И
кладбище, по которому мы идем - предостережение для них.
- Боюсь, если они снова вылезут на свет, Митре самому придется иметь
с ними дело, - заметил Конан после недолгого раздумья.
- Почему ты так решил?
- Гиганты теперь заняты, держат землю. А новых исполинов Митра не
сотворил... Кто же будет биться с чудовищами?
Рина вдруг выпрямилась во весь свой небольшой рост, и глаза ее гордо
сверкнули.
- Как кто?! Мы, Ученики!
Внезапно развеселившись, Конан похлопал ее по плечу. Пожалуй, Рагар и
Фарал Серый могли бы сжечь подобных тварей, а хитроумный Лайтлбро,
Маленький Брат, придумал бы, как и куда их заманить, чтобы прихлопнуть
скалой, утопить в воде или спалить огнем - как того монстра в ущелье
Адр-Каун. Но Рина... Палящие молнии Митры оставались неподвластными ей, и
в душе ее не было коварства - той хитрости, без которой не подстроишь
ловушку врагу. Он не сказал этого вслух, не желая обижать девушку.
Все-таки, как и Фарал, Рагар и Лайтлбро, она была бойцом Митры и владела
частицей божественной Силы, хотя дар ее служил скорей жизни, чем
уничтожению и смерти. Да, она определенно родилась на свет бойцом,
отважным бойцом, и недавняя схватка с серыми тварями доказывала это! Пусть
ее руки метали не молнии, но сталь - результат был тем же самым!
Однако ее тонкая и гибкая фигурка казалась такой крохотной рядом с
чудовищными порождениями Нергала... Любая из этих тварей могла рассечь ее
тело одним движением челюстей, раздавить, не заметив... И Конан, с
внезапным страхом за девушку, подумал, что на земле и сейчас встречаются
не менее жуткие монстры, инкубы, демоны и ожившие мертвецы, коих посылают
в мир злобные боги или злое чародейство черных магов. Он сражался с ними,
и он их побеждал - своими руками и мечом, без помощи Митры, Аримана, Крома
или иного божества, ибо был от природы силен, жесток и хитер. Но Рина...
Сероглазая Рина с каштановыми кудрями умела лечить, умела предсказывать
будущее, умела метать стальные диски... Что еще?
И, глядя на костяки чудовищных тварей, на их черепа с огромными
клыками, на угрожающе выставленные когти, Конан, варвар из Киммерии,
великий воин и будущий великий король, взмолился. Он просил не за себя и
сделал это не вслух, а молча, справедливо полагая, что бог услышит его,
коли захочет. Молитва же его была простой: "Пресветлый, прежде, чем ты
пошлешь эту девушку в битву, вооружи ее! Вооружи достойно! Дай ей то, что
отнял у меня!"
Он мысленно повторял эти слова, пока холмы с россыпями костей не
закончились. Когда же они с Риной, миновав последний поворот, покинули
лабиринт узких ущелий и обрывистых каньонов, все молитвы выскочили у
Конана из головы. Потрясенный, он замер, застыл, на миг лишившись дара
речи, не слыша ни восторженных вздохов Рины, ни тихого шелеста листвы, ни
плеска родниковых струй. Контраст между оставшимися позади мрачными
могильниками и картиной, что открылась перед ним сейчас, был слишком силен
и повергал в шок; кому бы пришло в голову, что за огненным потоком лавы,
за бесплодной равниной и чудовищным кладбищем лежит рай?
Знакомый рай, отметил Конан спустя несколько мгновений. Определенно,
он узнавал прихотливые извивы дорожек в этом зеленом саду; нечто знакомое
чувствовалось и в расположении деревьев. Он видел яблони, густые и
раскидистые, что росли на небольшом холме в центре сада, обрамляя его
вершину тремя широкими концентрическими окружностями; в их благоуханном
кольце был заключен треугольник из персиковых и абрикосовых деревьев.
Неподалеку высились дубы и буки, и темные их кроны прочерчивали плавно
изогнутую фигуру, напомнившую Конану рассеченный сверху донизу бокал;
самый мощный из дубов, настоящий гигант со стволом, который не смогли бы
обхватить и трое мужчин, рос внутри этого незамкнутого овала. Левее
тянулись вверх золотистые столбы сосен и кедров, оттененные седым
изумрудом асгардских елей; оттуда тянуло пронзительным и чистым запахом
смолы и хвои. Между соснами и линией дубов находилась беседка, увитая
виноградной лозой, толстой, высокой и обильно плодоносящей:
прозрачно-зеленые и густо-фиолетовые гроздья величиной с человеческую
голову свешивались вниз, прямо к полу из гладких кедровых досок.
