После капитуляции отряда Полшера возле кровати Цезаря состоялось короткое совещание.
— Его людей предлагаю рассредоточить по нашим подразделениям, и пусть пока работают, — сказал Цвикк, — под контролем, конечно… Эти ребята умеют многое, а у нас с квалифицированными работниками туго.
— И предупредить: в случае попытки побега — смерть, — добавил Цезарь.
— Предупредим, — кивнул Цвикк, — но пути через гилею отсюда нет… Они это должны понимать.
— Не исключено, что через некоторое время я предложу кое-кому из них перейти ко мне, — сказал Стив. — После соответствующей проверки… Среди этого сброда не все подонки.
— Большинство — ребята молодые, — заметил Цвикк, раскуривая сигару. — Конечно, все они прошли изрядную «обкатку», но не надо забывать, что стать наёмниками и террористами их заставила прежде всего нужда… В первую очередь это относится к латиноамериканцам, которых тут не меньше половины.
— Мигуэль прав, — очень серьёзно подтвердил Тибб.
— А знаете, что ещё свидетельствует в их пользу? — прищурился Стив. — То, что вняли доводам рассудка и сдались без кровопускания…
— Доводы были увесистые, — усмехнулся Цвикк. — Хотя признаюсь: я ведь не очень верил в успех вашего обращения.
— Поэтому к горячим словам пришлось добавить ещё более горячего перца.
— Откуда вам известен этот способ? — поинтересовался Цвикк.
— Дым с перцем? В Юго-Восточной Азии им пользуются с незапамятных времён… А мексиканцы, например, выкуривали так жандармов во всех революциях.
— Способ более гуманный, чем слезоточивые и прочие газы, которыми разгоняют безработных, — Цвикк затянулся и выпустил кольцо голубоватого дыма. — О, простите, патрон, — спохватился он, — я тут задымил возле вас, как угольный паровоз. Слава создателю, — добавил он, тщательно гася сигару в пепельнице, — что вся эта рискованная операция, которая могла стать очень кровавой, пока обошлась в две человеческие жизни. И обе на совести Полшера…
— Третьей станет его собственная, — объявил Цезарь, приподнимая голову с подушки. — Я считаю, что его следует без промедления расстрелять.
— Позвольте мне не принимать участия в дальнейшем обсуждении, — тихо сказал Тибб, поднимаясь с кресла. — Я должен вернуться в зону…
— Хотелось бы знать твоё суждение о судьбе этого человека. — Цезарь испытующе взглянул на Тибба.
— У меня… его нет. В мире не существует ничего ценнее жизни…
— Люц — преступник, на совести которого жизнь многих людей. Даже здесь, в последние два дня…
— Знаю, — Тибб предостерегающе поднял руку, — все знаю, Цезарь. Но… решайте сами. Без меня.
— Пусть будет по-твоему. — Цезарь опустил голову на подушку. — Ступай.
— У него своя философия, — заметил Цвикк после того, как дверь за Тиббом закрылась. — Однако, прежде чем решать, надо бы поговорить с Полшером.
— Совершенно необходимо, — согласился Стив. — Я, например, хочу спросить, за что он получал деньги по распискам, которые хранились в сейфе твоего лондонского банка, Цезарь. Ты помнишь даты?
— Конечно. И даты, и суммы…
— Едва ли он захочет об этом рассказывать, — вздохнул Цвикк. — Он может вообще отказаться отвечать… Но попробовать надо.
— Мы будем судить его, — предложил Стив.
— А вам известно, — спросил Цвикк, извлекая из кармана клетчатый платок и принимаясь вытирать лицо и шею, — что этого человека уже судили, и не один раз?.. Он был приговорён к смерти очно, ещё в Нюрнберге, и потом три или четыре раза заочно.
— Я догадывался, — сказал Цезарь. — Но деталей не знал.
— Я — не догадывался, — Стив усмехнулся, — но меня это не удивляет. Ещё при первой встрече он показался мне бывалым каторжником.
— При первой встрече? — поднял брови Цезарь. — Ты никогда не рассказывал мне, что встречался с Люцем.
— Потому что он тогда назывался Полшером. А я не знал, что Полшер и Люц одно лицо. Он выполнял загадочную роль шофёра и лакея при Пэнки и Круксе в Акапулько, сразу после гибели твоего отца.
— Поразительно! — воскликнул Цезарь.
— Я тоже не знал, — пробормотал Цвикк, — значит, оно было так… Он сошёл в Мехико… Для меня оставалось загадкой, как он ухитрился тогда уцелеть. Ваш покойный отец, патрон, летел через Сан-Паулу. Мы с ним виделись, и я провожал его в аэропорту Сан-Паулу. Люц был в его свите. Они летели в Акапулько через Мехико. Значит, в Мехико Люц сошёл…
— И после этого через несколько минут после старта самолет взорвался, — заключил Стив. — А на следующий день, как ни в чём не бывало, Люц, ставший Полшером, возил Крук-са и мистера Пэнки по Акапулько.
Наступило долгое молчание.
— Этот человек мог бы прояснить многое, — тихо сказал Цезарь. — Кто знает… — Он не кончил.
— В курсе всего, конечно, и Пэнки, — добавил Стив. — Пэнки, которого ты так ценишь.
— Теперь ему придётся уйти в отставку, — твёрдо сказал Цезарь.
— В отставку! — насмешливо повторил Стив. — Я почему-то подумал об электрическом стуле или газовой камере…
— В Соединённых Штатах, мистер Смит, электрические стулья и газовые камеры существуют только для рыбёшек помельче… — назидательно заметил Цвикк. — Для тех, кто наверху, — директорские и президентские кресла. Хорошо известно, что американская Фемида неподкупна, — продаётся только за очень большие деньги…
Суд над Люцем—Полшером назначили на вечер. До этого Стив, Тео, Корт и Цвикк допросили его людей. Вместе с Карлосом, который был помощником Полшера в операции по захвату УЛАКа, их оказалось сорок два. Сорок третий был убит Полшером перед капитуляцией. Отвечали они очень скупо, пытаясь выполнять требование своего «устава», который грозил смертью за дачу показаний властям и полиции. Некоторые отказались даже назвать имена и гражданство. Если верить тем, кого Стиву удалось «разговорить», о деталях плана они не знали и могли только назвать суммы обещанного вознаграждения. Карлос подтвердил, что главной задачей группы был захват «летающего блюдца». Дальнейшие намерения Полшера Карлосу, по его словам, не были известны, хотя он сотрудничал с Полшером не впервые. «Где и когда?» От ответа на этот вопрос Карлос уклонился, заметив только: «Он вам лучше расскажет». О себе Карлос сообщил, что он гаитянин, сын ремесленника из Порт-о-Пренса, кончил два класса начальной школы, служил в личной охране пожизненного президента Дювалье, после его смерти бежал с Гаити. За участие в операции Люц обещал ему десять тысяч долларов, получив которые Карлос собирался навсегда порвать со своей «профессией». Отряд, по словам Карлоса, был собран «авралом», потому что Полшер получил задание совсем недавно. «От кого?» — «Об этом Полшер не говорил». В отряде было семеро лётчиков — четверо немцев и трое чилийцев. Одного из них — чилийца — и застрелил Полшер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134