Но только уговор- чтоб принимал нас там по-княжески!
- Да как же я вас принимать буду, если я и княжить-то страшусь? - озадаченно захлопал глазами угнанский господин.
- А это уж твое дело, - с показным равнодушием сообщил Михаил. - Наша забота - тебя туда доставить, твоя же - нас как следует там принять!
* * *
Вот теперь мне действительно стало не очень легко передвигаться. И все время тянуло прилечь да поспать.
День был тихий и прозрачный, утренний морозец почти отпустил. Кутаясь в уютную песиову шубу, я грелась на солнышке, чуть покачиваясь в дорожном гамаке.
Гамак был устлан медвежьей шкурой. Меня разморило.
- Успеть бы нам в Киршаг до того, как ты разрешишься от бремени, - озабоченно сказал Михаил, - Уж очень подза-держались мы - и в Угнани, и в Шагирове. Да и у Оболыж-ского, в деревеньке твоих лесных антов, зря столько времени провели. Раньше надо было выезжать.
- А по моим расчетам - все нормально! - безмятежно сообщила я.
Покачивание гамака убаюкивало, сухое поскрипывание голых, безлистных ветвей над головой успокаивало.
Михаил же следил за амплитудой раскачиваний с нарастающей тревогой.
- Бокша! - негромко, но строго позвал он. И когда тот явился пред ясные княжеские очи, спросил: - Ты веревки для люльки княгининой сам привязывал?
- А то! - степенно ответил Бокша.
- Проверил - крепко? - не унимался Михаил.
- Отпустить! человека, - попросила я. - Все он проверил, ничего со мной не случится. Это я должна всего бояться перед родами, а не ты.
- Я разве боюсь, - удивленно повел подбородком мой супруг. - Это только лишь разумная осторожность. Необходимая.
- Разумник ты мой, - умилилась я. - Ну иди ко мне, вместе покачаемся.
- А вот этого и не стоит, - вздохнул супруг, поднимаясь с чистого, выбеленного ветрами и дождями бескорого пенечка. - Лучше давай-ка, радость моя, я тебя в карету отнесу. Там и поспишь.
Но выполнить свое намерение не успел. Из-за поворота дороги галопом, со страшным гиканьем вылетел всадник.
Наши головы с тревогой повернулись к нему.
Шапка набекрень, в руке - плетка. С хорошими известиями так коней, увы, не пришпоривают…
Взметнув облачко льдистой пыли и почти подняв коня на дыбы, всадник спрыгнул с седла. Упал перед Михаилом на колени, протянул свиток с донесением. t - Убит? - охнула я, неповоротливо вылезая из гамака.
Мысли гонца были заняты только этим.
- Ого! Даже отравлен?
- Кто? - обернулся Михаил.
Он еще не успел развернуть свиток и прочесть страшные новости.
- Великий князь. Петр Тихонович, - печально просветила я его.
Михаил уткнулся в бумагу. Лицо его все более суровело.
- Да, - наконец произнес он, подтверждая мою правоту. И повторил задумчиво: - Да… ч
Затем посмотрел в растерянности на меня и сказал удивленно: - Но я же не могу бросить тебя одну посреди дороги!
Я взяла из его рук свиток, быстро пробежала глазами.
Вот оно что! Зиновий Константинович Фелинский просил и умолял князя Михаила Никитовича Квасурова срочно, как можно быстрее прибыть в Кевроль, в ставку Великого собора. Ибо после злодейского отравления неизвестными лицами предводителя Великого собора князя Траханиотова в оном соборе и вокруг него творятся лихие дела. Вкруг города Кевроля откуда ни возьмись явилось несколько полков, верных беглому цару. И, говорят, цар при них по-прежнему наущаем волхвами. Сколько тех полков и какова сила их - точно установить не удалось. И во многом сем вина нового предводителя Великого собора - князя Дмоховского, провозглашенного незначительным числом князей, кои находятся сейчас в Кевроле. Вина же князя Дмоховского вот какая: не желая оборонять княжеский город бывшего предводителя, князь Иван замыслил перенести ставку в собственное княжество - в город Скарбница. Но отдачу городов и княжеств без боя Зиновий Фелинский почитает поступком не только бесчестным, но и опасным. Ведь то на самом деле будет не перенос ставки, а бегство. А бегущие полки - даже такой хороший, как Сыскной полк, где он, Зиновий Фелинский, поставлен первым воеводою, - легкая добыча для неприятеля. Но сего Дмоховский понять не хочет и грозит, что в случае неповиновения со стороны Зиновия отстранит его от командования Сыскным полком и предаст поношению как человека ненадежного и небо гол юбивого Со своей же стороны Зиновий может сделать единственное - разослать гонцов всем князьям Великого собора с просьбой немедленно прибыть в Кевроль. Что он и делает. Но князю Михаилу челом бьет и молит о неотлагательном приезде. Ибо пока все соберутся, может быть поздно. А на Михаила он. Зиновий Фелинский, надеется как ни на кого и знает, что только тот сможет обернуть дело ко всеобщей пользе. За сим Зиновий кланяется княгине Наталье. Все.
