— В Бандар-Махарани, на юго-западном берегу Малакки. Отсюда сто пятьдесят миль. К полудню будем. Оттуда можно проехать в Куала-Лумпур автобусом. Вы тоже идите отдыхать. Мы сейчас поставим парус. Двигатель и парус. Ветер попутный. Долетим, как на крыльях… Ваш чемодан внизу в салоне, Стив… Шейкуна забрал его из отеля.
— Спасибо. А где Шейкуна?
— Там. — Тео махнул в сторону удаляющегося берега.
— Пойду сниму эту штуку, — Стив похлопал себя по груди. — Знаете, она мне всё-таки не понадобилась.
— Там были американские парни, — усмехнулся Тео. — Они предпочитают стрелять.
— Чья работа?
— Made in USA. Шейкуна знает…
— Кажется, я подстрелил двоих.
Тео снова усмехнулся:
— Оттуда ни один не уйдёт… Взорвали буддийский храм. Буддисты уже режутся с мусульманами. Этих парней никто живыми не выпустит.
Чуть слышно гудели турбины. Стив отложил газету и лениво глянул в иллюминатор. Синева кругом. Казалось, самолёт висит неподвижно внутри огромного сине-голубого шара. Только позади, в стороне Японии, которую они недавно покинули, ещё просматривалась бледная полоска облаков на границе голубой глади вод. Впереди был полет над океаном, Аляска, снежные просторы Канады, зимний Нью-Йорк… Они должны прилететь туда завтра вечером. Надо сразу же позвонить Мэй… Впрочем, по календарю это будет «вчерашний» вечер, который они с Цезарем провели в Куала-Лумпуре, где осталась Райя. Все-таки удалось уговорить этого учёного упрямца оставить Райю под опекой Тео. Если Цезаря продолжают разыскивать, красота Райи послужила бы ещё одним «поисковым признаком»… Договорились, что Тео привезёт Райю в Нью-Йорк сразу же, как завершится «операция X» — так они окрестили первую часть своего плана. Конец операции — вступление Цезаря в права наследника «империи» Фигуранкайнов.
Вчера Стив передал Старику по телетайпу очередную порцию сенсаций. Хороши будут мины Пэнки и Крукса, когда они развернут сегодняшние утренние газеты. Неплохой соус к тому, что писали в Куала-Лумпуре и что, конечно, уже попало в нью-йоркскую прессу. Стив ещё раз пробежал глазами жирные заголовки, которыми пестрела лежащая у него на коленях газета. «Кровопролитные столкновения религиозных общин в Сингапуре», «Подробности ночной резни», «Сотни убитых и раненых», «Разрушена святыня буддистов», «Губернатор ввёл чрезвычайное положение», «Британский министр по делам колоний летит в Сингапур», «Невинные жертвы религиозного фанатизма». Последняя заметка в нижнем правом углу полосы — конечно, информация для того, кто заварил всю эту кашу. Особенно последние строки: «В числе невинных жертв резни, устроенной религиозными фанатиками, оказался Цезарь Фигуранкайн-младший — вероятный наследник мультимиллиардера Фигуранкайна, недавно погибшего в авиакатастрофе».
Вот так — вероятный наследник…
Стив постучал ладонью по газете:
— Читал, конечно?
— Отвяжись.
Стив посмотрел на своего соседа. Цезарь сидел нахохлившись, втянув голову в плечи, и глядел прямо перед собой широко раскрытыми, немигающими глазами. Он даже не расстегнул стартовые ремни. Теперь, без бороды, он казался старше своих лет, а запавшие бледные щеки придавали лицу нездоровый, измождённый вид.
— Напрасно переживаешь, — шепнул Стив. — А это, — он снова постучал по газете, — работает на нас.
Цезарь ничего не ответил, продолжая глядеть в одну точку.
— Ну не сиди ты, черт побери, как сова, страдающая запором, — не выдержал Стив. — Пойми, ты привлекаешь к себе излишнее внимание. Ничего с ней не случится. С Тео она в гораздо большей безопасности, чем была с тобой…
Цезарь молча покачал головой и принялся медленно расстёгивать привязные ремни.
— Выпьешь что-нибудь?
— Нет.
— Выпьешь! Тебе это сейчас необходимо. — Стив нажал кнопку вызова.
Миловидная, совсем молоденькая японочка-стюардесса возникла тотчас же.
— Два коньяка и пачку сигарет.
— Благодарю вас. Сейчас.
Коньяк и сигареты появились через мгновение.
— Выпей… За успех предприятия!
Цезарь нерешительно взглянул на коньяк и молча покачал головой.
— Ну ладно, черт с тобой! Не хочешь за успех, выпьем за удивительную женщину, которая неизвестно что нашла в тебе.
Цезарь чуть заметно усмехнулся и взял рюмку тонкими бледными пальцами.
— Если бы не она… — Он вздохнул.
— Догадываюсь…
— Я познакомился с ней несколько лет назад в Оксфорде и сразу потерял голову. Вокруг Райи крутилось тогда множество таких, как я, но она никому не отдавала предпочтения… Потом она уехала в Индонезию. Я поехал за ней… Это было уже после окончательного разрыва с отцом… Я был без средств, без планов на будущее, даже без надежд, но мне светила одна звезда — Райя… Я отыскал её на Бали… И произошло чудо… Сам не понимаю. — Он покачал головой. — Те месяцы в Индонезии — самые важные и счастливые в моей жизни… Я вдруг осознал, что достоинство и ценность человека определяются не цветом его кожи и не счётом в банке… Райя стала спутницей моей жизни… Я нашёл там настоящих, преданных друзей, встретился с братом Хионгом, который открыл мне глаза на многое и указал цель поиска… А теперь — зачем я ввязался?..
— Это обсудим позже, — сказал Стив. — Сейчас Райя… Пьём за неё. — Он выпил коньяк. — Ну же, Цезарь. Вот так… А теперь крепкого кофе.
— Я хотел бы подремать.
— Успеешь. Впереди десять часов полёта и ночь над Полярной Канадой. Мисс, два хороших кофе.
— Благодарю вас. Сейчас.
Стив окинул взглядом просторный салон первого класса. Кроме них с Цезарем, в заднем ряду сидели только пожилой японец, похожий на солидного бизнесмена, и японка неопределённого возраста — вероятно, супружеская пара. Мужчина дремал, женщина что-то вязала. В Токио на посадке было много пассажиров. Большинство, по-видимому, летели туристским классом.
— В Нью-Йорке ты прежде всего позвонишь Круксу, — Стив отхлебнул кофе, — и условишься о встрече. Надо кое-что обговорить с ним до дня оглашения завещания.
— Если Крукс жив…
— Жив, можешь не сомневаться. После моих корреспонденции в «Калифорния таймс» дело приобрело такую огласку, что тронуть Крукса сейчас было бы непростительной глупостью. Да он и сам за это время успел принять меры предосторожности.
— А если его заставили уничтожить завещание?
— Он на это никогда не решится. Кроме того, не забывай о кассете.
— Но он-то о ней не знает.
— Зато хорошо знает о своей исповеди его преосвященству кардиналу Карл осу де Эспинозе.
— Которого не существует.
— Почему не существует? Существует. Только настоящий кардинал понятия не имеет о Феликсе Круксе.
— Так ты не выдумал его?
— Кардинала? Нет. Он даже мой дальний родственник, хотя, скорее всего, давно забыл о моем существовании. Он такой же фанатик веры, как ты — науки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134