Еще он заметил родник и небольшое озеро, за которым красовалась пара
исполинских деревьев, вчетверо или впятеро выше самых огромных сосен; они
застыли в прозрачном воздухе словно две чудовищные колонны, и мощные ветви
бросали тень на серебристую водную поверхность. Секвайны, Стражи Неба, как
называл их наставник! Секвайны, что росли в верхнем мире в какой-то
далекой и таинственной земле, лежавшей за просторами Западного океана!
- Сад Учителя! - потрясенно выдохнула Рина.
- Сад Митры, - поправил ее Конан. Он уже сообразил, что тут не было
полного сходства: расстилавшийся перед ними зеленый оазис казался больше,
родник - полноводнее, озеро - шире, и на поляне у яблоневого холма он не
видел пчелиных ульев, хотя мерное гудение насекомых долетало до его ушей.
Но главное было не в том. За зеленой стеной деревьев, ласкавшей глаз
после пурпурных и алых красок нижнего мира, вздымались беломраморные
стены, украшенные циклопическими колоннами; они тянулись вверх, вверх и
вверх, полускрытые мерцающей радужной дымкой, вуалью, наброшенной на
гладкие камни храма, что царил над садом и холмами подобно рукотворной
горе. Ни Конан, ни Рина не могли разглядеть его кровли, тонувшей в
серебристом сиянии, но вход - огромная арка, венчавшая невысокую лестницу
- находился прямо перед ними. К ступеням и арке вела дорожка, обсаженная
по краям цветущим кустарником; гроздья мелких голубых и сиреневых цветов
напоминали об ароматах весны.
- Пойдем? - Конан прикоснулся к плечу девушки, но она, не двигаясь с
места, точно в забытьи шептала:
- Сверкающий алтарь, подобный ограненному бриллианту... колонны в
тысячи локтей... стены, уходящие ввысь... купол, вознесенный над ними,
словно небесный свод...
- Пойдем! - Сильные пальцы киммерийца стиснули плечо Рины, и она
очнулась.
- Нет, подожди! Сначала - к роднику, к озеру... Надо умыться и
отдохнуть.
- Разве ты устала?
- Я - нет! - Девушка раскинула руки, впитывая исходивший от святилища
поток энергии. - Но ты устал и голоден... и, к тому же, нельзя входить в
обитель бога без омовения. Видишь, все, что нужно - перед нами... вода, и
плоды, и мягкая трава, чтобы можно было отдохнуть...
Она уже шла к роднику, струившему хрустальные воды в озеро, и Конан,
с наслаждением вдохнув ароматный воздух, двинулся следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
кладбище, по которому мы идем - предостережение для них.
- Боюсь, если они снова вылезут на свет, Митре самому придется иметь
с ними дело, - заметил Конан после недолгого раздумья.
- Почему ты так решил?
- Гиганты теперь заняты, держат землю. А новых исполинов Митра не
сотворил... Кто же будет биться с чудовищами?
Рина вдруг выпрямилась во весь свой небольшой рост, и глаза ее гордо
сверкнули.
- Как кто?! Мы, Ученики!
Внезапно развеселившись, Конан похлопал ее по плечу. Пожалуй, Рагар и
Фарал Серый могли бы сжечь подобных тварей, а хитроумный Лайтлбро,
Маленький Брат, придумал бы, как и куда их заманить, чтобы прихлопнуть
скалой, утопить в воде или спалить огнем - как того монстра в ущелье
Адр-Каун. Но Рина... Палящие молнии Митры оставались неподвластными ей, и
в душе ее не было коварства - той хитрости, без которой не подстроишь
ловушку врагу. Он не сказал этого вслух, не желая обижать девушку.
Все-таки, как и Фарал, Рагар и Лайтлбро, она была бойцом Митры и владела
частицей божественной Силы, хотя дар ее служил скорей жизни, чем
уничтожению и смерти. Да, она определенно родилась на свет бойцом,
отважным бойцом, и недавняя схватка с серыми тварями доказывала это! Пусть
ее руки метали не молнии, но сталь - результат был тем же самым!
Однако ее тонкая и гибкая фигурка казалась такой крохотной рядом с
чудовищными порождениями Нергала... Любая из этих тварей могла рассечь ее
тело одним движением челюстей, раздавить, не заметив... И Конан, с
внезапным страхом за девушку, подумал, что на земле и сейчас встречаются
не менее жуткие монстры, инкубы, демоны и ожившие мертвецы, коих посылают
в мир злобные боги или злое чародейство черных магов. Он сражался с ними,
и он их побеждал - своими руками и мечом, без помощи Митры, Аримана, Крома
или иного божества, ибо был от природы силен, жесток и хитер. Но Рина...
Сероглазая Рина с каштановыми кудрями умела лечить, умела предсказывать
будущее, умела метать стальные диски... Что еще?
