У
них была упряжка быков и повозка.
Обликом своим они отличались от коренных обитателей
пригорода, некогда давших этому месту дерзкое имя Баламут-
ный берег. Это и еще то, чего мы не ведаем, объясняет креп-
кую дружбу двух братьев. Повздорить с одним означало сде-
лать обоих своими врагами.
Нильсены были гуляки, но их любовные похождения пока
ограничивались чужой подворотней или публичным домом.
Поэтому было немало толков, когда Кристиан привел к себе
в дом Хулиану Бургос. Он, конечно, обзавелся служанкой, но
правда и то, что дарил ей красивые побрякушки и брал с собой
на гулянья. На скромные гулянья соседей, где отбивать чужих
девушек не было принято, а в танцах еще находили великую
радость. У Хулианы были миндалевидные глаза и смуглая
кожа; достаточно было взглянуть на нее, как она улыбалась в
ответ. В бедном квартале, где труд и заботы иссушали жен-
щин, она выглядела привлекательной.
Эдуарде вначале всюду бывал вместе с ними. Потом
вдруг отправился в Арресифес-не знаю зачем - и привез,
подобрав по пути, какую-то девушку, но через несколько
дней выгнал ее. Он стал более угрюмым, пил один в аль-
масене, всех избегал. Он влюбился в женщину Кристиана.
Квартал, узнавший об этом, наверное, раньше его самого,
ждал со злорадством, чем кончится тайное соперничество
братьев.
Как-то, вернувшись поздно ночью из питейного заведе-
ния, Эдуарде увидел гнедую лошадь Кристиана, привязан-
ную к столбу под навесом. Старший брат ждал его в патио,
Хорхе Луис Борхес. ЗЛОДЕЙКА
239
одетый по-праздничному. Женщина вышла и вернулась с
мате в руках. Кристиан сказал Эдуарде:
- Я еду один на пирушку к Фариасу. Хулиана останется.
Если захочешь, пользуйся.
Голос звучал властно и добро. Эдуарде застыл на месте,
глядя в упор на брата, не зная, что делать. Кристиан встал,
простился с Эдуардо, даже не взглянув на Хулиану-она была
вещью - сел на лошадь и удалился неспешным галопом.
С той самой ночи они делили ее. Никто толком не знал,
как протекала их жизнь в этом постыдном союзе, нарушав-
шем благопристойный быт пригорода. Все шло гладко не-
дели три, но долго так не могло продолжаться. Братья не
произносили имени Хулианы, даже окликая ее, но искали -
и находили - поводы для размолвок. Если шел спор о про-
даже каких-то шкур, спор был совсем не о шкурах. Кристиан
всегда повышал голос, а Эдуардо отмалчивался. Волей-не-
волей они ревновали друг друга. Жестокие нравы предмес-
тий не позволяли мужчине признаваться, даже себе само-
му, что женщина может в нем вызвать что-то иное, чем
просто желание обладать ею, а они оба влюбились. И это
известным образом их унижало.
Как-то вечером на площади Ломас Эдуардо встретил
Хуана Иберру, и тот поздравил его с красоткой, которую ему
удалось отбить. Думаю, именно тогда Эдуардо его и отделал.
Никто при нем не мог насмехаться над Кристианом.
Женщина служила обоим с животной покорностью, но не
могла скрыть того, что отдает предпочтение младшему, ко-
торый не отверг своей доли, но и не первым завел этот
порядок в доме.
Однажды Хулиане велели поставить два стула в главном
патио и не появляться там - братьям надо было поговорить.
Она долго ждала конца разговора и прилегла отдохнуть на
время сиесты, но ее скоро окликнули. И приказали сложить
в мешок все ее вещи, даже стеклянные четки и крестик,
оставленный матерью. Без всяких объяснений ее усадили
в повозку и отправились в путь, безмолвный и тягостный.
Дождь испортил дорогу, и только к пяти утра они добрались
до Морона. Там они продали ее хозяйке публичного дома.
Сделку заключили на месте, Кристиан взял деньги и пол-
овину отдал младшему брату.
240
ПРИЛОЖЕНИЯ
В Турдере Нильсены, выбравшись наконец из трясины
любви (становившейся их погибелью), пожелали вернуться
к своей прежней жизни мужчин в окружении мужчин. И
снова принялись за драки, попойки и ссоры. Может быть,
иной раз они и верили в свое спасение, но нередко быва-
ли - каждый по своим делам - в неоправданных или впол-
не оправданных отлучках. Незадолго до Нового года млад-
ший сказал, что ему надо в Буэнос-Айрес. А Кристиан от-
правился в Морон и под навесом достопамятного дома уви-
дел солового коня Эдуарде. Вошел. Там сидел младший
брат, ожидая очереди. Видимо, Кристиан сказал ему:
- Если так будет впредь, мы загоним коней. Лучше пусть
она будет у нас под рукой.
Поговорив с хозяйкой, вытащил из-за пояса деньги и
братья забрали ее с собой. Хулиана поехала с Кристианом.
