А он, — Тео указал на неподвижное тело Крукса, — и за все сокровища Востока не придёт сюда больше.
— Как он? — поинтересовался Цезарь, выслушав рассказ Суонга о событиях минувшей ночи.
— Лежит, молчит… Пульс — сто двадцать, лихорадка, аритмия.
— Лететь завтра сможет?
— Думаю, да.
— Говорил что-нибудь?
— Спросил только, что с ним было.
— Ну и?..
— Я объяснил, как договорились. В парк ночью проникли воры, на которых он наткнулся. Его сильно испугали и оглушили.
— А он что?
— Пробормотал, что вышел подышать свежим воздухом. Увидел подозрительных людей. Больше ничего не помнит.
— Его помощников отпустили?
— Не стали задерживать. Это местные. Их рассказ отобьёт охоту заглядывать в «Парадиз». Ночью благодаря мистеру… Смиту родилась новая легенда Шри-Ланки.
— Он улетел?
— Ночным сиднейским рейсом. Вместе с Тео.
— Завтра полетим и мы с госпожой.
— У меня все готово, — заверил Суонг.
Первая новость, которую Цезарь узнал, прилетев в Лондон, касалась Хэла Венуса. Исчезнувший директор лондонского банка «империи» был найден повешенным под одним из лондонских мостов.
Цезарь позвонил в Скотланд-ярд. Оказалось, что следствие вёл Интерпол, причём лично вице-директор Сэмюэл Бриджмен. Он сейчас в Лондоне, и если господин Фигуранкайн пожелает… Цезарь пожелал, и через день они с Бриджменом встретились в директорском кабинете банка на Кэннон-стрит.
Бриджмен оказался сравнительно молодым человеком среднего роста, с хорошей спортивной фигурой, тонкими чертами интеллигентного лица и внимательным взглядом чуть прищуренных карих глаз. Он кратко проинформировал Цезаря, что версия похищения не подтвердилась. Бывший директор просто сбежал.
— Мои люди обнаружили его в Венеции, где он укрывался в одном подленьком отеле, — пояснил Бриджмен. — Его не стали сразу брать: при нем явно ничего не было. А со слов господина Пэнки было известно, что из банка исчезли важные документы и некоторая сумма денег.
— Господин Пэнки не назвал вам её?
— Нет, сказал, что необходима тщательная ревизия. Теперь она, вероятно, закончена?
— Да.
— Что выяснилось?
— Венус не забрал из банка ни цента.
— Я так и предполагал, — кивнул Бриджмен.
— И что было дальше?
— Венус укрывался, мои люди выжидали, но на его след вышел кто-то ещё… Его спугнули. На какое-то время мы потеряли его из вида. Он тем временем возвратился в Лондон и… повесился под мостом Ватерлоо.
— Повесился или это убийство?
— Более вероятно самоубийство. Следов насилия не обнаружено, но следствие продолжается. Теперь ищем тех, кто спугнул его в Венеции.
— С ними может быть связано что-то важное?
— Не исключено. В последние месяцы много необъяснимых событий странно совпадает с сообщениями о появлении каких-то загадочных летательных аппаратов. Это не просто случайные совпадения. Поверьте чутью полицейского, сэр.
— Инопланетяне? — улыбнулся Цезарь.
— Иронизируете? А я не исключаю даже этого. Впрочем, инопланетяне они или нет, у них обязательно должны быть земные базы и вполне земные сообщники. Непосредственно перед исчезновением Венуса в Лондоне ограблены два банка, а может быть, три…
— Не улавливаю связи, — пожал плечами Цезарь.
— Именно тогда по ночам над Лондоном появлялись эти аппараты. Это данные радарных станций.
— Вы подозреваете кого-нибудь?
— Да… Многих… В моем представлении, сэр, все люди делятся на две категории — пойманные с поличным и те, кого ещё не поймали.
Цезарь снова не смог удержать улыбки:
— Интересно, к какой категории вы относите меня, мистер Бриджмен.
— Мы с вами, сэр, входим в немногочисленную межкатегорийную прослойку. Наши «внеземные» интересы гарантируют нам алиби в любом из земных дел… Я читал ваши статьи о палеоконтактах и комментарий к сакральным тибетским текстам добуддийской религии «бон». Вы тоже верите в «инопланетных братьев», в «космическую эстафету разума», в могучих «друзей доброты и добродетели», которые появлялись на Земле в незапамятные времена…
Расставшись с Бриджменом, Цезарь задумался: «Ясно, что Стив и Тибб изрядно „наследили“ и тут, в Лондоне, и, вероятно, в иных местах. Что известно Бриджмену? Он, конечно, приоткрыл далеко не все карты… Упоминание о „земных базах“ и „земных сообщниках“ могло быть намёком. Надо быстрее предупредить Тибба Линстера».
Погруженный в размышления, Цезарь покинул массивное серое здание банка на Кэннон-стрит и в сопровождении Суонга поехал в картинную галерею Тейт, где его ждала Райя.
Узнав, что Феликс Крукс возвратился в Нью-Йорк, Пэнки приказал секретарю немедленно соединить его с адвокатом. Однако в конторе — на тридцать восьмом этаже башни Эмпайра — Крукса не оказалось.
