— Фантастика!
— Можно перемещаться значительно быстрее, но это… первый вылет моего УЛАКа в космос.
— Цезарь утром упомянул о каких-то трудностях.
— С ориентировкой. Это компьютер. Но… все обошлось. Вернёмся — отрегулируем.
— Ты один прилетел?
— С помощником. Его зовут Густавино. Он остался на корабле.
— А корабль?
Тибб снова усмехнулся:
— Недалеко отсюда.
— Цезарь объяснил, в чём дело? Что мы задумали?
— Да. Утром и сейчас. Признаюсь, Стив, я ждал чего-нибудь подобного.
— Ну и что скажешь?
— Вероятно, это будет… неплохая проверка тактических свойств УЛАКов.
— А не боишься?
Тибб взглянул прямо в глаза Стиву и покачал головой:
— Нет. Потому что надеюсь — это борьба в защиту справедливости. И здравого смысла… Но мы должны быть очень осторожны, Стив. Как ты, вероятно, уже понял, возможности УЛАКов на Земле почти неограниченны.
— Именно поэтому…
— Не продолжай…
— Значит, мы можем начать тотчас же?
Тибб бросил взгляд на солнце, находящееся почти в зените.
— Тут полдень. В зоне скоро наступит полночь. Мы должны возвратиться туда до рассвета. Вылетим отсюда через четыре часа.
— Хотелось бы совершить по дороге посадку в Марракеше.
— Надолго?
— На час—полтора. Надо прихватить одного человека.
— Значит, вылетим через два часа.
— Договорились.
— Тогда в бассейн, Стив. Поплаваем немного перед… ленчем.
Тибб сбросил халат и нырнул в зеркальную гладь бассейна. Стив последовал его примеру.
УЛАК—пять оказался значительно меньше того аппарата, который Стив видел на бразильском полигоне. Уплощённая серебристо-матовая полусфера диаметром около шести метров казалась совсем небольшой на зелёной площадке для гольфа, разбитой в дальнем северо-восточном углу владений Цезаря и Райи.
— Его хорошо видно сверху, — заметил Стив, когда они вчетвером — вместе с Тиббом, Цезарем и Райей — вышли на освещённую солнцем зелёную лужайку.
— Мы построим здесь пару беседок с такими же вот полусферическими крышами, — сказал Цезарь, — сверху будет не отличить… Сейчас облаков становится все больше. Через четверть часа, как всегда в эти месяцы, начнётся дождь.
— Кроме того, он был накрыт масксетью, — добавил Тибб. — Густавино только что убрал её.
— Теперь ты понял, Стив, зачем на «Парадизе XXI» понадобились башни в виде летающих блюдец? — спросил Цезарь.
— Начинаю понимать…
— Не спускай с него глаз, Тибб, — продолжал Цезарь, обращаясь к Линстеру. — Трюки, на которые он подчас решается, бывают опасны. Пусть он как можно дольше спокойно посидит в зоне. При необходимости вылетов первое время по возможности сопровождай его.
— Первое, и довольно длительное, время водить УЛАКи буду только я.
— Тем лучше.
— Не забудь про Тео, Цезарь, — напомнил Стив.
— Отправлю его на бразильский полигон, как только возвратится. Оттуда при первой возможности перебросите его в зону.
— Да… Но если у него «клюнет» в Тринкомали, пусть задержится сколько необходимо.
— Разумеется.
— И ещё одно. — Стив наклонился к самому уху Цезаря. — Пусть и Суонг продолжит поиск нужных нам контактов, пока ты будешь находиться здесь.
— Это совсем недолго, Стив. Сразу же после торжественных похорон Хорхе де Эспинозы я улечу в Суракарту.
— Можно попробовать и там.
— Хорошо, он займётся этим.
— А Тео по пути в Бразилию пусть сделает остановку в Марокко и разузнает об отголосках операции «Кобра».
— Не сомневайся, Стив. Я ничего не забуду.
— Ну, тогда до новых счастливых встреч, как любят говорить англичане.
— Удачи, Стив, — Райя протянула ему руки, и Стив, задержав их на мгновение, поднёс к губам и поцеловал.
Последние рукопожатия. Тибб, уже стоя на трапе, предупреждающе машет, чтобы Цезарь и Райя отошли к краю площадки.
Темнеет, начинают падать первые крупные капли дождя. Цезарь хватает Райю за руку, и они бегут под защиту деревьев.
— Дождь перед отлётом — к счастью, Став! — кричит Райя, на мгновение оборачиваясь.
— Не забудьте про красивый памятник на моей могилке! — вторит ей Стив, сложив руки рупором и стараясь перекричать шум дождя, который все усиливается.
— Быстрее, Стив. — Тибб тянет его за мокрый рукав куртки. — Пора.
Бросив последний взгляд на зелёную лужайку, перечёркнутую дождевыми струями, и на чуть различимые вдали фигуры Цезаря и Райи, которые уже укрылись под деревьями, Стив быстро вбегает по трапу вслед за Тиббом. Люк входа тотчас задвигается.
— Вот полётный комбинезон. — Тибб протягивает Стиву белый свёрток. — Быстрее переодевайся и поднимайся наверх.
Стив с любопытством озирается. Низкое круглое светлое помещение с дверцами шкафов по стенам. Узкая ажурная лестница ведёт наверх к круглому отверстию в потолке. Рядом быстро переодевается Тибб. Он уже успел натянуть белый полётный комбинезон. Стив торопливо следует его примеру, путаясь в застёжках-молниях. Кое-как справившись с ними, Стив вслед за Тиббом поднимается наверх. Здесь тоже круглое помещение без окон, но значительно большего радиуса. Стены — сплошной пульт управления, занятый экранами, указателями, всевозможной аппаратурой. На узком столе, опоясывающем круглую кабину по периметру, — ряды разноцветных кнопок, включателей, светящиеся циферблаты и карты. Перед пультом — шесть кресел с высокими спинками и подлокотниками; кресла установлены по окружности, спинками к центру кабины. В самом центре, немного возвышаясь над полом, что-то похожее на двухместный прозрачный саркофаг, разделённый на два отсека прозрачной же перегородкой.
— Мне куда? — спрашивает Стив, с сомнением поглядывая на двухместный саркофаг в центре.
Тибб молча указывает на одно из кресел и протягивает розовую таблетку в прозрачной упаковке.
— Пристегнись ремнями и проглоти это. — Он сует в руки Стива таблетку.
— Зачем?
— Надо. Ты ведь никогда не летал так. В первых полётах лучше спать.
— Но я хочу…
— Глотай быстрее!
Стив мрачно усаживается в кресло, срывает прозрачную упаковку и осторожно кладёт таблетку в рот. Она не имеет ни вкуса, ни запаха.
— Проглотил?
— Угу, — ворчит Стив, соображая, что делать с концами ремней.
В кабине появляется ещё кто-то с копной чёрных волос и в белом комбинезоне.
— Это Густавино, — говорит Тибб. — Помоги ему пристегнуться, Густавино.
Густавино наклоняется над Стивом. У него узкое смуглое лицо под шапкой густых курчавых волос, тёмные брови, тонкие, плотно сжатые губы, пронзительные чёрные глаза. На вид ему лет двадцать пять.
— Привет, — бормочет Стив, пытаясь справиться с ремнями.
Густавино молча кивает, пальцы его мгновенно распределяют концы эластичных ремней но местам, и через несколько секунд Стив уже составляет одно целое со своим креслом.
Из-за спины Стива доносится голос Тибба, и Густавино быстро усаживается в соседнее кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134