С пятидесятилетнею женою маршала
не следует обходиться так, как с пятнадцатилетней кокеткой: в
первом случае разговор должен быть проникнут уважением и
серьезной веселостью -- да будет мне позволено сочетать эти два
столь различных слова, -- тогда как при встречах с молодой
девушкой простительны обыкновенные badinage zeste meme d'un peu
de polissonnerie245.
Еще одно важное требование, которое довольно редко
соблюдается, -- это не показывать всем твоих чувств и
охватившего тебя настроения, а напротив, наблюдать настроения и
чувства твоих собеседников, сообразоваться с ними и сделать их
своими. Например, представь себе, что от полноты чувств и от
избытка хорошего настроения ты начинаешь распевать pont neuf246
или выделывать антраша перед женою маршала де Ку-аньи, перед
папским нунцием, или аббатом Салье, или каким-либо человеком,
всегда серьезным или в это время чем-либо опечаленным? Думаю,
что ты бы этого не сделал, точно так же, как, если бы ты был в
плохом настроении или над тобой стряслась какая-нибудь беда, ты
не стал бы жаловаться на судьбу малютке Бло. Уж если ты не
можешь справиться со своими чувствами и настроением, выбирай
себе в собеседники тех, чье настроение близко к твоему.
Громкий смех нельзя совместить с les bienseances, ибо он
свидетельствует только о шумном и диком веселье толпы, готовой
потешаться над какой-нибудь глупостью. Что же касается
настоящего джентльмена, то смех его часто можно увидеть, но
очень редко услышать. Нет ничего более несовместимого с les
bienseances, чем возня или всякого рода jeux de main247,
которые чреваты очень серьезными, а подчас даже роковыми
последствиями. Шумные игры, борьба, бросанье чем-то друг в
друга -- все это развлечения, приличествующие толпе, но
принижающие истого джентльмена; giuoco di mano, giuoco di
villano248 -- очень верная пословица, одна из немногих
итальянских пословиц, которые верны.
Безапелляционность и категоричность молодых людей идет
вразрез с правилами приличия, утверждения их никогда не должны
быть решительными, следует всегда употреблять смягчающие,
сглаживающие и скрадывающие выражения, такие как s'il m'est
permi de le dire, je croirais plutot, si j'ose m'expliquer249,
которые смягчают манеру и вместе с тем не отрицают твоего
утверждения и даже нисколько его не ослабляют. Люди пожилые и
умудренные опытом вправе ожидать такого вот уважения к себе.
Существуют также правила приличия в отношении к людям
самого низкого звания: настоящий джентльмен соблюдает их в
обращении со своим лакеем и даже с нищим на улице. Люди эти
вызывают в нем сочувствие, а отнюдь не желание обидеть; ни с
тем, ни с другим он не позволит себе говорить d'un ton
brusque250; одному он спокойно делает замечание, другому очень
мягко отказывает. Не может быть такого случая, чтобы человеку
благородному пристало прибегать к le ton brusque. Словом, это
тоже своего рода манеры, и распространяются они на все стороны
жизни. Это нечто должное: просто надо, чтобы на помощь к тебе
пришли грации: они-то и дают возможность и легко, и свободно
делать то, что требуют les bienseances. В отношении последних у
каждого есть определенные обязанности, первые же дают человеку
огромные преимущества над другими и украшают его. Хорошо, если
бы ты мог сочетать в себе и то, и другое!
Даже если ты танцуешь хорошо, не думай, что на этом можно
успокоиться и не надо стараться танцевать еще лучше. И если
даже люди будут говорить, что у тебя приятные манеры, старайся
сделать их еще приятнее. То, что удовлетворяет Марселя, не
должно удовлетворять тебя. Продолжай всю свою жизнь добиваться
благосклонности граций: при дворе ты не найдешь себе лучших
союзниц; грации откроют тебе путь к сердцам государей,
министров и красавиц.