— Господин Крукс болен, находится у себя дома, — доложил через минуту секретарь.
— Так позвоните домой.
— Домашний телефон не отвечает.
— Звоните, черт побери, пока кто-нибудь не поднимет трубку.
Лишь спустя час яйцеголовый секретарь сообщил, что Крукс у телефона.
Пэнки схватил трубку:
— Феликс?
— Эт-то я… — послышалось в ответ.
— С благополучным возвращением. Какие новости?
— Я б-болен.
— Что-нибудь серьёзное? Почему заикаетесь?
— Н-ничего особенного. Н-нервное.
— Тогда приезжайте, нам надо поговорить.
— С-сейчас никак не м-могу.
— Хотите, приеду к вам?
— Н-не хочу…
Пэнки в недоумении опустил трубку: «С Феликсом определённо что-то случилось. Он никогда не вёл себя так».
В трубке послышался шелест, Пэнки снова приблизил её к уху. С трудом разбирал бормотание Крукса:
— В-вы не с-сердитесь, Алоиз. Д-доктор сказал: п-полный покой д-ва—три д-дня.
— Сделаем так, — решил Пэнки, — сегодня четверг, встретимся в воскресенье. Сможете — приезжайте ко мне, или я навещу вас дома.
— К-куда к вам? — простонала трубка.
— Тоже домой. Живу в Квинсе, на берегу океана.
— 3-знаю…
— Значит, у меня. Когда вас ждать?
— В в-воскресенье? П-попозже…
— Договорились! В воскресенье, в четыре после полудня. Поправляйтесь, Феликс.
Пэнки швырнул трубку на аппарат и потянулся за лекарством. «Крукс тоже сдаёт… Впрочем, понятно, лет ему ненамного меньше, чем мне. Напрасно уговорил его ехать. Ничего он, конечно, не сделал… Всем, ну абсолютно всем надо заниматься самому».
В воскресенье после полудня мистер Алоиз Пэнки прохаживался в палисаднике перед своим домом, когда за решётчатой оградой затормозила машина Крукса. Шаркая по гравию, Пэнки направился к калитке. Крукс уже вылезал из машины. Вид адвоката поразил Пэнки. Крукс сильно похудел, кожа на лице имела нездоровый землисто-серый оттенок, щеки обвисли. Он опирался на палку и едва ответил на рукопожатие. Глаза его тревожно бегали по сторонам; он избегал встречаться взглядом с Пэнки. От подвижного розовощёкого сангвиника-толстяка Феликса ничего не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
— Как он? — поинтересовался Цезарь, выслушав рассказ Суонга о событиях минувшей ночи.
— Лежит, молчит… Пульс — сто двадцать, лихорадка, аритмия.
— Лететь завтра сможет?
— Думаю, да.
— Говорил что-нибудь?
— Спросил только, что с ним было.
— Ну и?..
— Я объяснил, как договорились. В парк ночью проникли воры, на которых он наткнулся. Его сильно испугали и оглушили.
— А он что?
— Пробормотал, что вышел подышать свежим воздухом. Увидел подозрительных людей. Больше ничего не помнит.
— Его помощников отпустили?
— Не стали задерживать. Это местные. Их рассказ отобьёт охоту заглядывать в «Парадиз». Ночью благодаря мистеру… Смиту родилась новая легенда Шри-Ланки.
— Он улетел?
— Ночным сиднейским рейсом. Вместе с Тео.
— Завтра полетим и мы с госпожой.
— У меня все готово, — заверил Суонг.
Первая новость, которую Цезарь узнал, прилетев в Лондон, касалась Хэла Венуса. Исчезнувший директор лондонского банка «империи» был найден повешенным под одним из лондонских мостов.
Цезарь позвонил в Скотланд-ярд. Оказалось, что следствие вёл Интерпол, причём лично вице-директор Сэмюэл Бриджмен. Он сейчас в Лондоне, и если господин Фигуранкайн пожелает… Цезарь пожелал, и через день они с Бриджменом встретились в директорском кабинете банка на Кэннон-стрит.
Бриджмен оказался сравнительно молодым человеком среднего роста, с хорошей спортивной фигурой, тонкими чертами интеллигентного лица и внимательным взглядом чуть прищуренных карих глаз. Он кратко проинформировал Цезаря, что версия похищения не подтвердилась. Бывший директор просто сбежал.
— Мои люди обнаружили его в Венеции, где он укрывался в одном подленьком отеле, — пояснил Бриджмен. — Его не стали сразу брать: при нем явно ничего не было. А со слов господина Пэнки было известно, что из банка исчезли важные документы и некоторая сумма денег.
— Господин Пэнки не назвал вам её?
— Нет, сказал, что необходима тщательная ревизия. Теперь она, вероятно, закончена?
— Да.
— Что выяснилось?
— Венус не забрал из банка ни цента.
— Я так и предполагал, — кивнул Бриджмен.
— И что было дальше?