Эдуарде пришпорил солового, чтобы на них не смотреть.
Все вернулось к тому, о чем уже говорилось. Мерзкое
решение проблемы не послужило выходом, оба унизились
до взаимного обмана. Каин бродил совсем рядом, но при-
вязанность братьев Нильсен друг к другу была велика - кто
знает, какие трудности и опасности они одолели вместе! -
и отныне оба предпочитали вымещать свою злость на дру-
гих. На чужих, на собаках, на Хулиане, внесшей разлад.
Месяц март шел к концу, но жара не спадала. В воскре-
сенье (по воскресеньям люди рано расходятся по домам)
Эдуарде, вернувшись из альмасена, увидел, что Кристиан
запрягает бы-ков. Кристиан сказал ему:
- Пойди-ка сюда. Надо отвезти несколько шкур для Пар-
до. Я уже нагрузил. Ехать легче в прохладное время.
Торговый склад Пардо, мне кажется, был дальше к Югу.
Они ехали по дороге Лас-Тропас, а потом взяли в сторону.
К ночи степь все шире распластывалась перед ними.
Они ехали мимо болота с осокой. Кристиан бросил тлев-
шую сигарету и спокойно сказал:
- Теперь за работу, брат. Нам потом помогут стервят-
ники. Я сегодня ее убил. Пусть останется здесь со своими
вещами. Больше вреда от нее не будет.
И они обнялись, чуть не плача. Теперь их связывала еще
одна нить: женщина, с болью принесенная в жертву, и не-
обходимость забыть ее.
Приложение 3
ИЗБРАННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Ш. БОДЛЕР
ГИМН КРАСОТЕ
Скажи, откуда ты приходишь, Красота?
Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада?
Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,
Равно ты радости и козни сеять рада.
Заря и гаснущий закат в твоих глазах,
Ты аромат струишь, как будто вечер бурный:
Героем отрок стал, великий пал во прах,
Упившись губ твоих чарующею урной.
Прислал ли ад тебя, иль звездные края?
Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно:
Всегда таинственна, безмолвна власть твоя,
И все в тебе - восторг, и все в тебе преступно!
С усмешкой гордою идешь по трупам ты,
Алмазы ужаса струят свой блеск жестокий,
Ты носишь с гордостью преступные мечты
На животе своем, как звонкие брелоки.
Вот мотылек, тобой мгновенно ослеплен,
Летит к тебе - горит, тебя благославляя;
Любовник трепетный, с возлюбленной сплетен,
Как с гробом бледный труп, сливается, сгнивая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
них была упряжка быков и повозка.
Обликом своим они отличались от коренных обитателей
пригорода, некогда давших этому месту дерзкое имя Баламут-
ный берег. Это и еще то, чего мы не ведаем, объясняет креп-
кую дружбу двух братьев. Повздорить с одним означало сде-
лать обоих своими врагами.
Нильсены были гуляки, но их любовные похождения пока
ограничивались чужой подворотней или публичным домом.
Поэтому было немало толков, когда Кристиан привел к себе
в дом Хулиану Бургос. Он, конечно, обзавелся служанкой, но
правда и то, что дарил ей красивые побрякушки и брал с собой
на гулянья. На скромные гулянья соседей, где отбивать чужих
девушек не было принято, а в танцах еще находили великую
радость. У Хулианы были миндалевидные глаза и смуглая
кожа; достаточно было взглянуть на нее, как она улыбалась в
ответ. В бедном квартале, где труд и заботы иссушали жен-
щин, она выглядела привлекательной.
Эдуарде вначале всюду бывал вместе с ними. Потом
вдруг отправился в Арресифес-не знаю зачем - и привез,
подобрав по пути, какую-то девушку, но через несколько
дней выгнал ее. Он стал более угрюмым, пил один в аль-
масене, всех избегал. Он влюбился в женщину Кристиана.
Квартал, узнавший об этом, наверное, раньше его самого,
ждал со злорадством, чем кончится тайное соперничество
братьев.
Как-то, вернувшись поздно ночью из питейного заведе-
ния, Эдуарде увидел гнедую лошадь Кристиана, привязан-
ную к столбу под навесом. Старший брат ждал его в патио,
Хорхе Луис Борхес. ЗЛОДЕЙКА
239
одетый по-праздничному. Женщина вышла и вернулась с
мате в руках. Кристиан сказал Эдуарде:
- Я еду один на пирушку к Фариасу. Хулиана останется.
Если захочешь, пользуйся.
Голос звучал властно и добро. Эдуарде застыл на месте,
глядя в упор на брата, не зная, что делать. Кристиан встал,
простился с Эдуардо, даже не взглянув на Хулиану-она была
вещью - сел на лошадь и удалился неспешным галопом.
