- Да то же самое, - осторожно сообщил Каллистрат.
- И я - то же, - подтвердил Никодим.
- Вам все ясно, мой дорогой супруг? - обернулась я к Михаилу.
Он не успел ответить. В облачках под потолком заплясали сварочно-фиолетовые ослепительные искры, а помещение наполнилось низким сиплым воем.
- Бобо! - закричал Олежек. Дверь, несмотря на его усилия, неуклонно закрывалась.
- Не держи, не надо! - Я испуганно схватила сына, прижала к себе.
Дверь закрылась полностью. И, как только встала на место, световые и звуковые эффекты исчезли. Разлилась благостная тишина.
- Что это было? - Михаил, видно, надеялся, что мы как старожилы на все имеем готовое объяснение.
- В первый раз вижу такое, - пожала я плечами. - Но могу высказать предположение.
- Жду с нетерпением, - кивнул Михаил.
- Сигнализация.
- Это еще что?
- Наверно, дверь слишком долго была распахнута. А так почему-то нельзя. Вот и сработала автоматика: дверь закрылась. И параллельно предупреждение последовало - световое и звуковое. В моем мире такая сигнализация даже на домашних холодильниках теперь устанавливается - если дверца холодильника долго открыта, то он лишать начинает и лампочкой мигать.
- Ничего не понял, - уведомил Михаил, - но поверил. И что теперь делать? Или она теперь, после всего этого, уже не откроется? И нам тут навсегда оставаться?
- Надеюсь, что нет. Впрочем, давайте пробовать. Практика, она, как говорится, критерий истины. Олежек, сынок, попробуй, пожалуйста, еще разочек открыть эту дверь, - попросила я.
Не устаю поражаться - до чего у нас с Михаилом получился послушный ребенок. Другой бы на его месте давно возмутился, а он просто приналег на ручку.
И дверь вновь начала открываться…
В щель просунулось озабоченное лицо Никодима, которого тут же в просвете щели сменил Зиновий.
- Господа, что у вас стряслось? - взволнованно поинтересовался он.
- Заходите, заходите быстрее, - замахала я рукой, приглашая, - пока она снова не закрылась!
И когда все оказались в тамбуре, осторожно погладила Олежку по его длинным нестриженым локонам: - Спасибо, сынок. - И повернулась к мужчинам: - Ну что- начнем экскурсию?
* * *
Как я и ожидала, склад гривен поверг их в шок. Всех, включая Михаила.
Каллистрат и Никодим, несмотря на мои просьбы двигаться дальше, в немом благоговении опустили носилки с Бокшей и стояли затаив дыхание, не в силах поверить в существование такого богатства. На Зиновия же просто жалко было смотреть.
А Михаил промолвил, покачав головой: - Это ж сколько княжеских и лыцаровых родов закончили здесь свой путь?..
- Почему думаешь, что закончили? - удивилась я. - Может, просто еще не начали? Вдруг это ни разу не использованные гривны?
Зиновий, как сомнамбула, как человек, который не в силах остановиться, осторожно приблизился к самой широкой, отблескивающей алым гривне, протянул к ней подрагивающую руку…
- Не! - вдруг громко произнес Олежек.
Все вздрогнули, будто пробуждаясь от морока.
Зиновий отдернул пальцы. Потер лоб. Жалко улыбнулся: - Ну, хоть попробовать… Хоть подержаться за нее… Ну, пожалуйста… - и вновь потянулся к гривне.
- Не! - резкий окрик моего сына заставил его отпрянуть.
- Нельзя?.. - безнадежно прошептал Зиновий/ пряча руку за спину.
- Не, - повторил Олежек. Вытянул пальцы из моей ладони и потопал к уступу в стене пещеры, на котором был выложен пяток гривен поменьше.
Все уставились на него.
- Сынок… - в замешательстве начала было я.