- А ведь ехать надо, - вздохнула я. - И немедля. Если Кевроль сдать - Зиновий тут совершенно прав, - завтра уже и в Кравениовском княжестве будут царовы полки. Тогда уж ничего не спасет.
Михаил стоял, молча глядя на меня.
- Сколько отсюда до Киршага осталось? - спросила я, трогая расшитый рукав его походного тулупчика.
- Два дня пути, - с трудом разлепляя губы, проговорил Михаил.
И голос у него был высокий и злой - такого я еще не слышала.
- Ну вот, - успокаивающе погладила я его по плечу. - Через два дня я буду в неприступном Киршагском кремле - сидеть у окошка и, как верная жена, ждать мужа с победой.
Михаил еще помолчал и яростно тряхнул головой: - Значит, через два дня и мне придется скакать в Кевроль. Я тебя не брошу!
- Не забывай: два дня до Киршага и два дня от него. Итого ты потеряешь дополнительно еще четыре дня. А может быть, как раз за эти четыре дня все и решится. Не про такие ли моменты сказано: «Промедление смерти подобно»?
- Наталья, - проговорил Михаил, с болью глядя на меня. - Наталья…
Нервы мои не выдержали.
- Ну что, скажи на милость? - напустилась я на ни в чем не повинного супруга. - Что такого со мной может случиться, что один лишь ты предотвратить в состоянии? Оставляй мне дружину, оставляй со мной всех и скачи - там ты нужнее!
Не отводя от меня скорбного взгляда, Михаил крикнул: - Аникандр!
- Здесь, князь! - Статная фигура киршагского витязя возникла позади князя..
- Головой отвечаешь, - тихо и печально произнес Михаил, не оборачиваясь. - Головой За княгиню. Разрешаю умереть. но с княгиней чтоб ничего не произошло! Ты понял? - Умру. - кивнул Аникандр, - но княгине урона не допущу Михаил наконец отвернулся от меня, приказал: - Ануфрий, седлай коней, ты - со мной. Все остальные- с княгиней. И слова ее, как моего, слушаться! - Сник, пошел прочь. Потом остановился, вновь обернулся ко мне, потерянно спросил: - Значит, благословляешь в дорогу?
Я гордо выпрямилась, кивнула, едва сдерживая слезы, готовые хлынуть из глаз.
- Значит, прощай? - Голос Михаила дрогнул. - Себя-то береги…
Нахлобучил шапку, вскочил на подведенного к нему коня Махнул плеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
- Да как же я вас принимать буду, если я и княжить-то страшусь? - озадаченно захлопал глазами угнанский господин.
- А это уж твое дело, - с показным равнодушием сообщил Михаил. - Наша забота - тебя туда доставить, твоя же - нас как следует там принять!
* * *
Вот теперь мне действительно стало не очень легко передвигаться. И все время тянуло прилечь да поспать.
День был тихий и прозрачный, утренний морозец почти отпустил. Кутаясь в уютную песиову шубу, я грелась на солнышке, чуть покачиваясь в дорожном гамаке.
Гамак был устлан медвежьей шкурой. Меня разморило.
- Успеть бы нам в Киршаг до того, как ты разрешишься от бремени, - озабоченно сказал Михаил, - Уж очень подза-держались мы - и в Угнани, и в Шагирове. Да и у Оболыж-ского, в деревеньке твоих лесных антов, зря столько времени провели. Раньше надо было выезжать.
- А по моим расчетам - все нормально! - безмятежно сообщила я.
Покачивание гамака убаюкивало, сухое поскрипывание голых, безлистных ветвей над головой успокаивало.
Михаил же следил за амплитудой раскачиваний с нарастающей тревогой.
- Бокша! - негромко, но строго позвал он. И когда тот явился пред ясные княжеские очи, спросил: - Ты веревки для люльки княгининой сам привязывал?
- А то! - степенно ответил Бокша.
- Проверил - крепко? - не унимался Михаил.
- Отпустить! человека, - попросила я. - Все он проверил, ничего со мной не случится. Это я должна всего бояться перед родами, а не ты.
- Я разве боюсь, - удивленно повел подбородком мой супруг. - Это только лишь разумная осторожность. Необходимая.
- Разумник ты мой, - умилилась я. - Ну иди ко мне, вместе покачаемся.
- А вот этого и не стоит, - вздохнул супруг, поднимаясь с чистого, выбеленного ветрами и дождями бескорого пенечка. - Лучше давай-ка, радость моя, я тебя в карету отнесу. Там и поспишь.
Но выполнить свое намерение не успел. Из-за поворота дороги галопом, со страшным гиканьем вылетел всадник.
Наши головы с тревогой повернулись к нему.
Шапка набекрень, в руке - плетка. С хорошими известиями так коней, увы, не пришпоривают…
Взметнув облачко льдистой пыли и почти подняв коня на дыбы, всадник спрыгнул с седла. Упал перед Михаилом на колени, протянул свиток с донесением. t - Убит? - охнула я, неповоротливо вылезая из гамака.