— Венус укрывался, мои люди выжидали, но на его след вышел кто-то ещё… Его спугнули. На какое-то время мы потеряли его из вида. Он тем временем возвратился в Лондон и… повесился под мостом Ватерлоо.
— Повесился или это убийство?
— Более вероятно самоубийство. Следов насилия не обнаружено, но следствие продолжается. Теперь ищем тех, кто спугнул его в Венеции.
— С ними может быть связано что-то важное?
— Не исключено. В последние месяцы много необъяснимых событий странно совпадает с сообщениями о появлении каких-то загадочных летательных аппаратов. Это не просто случайные совпадения. Поверьте чутью полицейского, сэр.
— Инопланетяне? — улыбнулся Цезарь.
— Иронизируете? А я не исключаю даже этого. Впрочем, инопланетяне они или нет, у них обязательно должны быть земные базы и вполне земные сообщники. Непосредственно перед исчезновением Венуса в Лондоне ограблены два банка, а может быть, три…
— Не улавливаю связи, — пожал плечами Цезарь.
— Именно тогда по ночам над Лондоном появлялись эти аппараты. Это данные радарных станций.
— Вы подозреваете кого-нибудь?
— Да… Многих… В моем представлении, сэр, все люди делятся на две категории — пойманные с поличным и те, кого ещё не поймали.
Цезарь снова не смог удержать улыбки:
— Интересно, к какой категории вы относите меня, мистер Бриджмен.
— Мы с вами, сэр, входим в немногочисленную межкатегорийную прослойку. Наши «внеземные» интересы гарантируют нам алиби в любом из земных дел… Я читал ваши статьи о палеоконтактах и комментарий к сакральным тибетским текстам добуддийской религии «бон». Вы тоже верите в «инопланетных братьев», в «космическую эстафету разума», в могучих «друзей доброты и добродетели», которые появлялись на Земле в незапамятные времена…
Расставшись с Бриджменом, Цезарь задумался: «Ясно, что Стив и Тибб изрядно „наследили“ и тут, в Лондоне, и, вероятно, в иных местах. Что известно Бриджмену? Он, конечно, приоткрыл далеко не все карты… Упоминание о „земных базах“ и „земных сообщниках“ могло быть намёком. Надо быстрее предупредить Тибба Линстера».
Погруженный в размышления, Цезарь покинул массивное серое здание банка на Кэннон-стрит и в сопровождении Суонга поехал в картинную галерею Тейт, где его ждала Райя.
Узнав, что Феликс Крукс возвратился в Нью-Йорк, Пэнки приказал секретарю немедленно соединить его с адвокатом. Однако в конторе — на тридцать восьмом этаже башни Эмпайра — Крукса не оказалось.
— Господин Крукс болен, находится у себя дома, — доложил через минуту секретарь.
— Так позвоните домой.
— Домашний телефон не отвечает.
— Звоните, черт побери, пока кто-нибудь не поднимет трубку.
Лишь спустя час яйцеголовый секретарь сообщил, что Крукс у телефона.
Пэнки схватил трубку:
— Феликс?
— Эт-то я… — послышалось в ответ.
— С благополучным возвращением. Какие новости?
— Я б-болен.
— Что-нибудь серьёзное? Почему заикаетесь?
— Н-ничего особенного. Н-нервное.
— Тогда приезжайте, нам надо поговорить.
— С-сейчас никак не м-могу.
— Хотите, приеду к вам?
— Н-не хочу…
Пэнки в недоумении опустил трубку: «С Феликсом определённо что-то случилось. Он никогда не вёл себя так».
В трубке послышался шелест, Пэнки снова приблизил её к уху. С трудом разбирал бормотание Крукса:
— В-вы не с-сердитесь, Алоиз. Д-доктор сказал: п-полный покой д-ва—три д-дня.
— Сделаем так, — решил Пэнки, — сегодня четверг, встретимся в воскресенье. Сможете — приезжайте ко мне, или я навещу вас дома.
— К-куда к вам? — простонала трубка.
— Тоже домой. Живу в Квинсе, на берегу океана.
— 3-знаю…
— Значит, у меня. Когда вас ждать?
— В в-воскресенье? П-попозже…
— Договорились! В воскресенье, в четыре после полудня. Поправляйтесь, Феликс.
Пэнки швырнул трубку на аппарат и потянулся за лекарством. «Крукс тоже сдаёт… Впрочем, понятно, лет ему ненамного меньше, чем мне. Напрасно уговорил его ехать. Ничего он, конечно, не сделал… Всем, ну абсолютно всем надо заниматься самому».
В воскресенье после полудня мистер Алоиз Пэнки прохаживался в палисаднике перед своим домом, когда за решётчатой оградой затормозила машина Крукса. Шаркая по гравию, Пэнки направился к калитке. Крукс уже вылезал из машины. Вид адвоката поразил Пэнки. Крукс сильно похудел, кожа на лице имела нездоровый землисто-серый оттенок, щеки обвисли. Он опирался на палку и едва ответил на рукопожатие. Глаза его тревожно бегали по сторонам; он избегал встречаться взглядом с Пэнки. От подвижного розовощёкого сангвиника-толстяка Феликса ничего не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134