С той самой ночи они делили ее. Никто толком не знал,
как протекала их жизнь в этом постыдном союзе, нарушав-
шем благопристойный быт пригорода. Все шло гладко не-
дели три, но долго так не могло продолжаться. Братья не
произносили имени Хулианы, даже окликая ее, но искали -
и находили - поводы для размолвок. Если шел спор о про-
даже каких-то шкур, спор был совсем не о шкурах. Кристиан
всегда повышал голос, а Эдуардо отмалчивался. Волей-не-
волей они ревновали друг друга. Жестокие нравы предмес-
тий не позволяли мужчине признаваться, даже себе само-
му, что женщина может в нем вызвать что-то иное, чем
просто желание обладать ею, а они оба влюбились. И это
известным образом их унижало.
Как-то вечером на площади Ломас Эдуардо встретил
Хуана Иберру, и тот поздравил его с красоткой, которую ему
удалось отбить. Думаю, именно тогда Эдуардо его и отделал.
Никто при нем не мог насмехаться над Кристианом.
Женщина служила обоим с животной покорностью, но не
могла скрыть того, что отдает предпочтение младшему, ко-
торый не отверг своей доли, но и не первым завел этот
порядок в доме.
Однажды Хулиане велели поставить два стула в главном
патио и не появляться там - братьям надо было поговорить.
Она долго ждала конца разговора и прилегла отдохнуть на
время сиесты, но ее скоро окликнули. И приказали сложить
в мешок все ее вещи, даже стеклянные четки и крестик,
оставленный матерью. Без всяких объяснений ее усадили
в повозку и отправились в путь, безмолвный и тягостный.
Дождь испортил дорогу, и только к пяти утра они добрались
до Морона. Там они продали ее хозяйке публичного дома.
Сделку заключили на месте, Кристиан взял деньги и пол-
овину отдал младшему брату.
240
ПРИЛОЖЕНИЯ
В Турдере Нильсены, выбравшись наконец из трясины
любви (становившейся их погибелью), пожелали вернуться
к своей прежней жизни мужчин в окружении мужчин. И
снова принялись за драки, попойки и ссоры. Может быть,
иной раз они и верили в свое спасение, но нередко быва-
ли - каждый по своим делам - в неоправданных или впол-
не оправданных отлучках. Незадолго до Нового года млад-
ший сказал, что ему надо в Буэнос-Айрес. А Кристиан от-
правился в Морон и под навесом достопамятного дома уви-
дел солового коня Эдуарде. Вошел. Там сидел младший
брат, ожидая очереди. Видимо, Кристиан сказал ему:
- Если так будет впредь, мы загоним коней. Лучше пусть
она будет у нас под рукой.
Поговорив с хозяйкой, вытащил из-за пояса деньги и
братья забрали ее с собой. Хулиана поехала с Кристианом.
Эдуарде пришпорил солового, чтобы на них не смотреть.
Все вернулось к тому, о чем уже говорилось. Мерзкое
решение проблемы не послужило выходом, оба унизились
до взаимного обмана. Каин бродил совсем рядом, но при-
вязанность братьев Нильсен друг к другу была велика - кто
знает, какие трудности и опасности они одолели вместе! -
и отныне оба предпочитали вымещать свою злость на дру-
гих. На чужих, на собаках, на Хулиане, внесшей разлад.
Месяц март шел к концу, но жара не спадала. В воскре-
сенье (по воскресеньям люди рано расходятся по домам)
Эдуарде, вернувшись из альмасена, увидел, что Кристиан
запрягает бы-ков. Кристиан сказал ему:
- Пойди-ка сюда. Надо отвезти несколько шкур для Пар-
до. Я уже нагрузил. Ехать легче в прохладное время.
Торговый склад Пардо, мне кажется, был дальше к Югу.
Они ехали по дороге Лас-Тропас, а потом взяли в сторону.
К ночи степь все шире распластывалась перед ними.
Они ехали мимо болота с осокой. Кристиан бросил тлев-
шую сигарету и спокойно сказал:
- Теперь за работу, брат. Нам потом помогут стервят-
ники. Я сегодня ее убил. Пусть останется здесь со своими
вещами. Больше вреда от нее не будет.
И они обнялись, чуть не плача. Теперь их связывала еще
одна нить: женщина, с болью принесенная в жертву, и не-
обходимость забыть ее.
Приложение 3
ИЗБРАННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Ш. БОДЛЕР
ГИМН КРАСОТЕ
Скажи, откуда ты приходишь, Красота?
Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада?
Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,
Равно ты радости и козни сеять рада.
Заря и гаснущий закат в твоих глазах,
Ты аромат струишь, как будто вечер бурный:
Героем отрок стал, великий пал во прах,
Упившись губ твоих чарующею урной.
Прислал ли ад тебя, иль звездные края?
Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно:
Всегда таинственна, безмолвна власть твоя,
И все в тебе - восторг, и все в тебе преступно!
С усмешкой гордою идешь по трупам ты,
Алмазы ужаса струят свой блеск жестокий,
Ты носишь с гордостью преступные мечты
На животе своем, как звонкие брелоки.
Вот мотылек, тобой мгновенно ослеплен,
Летит к тебе - горит, тебя благославляя;
Любовник трепетный, с возлюбленной сплетен,
Как с гробом бледный труп, сливается, сгнивая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81