Мысли гонца были заняты только этим.
- Ого! Даже отравлен?
- Кто? - обернулся Михаил.
Он еще не успел развернуть свиток и прочесть страшные новости.
- Великий князь. Петр Тихонович, - печально просветила я его.
Михаил уткнулся в бумагу. Лицо его все более суровело.
- Да, - наконец произнес он, подтверждая мою правоту. И повторил задумчиво: - Да… ч
Затем посмотрел в растерянности на меня и сказал удивленно: - Но я же не могу бросить тебя одну посреди дороги!
Я взяла из его рук свиток, быстро пробежала глазами.
Вот оно что! Зиновий Константинович Фелинский просил и умолял князя Михаила Никитовича Квасурова срочно, как можно быстрее прибыть в Кевроль, в ставку Великого собора. Ибо после злодейского отравления неизвестными лицами предводителя Великого собора князя Траханиотова в оном соборе и вокруг него творятся лихие дела. Вкруг города Кевроля откуда ни возьмись явилось несколько полков, верных беглому цару. И, говорят, цар при них по-прежнему наущаем волхвами. Сколько тех полков и какова сила их - точно установить не удалось. И во многом сем вина нового предводителя Великого собора - князя Дмоховского, провозглашенного незначительным числом князей, кои находятся сейчас в Кевроле. Вина же князя Дмоховского вот какая: не желая оборонять княжеский город бывшего предводителя, князь Иван замыслил перенести ставку в собственное княжество - в город Скарбница. Но отдачу городов и княжеств без боя Зиновий Фелинский почитает поступком не только бесчестным, но и опасным. Ведь то на самом деле будет не перенос ставки, а бегство. А бегущие полки - даже такой хороший, как Сыскной полк, где он, Зиновий Фелинский, поставлен первым воеводою, - легкая добыча для неприятеля. Но сего Дмоховский понять не хочет и грозит, что в случае неповиновения со стороны Зиновия отстранит его от командования Сыскным полком и предаст поношению как человека ненадежного и небо гол юбивого Со своей же стороны Зиновий может сделать единственное - разослать гонцов всем князьям Великого собора с просьбой немедленно прибыть в Кевроль. Что он и делает. Но князю Михаилу челом бьет и молит о неотлагательном приезде. Ибо пока все соберутся, может быть поздно. А на Михаила он. Зиновий Фелинский, надеется как ни на кого и знает, что только тот сможет обернуть дело ко всеобщей пользе. За сим Зиновий кланяется княгине Наталье. Все.
- А ведь ехать надо, - вздохнула я. - И немедля. Если Кевроль сдать - Зиновий тут совершенно прав, - завтра уже и в Кравениовском княжестве будут царовы полки. Тогда уж ничего не спасет.
Михаил стоял, молча глядя на меня.
- Сколько отсюда до Киршага осталось? - спросила я, трогая расшитый рукав его походного тулупчика.
- Два дня пути, - с трудом разлепляя губы, проговорил Михаил.
И голос у него был высокий и злой - такого я еще не слышала.
- Ну вот, - успокаивающе погладила я его по плечу. - Через два дня я буду в неприступном Киршагском кремле - сидеть у окошка и, как верная жена, ждать мужа с победой.
Михаил еще помолчал и яростно тряхнул головой: - Значит, через два дня и мне придется скакать в Кевроль. Я тебя не брошу!
- Не забывай: два дня до Киршага и два дня от него. Итого ты потеряешь дополнительно еще четыре дня. А может быть, как раз за эти четыре дня все и решится. Не про такие ли моменты сказано: «Промедление смерти подобно»?
- Наталья, - проговорил Михаил, с болью глядя на меня. - Наталья…
Нервы мои не выдержали.
- Ну что, скажи на милость? - напустилась я на ни в чем не повинного супруга. - Что такого со мной может случиться, что один лишь ты предотвратить в состоянии? Оставляй мне дружину, оставляй со мной всех и скачи - там ты нужнее!
Не отводя от меня скорбного взгляда, Михаил крикнул: - Аникандр!
- Здесь, князь! - Статная фигура киршагского витязя возникла позади князя..
- Головой отвечаешь, - тихо и печально произнес Михаил, не оборачиваясь. - Головой За княгиню. Разрешаю умереть. но с княгиней чтоб ничего не произошло! Ты понял? - Умру. - кивнул Аникандр, - но княгине урона не допущу Михаил наконец отвернулся от меня, приказал: - Ануфрий, седлай коней, ты - со мной. Все остальные- с княгиней. И слова ее, как моего, слушаться! - Сник, пошел прочь. Потом остановился, вновь обернулся ко мне, потерянно спросил: - Значит, благословляешь в дорогу?
Я гордо выпрямилась, кивнула, едва сдерживая слезы, готовые хлынуть из глаз.
- Значит, прощай? - Голос Михаила дрогнул. - Себя-то береги…
Нахлобучил шапку, вскочил на подведенного к нему коня Махнул плеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154