истина, разумеют не что иное, как гипотезы,
приписывать которым истину в себе и для себя было бы полным произволом и
безумной дерзостью, так как они не могут встретиться ни в каком опыте. -
Можно ли было когда-нибудь подумать, что философия станет отрицать истину
умопостигаемых сущностей потому, что они лишены пространственной и временнбй
материи чувственности?
С этим непосредственно связана точка зрения, с которой следует вообще
рассматривать понятие и назначение логики и которая в философии Канта
понимается так же, как это обычно принято, а именно отношение понятия и
науки о нем к самой истине. Уже выше было сказано о кантовской дедукции
категорий, что, согласно ей, объект, в котором объединяется многообразное,
охватываемое созерцанием, есть это единство лишь через единство
самосознания. Здесь, следовательно, определенно говорится об объективности
мышления, о тождестве понятия и вещи, которое и есть истина. Подобным
образом и вообще признается, что, когда мышление усваивает данный предмет,
это предмет тем самым претерпевает изменение и превращается из чувственного
в мыслимый, но что это изменение не только ничего существенного в нем не
изменяет, а, напротив, он истинен именно в своем понятии; в
непосредственности же, в которой он дан, он лишь явление и случайность; что
познание предмета, постигающее его в понятии, есть познание его таким, каков
он в себе и для себя, и что понятие и есть сама его объективность. Однако, с
другой стороны, опять-таки точно так же утверждается, что мы все же не можем
познавать вещей, каковы они в себе и для себя, и что истина недоступна
познающему разуму; что та истина, которая состоит в единстве объекта и
понятия, есть все же лишь явление и притом опять-таки потому, что
содержание-де есть лишь то многообразное, чтб дано в созерцании. По этому
поводу было уже отмечено, что, напротив, именно в понятии снимается это
многообразие, поскольку оно принадлежит созерцанию в противоположность
понятию, и что через понятие предмет возвращают к его неслучайной
существенности; эта существенность выступает в явлении, и именно поэтому
явление есть не просто нечто лишенное сущности (Wesenloses), а проявление
(Manifestation) сущности. Но ставшее вполне свободным проявление сущности и
есть понятие. - Это не значит, что положения, о которых мы здесь напоминаем,
суть догматические утверждения, ибо они выводы, вытекающие сами собой из
всего изложения сущности. Теперешняя точка зрения, к которой привело это
изложение, состоит в том, что понятие есть форма абсолютного, которая выше
бытия и сущности. Так как оказалось, что с этой стороны оно подчинило себе
бытие и сущность, к которым при других исходных точках принадлежит также
чувство, созерцание и представление и которые явились предшествующими ему
условиями, и что понятие есть их безусловное основание, то теперь остается
еще вторая сторона, рассмотрению которой и посвящена эта третья книга
логики, а именно изложение того, каким образом понятие внутри себя и из себя
создает ту реальность, которая в нем исчезла. Поэтому мы, конечно,
согласились с тем, что познание, ограничивающееся лишь понятием просто как
таковым, еще неполно и дошло еще только до абстрактной истины. Но его
неполнота состоит не в том, что оно лишено той мнимой реальности, которая,
как полагают, дана в чувстве и созерцании, а в том, что понятие еще не
сообщило себе своей собственной, из него самого произведенной реальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304