Теперь, когда все бурные страсти и пылкие чувства улеглись
во мне и ни мучительные заботы, ни кипучие наслаждения меня уже
не волнуют, самая большая радость для меня -- взирать на
будущее, которое открывается перед тобою, и не только
надеяться, но и верить, что ты им насладишься. Ты уже вступил в
свет, меж тем как другие в твоем возрасте едва только узнают о
его существовании. Поэтому репутация твоя не только безупречна
в нравственном отношении, но и не запятнана вообще ничем
низким, грязным и недостойным благородного человека, и я
надеюсь, что такой она и останется на всю жизнь. Никто не может
тебе отказать в основательных и обширных познаниях, в
особенности в том, что касается твоей будущей карьеры. А раз
уже в начале твоей жизни у тебя все это есть, скажи, чего же
тебе еще не хватает? Из собственного опыта ты знаешь уже, что
не денег. У тебя было и будет, их достаточно для поддержания
твоего достоинства и твоей деятельности, и, если только это
будет зависеть от меня, у тебя никогда не будет излишка их,
который может заставить человека пренебречь тем или Другим. К
тому же у тебя есть mens sana in corpore sano251 --
драгоценнейшее из всех сокровищ. Поэтому приобрести все, что
может понадобиться тебе, будет не труднее, чем съесть
поставленный на стол завтрак. А понадобится тебе только одно:
знание света, изящество, вежливость со всеми и манеры; а если
ты будешь вращаться в хорошем обществе и видеть различные
города и различных людей, то тебе не придется даже особенно
напрягать внимание и ты безусловно все это приобретешь.
Дипломатическая деятельность выведет тебя на самое широкое
поприще, а когда ты сделаешься членом парламента, тебе будет
еще легче добиться успеха. Уделяй же этой заманчивой
перспективе столько же внимания и уважения ради себя самого,
сколько я уделяю ей ради тебя. Старайся также со своей стороны
осуществить ее, как я со своей буду помогать тебе и тебя в этом
поддерживать. Nullum numen abest, si sit prudentia252.
Прощай, милый мой мальчик. Я считаю сейчас дни, которые
остаются до встречи с тобой, скоро я начну считать часы и,
наконец, минуты, и нетерпение мое будет все расти.
Р. S. Камлот отправлен сегодня в Кале: я отправил все
госпоже Морель и адресовал, как ты того хотел, на имя главного
контролера. Все три куска стоят 680 французских ливров.
LXXI
Лондон, 24 июня ст. ст. 1751 г-
Милый друг,
Уменье держать себя, обходительность и манеры могут
принести такие огромные преимущества тем, у кого они есть, в
особенности же они необходимы и важны для тебя, причем в такой
степени, что теперь, когда наша встреча уже недалека, я трепещу
от страха при мысли, что ты, может быть, недостаточно всем этим
овладел, и, говоря по правде, я до сих пор не уверен, что сам
ты в должной мере понимаешь, насколько все это много значит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
не следует обходиться так, как с пятнадцатилетней кокеткой: в
первом случае разговор должен быть проникнут уважением и
серьезной веселостью -- да будет мне позволено сочетать эти два
столь различных слова, -- тогда как при встречах с молодой
девушкой простительны обыкновенные badinage zeste meme d'un peu
de polissonnerie245.
Еще одно важное требование, которое довольно редко
соблюдается, -- это не показывать всем твоих чувств и
охватившего тебя настроения, а напротив, наблюдать настроения и
чувства твоих собеседников, сообразоваться с ними и сделать их
своими. Например, представь себе, что от полноты чувств и от
избытка хорошего настроения ты начинаешь распевать pont neuf246
или выделывать антраша перед женою маршала де Ку-аньи, перед
папским нунцием, или аббатом Салье, или каким-либо человеком,
всегда серьезным или в это время чем-либо опечаленным? Думаю,
что ты бы этого не сделал, точно так же, как, если бы ты был в
плохом настроении или над тобой стряслась какая-нибудь беда, ты
не стал бы жаловаться на судьбу малютке Бло. Уж если ты не
можешь справиться со своими чувствами и настроением, выбирай
себе в собеседники тех, чье настроение близко к твоему.
Громкий смех нельзя совместить с les bienseances, ибо он
свидетельствует только о шумном и диком веселье толпы, готовой
потешаться над какой-нибудь глупостью. Что же касается
настоящего джентльмена, то смех его часто можно увидеть, но
очень редко услышать. Нет ничего более несовместимого с les
bienseances, чем возня или всякого рода jeux de main247,
которые чреваты очень серьезными, а подчас даже роковыми
последствиями. Шумные игры, борьба, бросанье чем-то друг в
друга -- все это развлечения, приличествующие толпе, но
принижающие истого джентльмена; giuoco di mano, giuoco di
villano248 -- очень верная пословица, одна из немногих
итальянских пословиц, которые верны.
Безапелляционность и категоричность молодых людей идет
вразрез с правилами приличия, утверждения их никогда не должны
быть решительными, следует всегда употреблять смягчающие,
сглаживающие и скрадывающие выражения, такие как s'il m'est
permi de le dire, je croirais plutot, si j'ose m'expliquer249,
которые смягчают манеру и вместе с тем не отрицают твоего
утверждения и даже нисколько его не ослабляют. Люди пожилые и
умудренные опытом вправе ожидать такого вот уважения к себе.