И, глядя на костяки чудовищных тварей, на их черепа с огромными
клыками, на угрожающе выставленные когти, Конан, варвар из Киммерии,
великий воин и будущий великий король, взмолился. Он просил не за себя и
сделал это не вслух, а молча, справедливо полагая, что бог услышит его,
коли захочет. Молитва же его была простой: "Пресветлый, прежде, чем ты
пошлешь эту девушку в битву, вооружи ее! Вооружи достойно! Дай ей то, что
отнял у меня!"
Он мысленно повторял эти слова, пока холмы с россыпями костей не
закончились. Когда же они с Риной, миновав последний поворот, покинули
лабиринт узких ущелий и обрывистых каньонов, все молитвы выскочили у
Конана из головы. Потрясенный, он замер, застыл, на миг лишившись дара
речи, не слыша ни восторженных вздохов Рины, ни тихого шелеста листвы, ни
плеска родниковых струй. Контраст между оставшимися позади мрачными
могильниками и картиной, что открылась перед ним сейчас, был слишком силен
и повергал в шок; кому бы пришло в голову, что за огненным потоком лавы,
за бесплодной равниной и чудовищным кладбищем лежит рай?
Знакомый рай, отметил Конан спустя несколько мгновений. Определенно,
он узнавал прихотливые извивы дорожек в этом зеленом саду; нечто знакомое
чувствовалось и в расположении деревьев. Он видел яблони, густые и
раскидистые, что росли на небольшом холме в центре сада, обрамляя его
вершину тремя широкими концентрическими окружностями; в их благоуханном
кольце был заключен треугольник из персиковых и абрикосовых деревьев.
Неподалеку высились дубы и буки, и темные их кроны прочерчивали плавно
изогнутую фигуру, напомнившую Конану рассеченный сверху донизу бокал;
самый мощный из дубов, настоящий гигант со стволом, который не смогли бы
обхватить и трое мужчин, рос внутри этого незамкнутого овала. Левее
тянулись вверх золотистые столбы сосен и кедров, оттененные седым
изумрудом асгардских елей; оттуда тянуло пронзительным и чистым запахом
смолы и хвои. Между соснами и линией дубов находилась беседка, увитая
виноградной лозой, толстой, высокой и обильно плодоносящей:
прозрачно-зеленые и густо-фиолетовые гроздья величиной с человеческую
голову свешивались вниз, прямо к полу из гладких кедровых досок.
Еще он заметил родник и небольшое озеро, за которым красовалась пара
исполинских деревьев, вчетверо или впятеро выше самых огромных сосен; они
застыли в прозрачном воздухе словно две чудовищные колонны, и мощные ветви
бросали тень на серебристую водную поверхность. Секвайны, Стражи Неба, как
называл их наставник! Секвайны, что росли в верхнем мире в какой-то
далекой и таинственной земле, лежавшей за просторами Западного океана!
- Сад Учителя! - потрясенно выдохнула Рина.
- Сад Митры, - поправил ее Конан. Он уже сообразил, что тут не было
полного сходства: расстилавшийся перед ними зеленый оазис казался больше,
родник - полноводнее, озеро - шире, и на поляне у яблоневого холма он не
видел пчелиных ульев, хотя мерное гудение насекомых долетало до его ушей.
Но главное было не в том. За зеленой стеной деревьев, ласкавшей глаз
после пурпурных и алых красок нижнего мира, вздымались беломраморные
стены, украшенные циклопическими колоннами; они тянулись вверх, вверх и
вверх, полускрытые мерцающей радужной дымкой, вуалью, наброшенной на
гладкие камни храма, что царил над садом и холмами подобно рукотворной
горе. Ни Конан, ни Рина не могли разглядеть его кровли, тонувшей в
серебристом сиянии, но вход - огромная арка, венчавшая невысокую лестницу
- находился прямо перед ними. К ступеням и арке вела дорожка, обсаженная
по краям цветущим кустарником; гроздья мелких голубых и сиреневых цветов
напоминали об ароматах весны.
- Пойдем? - Конан прикоснулся к плечу девушки, но она, не двигаясь с
места, точно в забытьи шептала:
- Сверкающий алтарь, подобный ограненному бриллианту... колонны в
тысячи локтей... стены, уходящие ввысь... купол, вознесенный над ними,
словно небесный свод...
- Пойдем! - Сильные пальцы киммерийца стиснули плечо Рины, и она
очнулась.
- Нет, подожди! Сначала - к роднику, к озеру... Надо умыться и
отдохнуть.
- Разве ты устала?
- Я - нет! - Девушка раскинула руки, впитывая исходивший от святилища
поток энергии. - Но ты устал и голоден... и, к тому же, нельзя входить в
обитель бога без омовения. Видишь, все, что нужно - перед нами... вода, и
плоды, и мягкая трава, чтобы можно было отдохнуть...
Она уже шла к роднику, струившему хрустальные воды в озеро, и Конан,
с наслаждением вдохнув ароматный воздух, двинулся следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168