После этого займись
Нимвегенским и Рисвикским мирными договорами, которые в
известной степени являются постскриптумами к Мюнстерскому и
Пиренейскому. Эти два договора предстали в новом свете, после
того как было опубликовано множество подлинных писем и других
документов. Уступки, на которые пошел при заключении
Рисвикского мира победивший тогда Людовик XIV, крайне удивили
всех тех, кто привык смотреть на вещи лишь поверхностно, но,
как мне кажется, были совершенно понятны для людей, которые
знали, каково было тогда состояние Испании и здоровье ее короля
Карла II. Промежуток между заключением Рисвикского мира и
началом Великой войны в 1702 г. очень короток, но исключительно
интересен. Чуть ли не каждую неделю происходило какое-либо
значительное событие. Два договора о разделе, смерть испанского
короля, его неожиданное завещание и согласие с ним Людовика XIV
в нарушение второго договора о разделе, только что перед этим
подписанного им и ратифицированного; Филипп V, спокойно и
приветливо встреченный в Испании и признанный большинством
держав, которые впоследствии объединились, для того чтобы
свергнуть его с престола.
Не могу не заметить по этому поводу, что в важных делах
характер человека часто имеет больше значения, чем благоразумие
и здравая политика. В самом деле, посадив короля из рода
Бурбонов на испанский престол, Людовик XIV в угоду своей личной
гордости пожертвовал действительными интересами Франции,
могущество которой надолго бы упрочилось от присоединения
Неаполя, Сицилии и Лотарингии на основе второго договора о
разделе, и, как мне кажется, Европа много выиграла от того, что
он поступил в согласии с завещанием. Он, может быть, правда,
надеялся, что сумеет повлиять на своего внука, но уж во всяком
случае не мог рассчитывать, что потомки французских Бурбонов
будут влиять на потомков Бурбонов в Испании: он слишком хорошо
знал, как мало значат для людей узы крови и как они еще меньше
значат для государей. Мемуары графа Харраха и Лас Торреса очень
помогают уяснить все, что происходило при испанском дворе в
период, предшествовавший смерти этого слабого короля. Письма
маршала д'Аркура, бывшего тогда французским послом в Испании,
относящиеся к 1698 -- 1701 гг., точными списками которых я
располагаю, мне все полностью разъяснили. Письма эти отложены
для тебя. Из них явствует, что неблагоразумное поведение
Австрийского дома в отношении короля и королевы испанских и
интриги г-жи Берлипс, фаворитки королевы, вместе с
обнародованием договора о разделе, возмутившего всю Испанию,
были подлинными и единственными причинами, почему завещание
Карла II было составлено в пользу герцога Аржуйского. Ни
кардинал Портокарреро, ни кто-либо из грандов не были
подкуплены Францией, как все тогда думали и как об этом
писалось; анекдот, который рассказывает по этому поводу
Вольтер, вполне соответствует истине. С этого начинается новое
действие и новый век. Счастливая звезда Людовика XIV
закатывается, прежде чем герцог Мальборо и принц Евгений в
какой-то мере возмещают причиненное ему зло тем, что заставляют
союзников отказаться от условий мира, предложенных им в
Гертрейденберге. О том, как после этого был заключен невыгодный
Утрехтский мир, ты недавно читал; надо изучать как можно
внимательнее все, что ему сопутствовало, потому что договор
этот -- самый свежий источник, из которого берут начало все
последующие события в Европе. Происшедшие с тех пор перемены в
результате как войн, так и мирных договоров столь еще свежи у
нас в памяти, что все письменные сведения должны быть
поддержаны, доказаны или опровергнуты устными свидетельствами
едва ли не каждого современника, достигшего определенного
возраста и звания. Что касается фактов, дат и оригинальных
сочинений этого века, то обо всем, что было до 1715 г., ты
найдешь данные у Ламберти, а после этого года в "Recueil"300
Руссе.
