Начав пить, он обязательно раскашляется в стакан и окропит чаем
соседей. Помимо всего прочего, он поражает всех своими
странными манерами: он сопит, гримасничает, ковыряет в носу или
сморкается, после чего так внимательно разглядывает носовой
платок, что всем становится тошно. Когда руки его ничем не
заняты, они ему явно мешают и он не знает куда их определить,
меж тем они все время пребывают в движении, непрестанно
перемещаясь то от груди к коленям, то от колен к груди. Одежду
свою он не умеет носить, да и вообще ничего не умеет делать
по-человечески. Преступного, надо сказать, в этом ничего нет,
но в обществе все это в высшей степени неприятно и смешно, и
всякий, кто хочет нравиться, должен решительным образом этого
избегать.
Я перечислил все, чего тебе не следует делать; теперь ты
легко поймешь, как ты должен себя вести, и, если ты отнесешься
с должным вниманием к манерам людей светских и много бывавших в
обществе, все это станет для тебя естественным и привычным.
Существуют также неловкости речи, употребление слов и
выражений, которых самым тщательным образом следовало бы
избегать, коверканье языка, дурное произношение, всем надоевшие
поговорки и избитые пословицы, свидетельства того, что человек
привык бывать в низком и дурном обществе. В самом деле, если
вместо того, чтобы сказать, что у людей бывают разные вкусы и у
каждого человека свой, ты разрешишься пословицей и скажешь:
"Всяк молодец на свой образец" или "У всякого скота своя
пестрота", люди вообразят, что ты всю жизнь провел в обществе
одних только горничных и лакеев.
Все дело здесь во внимании; без внимания нельзя ничего
достичь: недостаток внимания есть не что иное, как недостаток
мысли, иначе говоря -- либо глупость, либо безумие. Тебе
надлежит не только быть внимательным ко всему, что ты видишь,
но и уметь быстро во всем разобраться: сразу же разглядеть всех
находящихся в комнате людей, их движения, взгляды, вслушаться в
их слова и при всем этом не впиваться в них глазами и не
показывать вида, что их наблюдаешь. Эта способность быстро и
незаметно разглядеть людей необычайно важна в жизни, и надо
тщательно ее в себе развивать. Напротив, рассеянность, которая
есть не что иное, как беспечность и недостаток внимания к тому,
что происходит вокруг, делает человека до такой степени похожим
на дурака или сумасшедшего, что я, право же, не вижу особой
разницы между всеми тремя. У дурака никогда не было способности
мыслить; сумасшедший потерял ее; а человек рассеянный на время
тоже ее лишился.
Прощай! Следующее письмо ко мне адресуй в Париж на имя
месье Шабера, банкира, и постарайся к моему возвращению
добиться тех успехов, которых я от тебя жду.
VIII
Спа, 6 августа 1741 г.
Милый мой мальчик,
Меня очень обрадовали те несколько работ, которые ты
прислал мне, и еще больше сопровождавшее их письмо м-ра
Меттера, в котором он отзывается о тебе гораздо лучше, чем в
предыдущем. Laudari a laudato viro8 во все времена было
стремлением благородным. Поощряй же в себе это стремление и
умен и впредь заслужить похвалу человека, достойного похвалы.
Пока ты будешь стараться этого достичь, ты получишь от меня
все, что захочешь, а как только перестанешь, больше ничего уже
не получишь.
Я рад, что ты понемногу начинаешь писать сочинения, это
приучит тебя размышлять над некоторыми вопросами, а это не
менее важно, чем читать соответственные книги; поэтому напиши
мне, пожалуйста, что ты думаешь по поводу следующих слов:
Non sibi, sed toti genitum se credere mundo9.
Слова эти взяты из характеристики, которую Лукан дает
Катону. По его словам, Катон считал, что создан не для себя
одного, а для всего человечества. Так вот напиши мне, считаешь
ли ты, что человек рожден на свет только для собственного
удовольствия и выгоды или же он обязан что-то делать на благо
общества, в котором живет, и вообще всего человечества.
Совершенно очевидно, что каждый человек имеет известные
преимущества от того, что живет в обществе, которых не имел бы,
живи он один на целом свете. А раз так, то не значит ли это,
что он в какой-то степени в долгу перед обществом? И не обязан
ли он делать для других то, что они делают для него? Ты можешь
написать мне об атом по-английски или по-латыни, как тебе
захочется: для меня в этом случае имеют значение мысли твои, а
никак не язык.
В последнем письме я предупреждал тебя относительно
неприятной манеры держать себя и неловкостей, которые у многих
входят в привычку с молодых лет из-за того, что в свое время
родители их чего-то недосмотрели. От неловкостей этих они не
могут отделаться и в старости. Таковы, например, несуразные
движения, странные позы и неуклюжая осанка. Но есть также
неуклюжесть духа, которой следует избегать, и при внимательном
отношении это вполне возможно. Нельзя, например, путать или
забывать имена и фамилии. Говорить о мистере "как бишь его",
или о миссис "забыл, как звать", или "дай бог памяти" -- значит
быть человеком до последней степени невежливым и вульгарным. Не
менее невежливо, обращаясь к людям, неверно их величать,
например говорить "милорд" вместо "сэр" и "сэр" вместо
"милорд". Очень неприятно и тягостно бывает слышать, когда
человек начинает что-то рассказывать и, не будучи в состоянии
довести свой рассказ до конца, где-нибудь на середине сбивается
и, может быть, даже бывает вынужден признаться, что все
остальное он позабыл. Во всем, что ты говоришь, следует быть
чрезвычайно точным, ясным и определенным, иначе вместо того
чтобы развлечь других или что-то им сообщить, ты только утомишь
их и затуманишь им головы. Нельзя также забывать и о том, как
ты говоришь и какой у тебя голос: есть люди, которые ухитряются
говорить, почти не раскрывая рта, и их просто невозможно бывает
понять; другие же говорят так быстро и так глотают при этом
слова, что понять их не легче; одни привыкли говорить, так
громко, как будто перед ними глухой, другие до того тихо, что
вообще ничего не слышно. Подобные привычки неуместны и
неприятны, и избавить от них может лишь пристальное к себе
внимание. По ним всегда легко узнать людей, не получивших
должного воспитания. Ты даже не можешь себе представить,
насколько важно держать в памяти все эти мелочи. Мне
приходилось видеть немало людей с большими способностями,
которых плохо принимали в обществе именно оттого, что этих-то
второстепенных качеств у них не было, и других, которых,
напротив, хорошо принимали только благодаря этим качествам, ибо
то были люди, ни в каком отношении не примечательные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106