А он взял с уступчика одну гривну, повертел, посмотрел на Зиновия, положил на место. Взял другую. Зачем-то потер ее поблескивающую ленту между пальцами, негромко уронил в тишине: - Да. - И протянул гривну Зиновию.
Тот неуверенно повел головой. Шепотом осведомился: - А эту - можно?
- Да, - негромко отозвался мальчик.
- Что - надеть?.. - внезапно побледнев как полотно, уточнил Зиновий.
- Да, - был спокойный ответ.
- А она примет меня? - просипел Зиновий пересохшим горлом, делая шаг к гривне, которую протягивала ему детская рука. И внезапно решился. Отчаянно махнул рукой: - А и не примет -так все равно!…
В два прыжка оказался рядом с Олежкой, выхватил протягиваемую гривну, выпрямился, закрыл глаза и, перестав дышать, возложил ее на себя.
- Не надо! - запоздало выкрикнула я.
Но уже завибрировал воздух от зудения, гривна, искрясь, дрогнула и, как живая, ленивой змейкой обвилась вокруг шеи Зиновия. И смолкла.
В наступившей тишине Фелинский, не открывая глаз, пошарил рукой по груди, где только что свешивалось расслабленное кольцо гривны, потрогал шею. Сначала осторожно, потом провел по мрачновато-серо и ленте обеими ладонями. Открыл глаза Уставился на моего сына - Вавва, - пояснил малыш.
- Вавва, - трепетно повторил Зиновий.
Склонив голову, опустился перед Олежеком на одно колено, взял ручонку, даровавшую ему гривну. Поцеловал, замерев на секунду.
Потом поднялся, расправил плечи, поднял сжатый кулак, обернулся к нам, торжественно провозгласил: - Вавва! Мне жалована Вавва! Я, князь сморгонский, Зиновий Константинович Фелинский, во веки вечные присягаю в дружбе и любви князю Олегу. И какое бы княжество ни взял после князь Олег Михайлович Квасуров, Сморгонь всегда да пребудет с ним в мире и согласии!
- Аминь! - задумчиво подытожил Михаил.
- А я… А мне… - прошуршал позади полупридушенный, почти неслышный голос Каллистрата.
И уже в следующую минуту он рванулся вперед, подбежал к моему сыну, пал на колени, покрывая поцелуями маленькие пальчики, быстро забормотал: - Молю… Христом богом нашим!… Не откажите! Князь Олег! И мне гривну!…
- Не, - сдержанно произнес мальчик.
- Нет? - ошеломленно поднял к нему лицо Каллистрат. Олег бесстрастно глядел на Оболыжского.
- Совсем нет? - упавшим голосом поинтересовался тот, - Но почему?.. Чем я хуже? - Он вскочил с колен, закричал: - Это неправда! Я найду себе гривну! Здесь много их! Я найду, я попробую!
- Каллистрат! - окликнула я его.
- Нет! Нет! - продолжал вопить он, бросаясь от одного уступа с гривнами к другому.
- Каллистрат! - громко позвал Михаил, останавливая его опасные метания.
- А? - ошалело оглянулся Оболыжский.
- Смотри, - указал пальцем Михаил на своего сына.
Оболыжский оглянулся через плечо. Малыш протягивал ему маленький, озорно поблескивающий квадратик на веревочке.
- Тетарт? - спросил Каллистрат. И разочарованно сообщил: - Так это тетарт, не гривна!
- Князь Олег оказывает тебе милость, снисходя! - возмутился Зиновий, - Как смеешь ты над его милостью раздумывать? - и грозно нахмурился. - Но зачем мне тетарт, что я буду с ним делать? - заныл Каллистрат. - Вам, конечно, он гривну дал…
- Думай, что несешь! - в благородном княжеском негодовании топнул сапогом Фелинский. - С кем сравнить себя посмел, лыцаров отпрыск!
Каллистрат примолк. Ссутулился. Медленно, еле переставляя ноги, приблизился к Олегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154