Я вовсе не хочу, чтобы ты по многу часов подряд корпел,
отыскивая сведения подобного рода; ты можешь употребить свое
время иначе и с большею пользой, но я хочу, чтобы ты извлек
все, что только можно, из каждой свободной минуты, делая все
последовательно и занимаясь каждый раз непременно каким-либо
одним предметом. Я, право, не буду думать, что ты отвлекаешься
от него, если, столкнувшись с громкими притязаниями различных
государей на одну и ту же территорию, ты немедленно же
заглянешь в другие книги, где эти различные притязания
отчетливо разъяснены; напротив, это и есть единственный способ
запомнить права, которые эти государи оспаривали друг у друга,
и требования, которые каждый из них выдвигал. А ведь стоит
только человеку прочесть tout de suite301 "Theatrum
Pretensionum"302 Шведера, как он будет совершенно сбит с толку
всем этим разнообразием и ничего как следует не запомнит, в то
время как, рассматривая каждую из претензий при случае, по мере
того как она возникала, либо в процессе твоих исторических
чтении, либо в зависимости от того, насколько она живо волнует
наше время, ты удержишь ее в памяти в связи с историческими
фактами, которые заинтересовали тебя. Например, если бы ты
прочел в одном из двух или трех фолиантов "Притязаний" среди
прочих те, которые английские и прусские короли предъявляли на
Восточную Фриландию, ты никогда бы не смог их запомнить; однако
в наши дни притязания эти обсуждаются на конференции в
Регенсбурге и сделались предметом всех разговоров о политике.
Поэтому, если ты прочтешь о них в книгах, расспросишь о них
людей и соберешь подробные сведения, ты потом уже не забудешь
их до конца жизни. Ты много всего услышишь о них из уст одной
стороны -- в Ганновере, потом из уст другой -- в Берлине.
Выслушай обеих и пусть у тебя сложится об этом собственное
мнение, только не вступай в спор ни с теми, ни с другими.
Письма иностранных послов своим дворам и дворов к послам,
если только они подлинны, -- лучшие и надежнейшие
свидетельства, которые ты можешь прочесть в отношении
интересующего тебя предмета. Письма кардинала д'Осса,
председателя Жаннена, д'Эстрада, сэра Уильяма Темпла не только
обогатят твой разум, но и помогут тебе выработать свой стиль, а
в деловых письмах он должен быть очень простым, но вместе с тем
исключительно ясным, правильным и чистым.
Все, что я тебе сказал, может быть сведено к этим
двум-трем простым принципам: во-первых, читать ты должен сейчас
очень мало, но зато много общаться с людьми, во-вторых, не
следует читать бесполезных, ненужных книг, в-третьих, все
книги, которые ты читаешь, должны вести тебя к определенной
цели, иметь прямое к ней отношение и следовать друг за другом в
определенном порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Нимвегенским и Рисвикским мирными договорами, которые в
известной степени являются постскриптумами к Мюнстерскому и
Пиренейскому. Эти два договора предстали в новом свете, после
того как было опубликовано множество подлинных писем и других
документов. Уступки, на которые пошел при заключении
Рисвикского мира победивший тогда Людовик XIV, крайне удивили
всех тех, кто привык смотреть на вещи лишь поверхностно, но,
как мне кажется, были совершенно понятны для людей, которые
знали, каково было тогда состояние Испании и здоровье ее короля
Карла II. Промежуток между заключением Рисвикского мира и
началом Великой войны в 1702 г. очень короток, но исключительно
интересен. Чуть ли не каждую неделю происходило какое-либо
значительное событие. Два договора о разделе, смерть испанского
короля, его неожиданное завещание и согласие с ним Людовика XIV
в нарушение второго договора о разделе, только что перед этим
подписанного им и ратифицированного; Филипп V, спокойно и
приветливо встреченный в Испании и признанный большинством
держав, которые впоследствии объединились, для того чтобы
свергнуть его с престола.