Существуют также правила приличия в отношении к людям
самого низкого звания: настоящий джентльмен соблюдает их в
обращении со своим лакеем и даже с нищим на улице. Люди эти
вызывают в нем сочувствие, а отнюдь не желание обидеть; ни с
тем, ни с другим он не позволит себе говорить d'un ton
brusque250; одному он спокойно делает замечание, другому очень
мягко отказывает. Не может быть такого случая, чтобы человеку
благородному пристало прибегать к le ton brusque. Словом, это
тоже своего рода манеры, и распространяются они на все стороны
жизни. Это нечто должное: просто надо, чтобы на помощь к тебе
пришли грации: они-то и дают возможность и легко, и свободно
делать то, что требуют les bienseances. В отношении последних у
каждого есть определенные обязанности, первые же дают человеку
огромные преимущества над другими и украшают его. Хорошо, если
бы ты мог сочетать в себе и то, и другое!
Даже если ты танцуешь хорошо, не думай, что на этом можно
успокоиться и не надо стараться танцевать еще лучше. И если
даже люди будут говорить, что у тебя приятные манеры, старайся
сделать их еще приятнее. То, что удовлетворяет Марселя, не
должно удовлетворять тебя. Продолжай всю свою жизнь добиваться
благосклонности граций: при дворе ты не найдешь себе лучших
союзниц; грации откроют тебе путь к сердцам государей,
министров и красавиц.
Теперь, когда все бурные страсти и пылкие чувства улеглись
во мне и ни мучительные заботы, ни кипучие наслаждения меня уже
не волнуют, самая большая радость для меня -- взирать на
будущее, которое открывается перед тобою, и не только
надеяться, но и верить, что ты им насладишься. Ты уже вступил в
свет, меж тем как другие в твоем возрасте едва только узнают о
его существовании. Поэтому репутация твоя не только безупречна
в нравственном отношении, но и не запятнана вообще ничем
низким, грязным и недостойным благородного человека, и я
надеюсь, что такой она и останется на всю жизнь. Никто не может
тебе отказать в основательных и обширных познаниях, в
особенности в том, что касается твоей будущей карьеры. А раз
уже в начале твоей жизни у тебя все это есть, скажи, чего же
тебе еще не хватает? Из собственного опыта ты знаешь уже, что
не денег. У тебя было и будет, их достаточно для поддержания
твоего достоинства и твоей деятельности, и, если только это
будет зависеть от меня, у тебя никогда не будет излишка их,
который может заставить человека пренебречь тем или Другим. К
тому же у тебя есть mens sana in corpore sano251 --
драгоценнейшее из всех сокровищ. Поэтому приобрести все, что
может понадобиться тебе, будет не труднее, чем съесть
поставленный на стол завтрак. А понадобится тебе только одно:
знание света, изящество, вежливость со всеми и манеры; а если
ты будешь вращаться в хорошем обществе и видеть различные
города и различных людей, то тебе не придется даже особенно
напрягать внимание и ты безусловно все это приобретешь.
Дипломатическая деятельность выведет тебя на самое широкое
поприще, а когда ты сделаешься членом парламента, тебе будет
еще легче добиться успеха. Уделяй же этой заманчивой
перспективе столько же внимания и уважения ради себя самого,
сколько я уделяю ей ради тебя. Старайся также со своей стороны
осуществить ее, как я со своей буду помогать тебе и тебя в этом
поддерживать. Nullum numen abest, si sit prudentia252.
Прощай, милый мой мальчик. Я считаю сейчас дни, которые
остаются до встречи с тобой, скоро я начну считать часы и,
наконец, минуты, и нетерпение мое будет все расти.
Р. S. Камлот отправлен сегодня в Кале: я отправил все
госпоже Морель и адресовал, как ты того хотел, на имя главного
контролера. Все три куска стоят 680 французских ливров.
LXXI
Лондон, 24 июня ст. ст. 1751 г-
Милый друг,
Уменье держать себя, обходительность и манеры могут
принести такие огромные преимущества тем, у кого они есть, в
особенности же они необходимы и важны для тебя, причем в такой
степени, что теперь, когда наша встреча уже недалека, я трепещу
от страха при мысли, что ты, может быть, недостаточно всем этим
овладел, и, говоря по правде, я до сих пор не уверен, что сам
ты в должной мере понимаешь, насколько все это много значит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106