Не могу не заметить по этому поводу, что в важных делах
характер человека часто имеет больше значения, чем благоразумие
и здравая политика. В самом деле, посадив короля из рода
Бурбонов на испанский престол, Людовик XIV в угоду своей личной
гордости пожертвовал действительными интересами Франции,
могущество которой надолго бы упрочилось от присоединения
Неаполя, Сицилии и Лотарингии на основе второго договора о
разделе, и, как мне кажется, Европа много выиграла от того, что
он поступил в согласии с завещанием. Он, может быть, правда,
надеялся, что сумеет повлиять на своего внука, но уж во всяком
случае не мог рассчитывать, что потомки французских Бурбонов
будут влиять на потомков Бурбонов в Испании: он слишком хорошо
знал, как мало значат для людей узы крови и как они еще меньше
значат для государей. Мемуары графа Харраха и Лас Торреса очень
помогают уяснить все, что происходило при испанском дворе в
период, предшествовавший смерти этого слабого короля. Письма
маршала д'Аркура, бывшего тогда французским послом в Испании,
относящиеся к 1698 -- 1701 гг., точными списками которых я
располагаю, мне все полностью разъяснили. Письма эти отложены
для тебя. Из них явствует, что неблагоразумное поведение
Австрийского дома в отношении короля и королевы испанских и
интриги г-жи Берлипс, фаворитки королевы, вместе с
обнародованием договора о разделе, возмутившего всю Испанию,
были подлинными и единственными причинами, почему завещание
Карла II было составлено в пользу герцога Аржуйского. Ни
кардинал Портокарреро, ни кто-либо из грандов не были
подкуплены Францией, как все тогда думали и как об этом
писалось; анекдот, который рассказывает по этому поводу
Вольтер, вполне соответствует истине. С этого начинается новое
действие и новый век. Счастливая звезда Людовика XIV
закатывается, прежде чем герцог Мальборо и принц Евгений в
какой-то мере возмещают причиненное ему зло тем, что заставляют
союзников отказаться от условий мира, предложенных им в
Гертрейденберге. О том, как после этого был заключен невыгодный
Утрехтский мир, ты недавно читал; надо изучать как можно
внимательнее все, что ему сопутствовало, потому что договор
этот -- самый свежий источник, из которого берут начало все
последующие события в Европе. Происшедшие с тех пор перемены в
результате как войн, так и мирных договоров столь еще свежи у
нас в памяти, что все письменные сведения должны быть
поддержаны, доказаны или опровергнуты устными свидетельствами
едва ли не каждого современника, достигшего определенного
возраста и звания. Что касается фактов, дат и оригинальных
сочинений этого века, то обо всем, что было до 1715 г., ты
найдешь данные у Ламберти, а после этого года в "Recueil"300
Руссе.
Я вовсе не хочу, чтобы ты по многу часов подряд корпел,
отыскивая сведения подобного рода; ты можешь употребить свое
время иначе и с большею пользой, но я хочу, чтобы ты извлек
все, что только можно, из каждой свободной минуты, делая все
последовательно и занимаясь каждый раз непременно каким-либо
одним предметом. Я, право, не буду думать, что ты отвлекаешься
от него, если, столкнувшись с громкими притязаниями различных
государей на одну и ту же территорию, ты немедленно же
заглянешь в другие книги, где эти различные притязания
отчетливо разъяснены; напротив, это и есть единственный способ
запомнить права, которые эти государи оспаривали друг у друга,
и требования, которые каждый из них выдвигал. А ведь стоит
только человеку прочесть tout de suite301 "Theatrum
Pretensionum"302 Шведера, как он будет совершенно сбит с толку
всем этим разнообразием и ничего как следует не запомнит, в то
время как, рассматривая каждую из претензий при случае, по мере
того как она возникала, либо в процессе твоих исторических
чтении, либо в зависимости от того, насколько она живо волнует
наше время, ты удержишь ее в памяти в связи с историческими
фактами, которые заинтересовали тебя. Например, если бы ты
прочел в одном из двух или трех фолиантов "Притязаний" среди
прочих те, которые английские и прусские короли предъявляли на
Восточную Фриландию, ты никогда бы не смог их запомнить; однако
в наши дни притязания эти обсуждаются на конференции в
Регенсбурге и сделались предметом всех разговоров о политике.
Поэтому, если ты прочтешь о них в книгах, расспросишь о них
людей и соберешь подробные сведения, ты потом уже не забудешь
их до конца жизни. Ты много всего услышишь о них из уст одной
стороны -- в Ганновере, потом из уст другой -- в Берлине.
Выслушай обеих и пусть у тебя сложится об этом собственное
мнение, только не вступай в спор ни с теми, ни с другими.
Письма иностранных послов своим дворам и дворов к послам,
если только они подлинны, -- лучшие и надежнейшие
свидетельства, которые ты можешь прочесть в отношении
интересующего тебя предмета. Письма кардинала д'Осса,
председателя Жаннена, д'Эстрада, сэра Уильяма Темпла не только
обогатят твой разум, но и помогут тебе выработать свой стиль, а
в деловых письмах он должен быть очень простым, но вместе с тем
исключительно ясным, правильным и чистым.
Все, что я тебе сказал, может быть сведено к этим
двум-трем простым принципам: во-первых, читать ты должен сейчас
очень мало, но зато много общаться с людьми, во-вторых, не
следует читать бесполезных, ненужных книг, в-третьих, все
книги, которые ты читаешь, должны вести тебя к определенной
цели, иметь прямое к ней отношение и следовать друг за другом в
определенном порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106