Люди, к которым я
привыкла с детских лет... соседи... они всегда были добры ко мне... а
потом потребовали, чтобы я убиралась! Грозили сжечь наш дом, перебить
семью...
Конан, заметив, что она с трудом выталкивает слова, протянул руку и
погладил мягкие пышные волосы девушки. Похоже, и у нее жизнь была
нелегкой!
- Значит, тебя изгнали, малышка... Но почему? Ты добра и красива... и
наверняка была самой лучшей из ныряльщиц на Жемчужных островах!
- Я была ведьмой! - Теперь Рина улыбалась сквозь слезы. - Ведьмой,
понимаешь? Дар Митры рос и рос во мне, а потом вдруг пробудился... и никто
не мог сказать, благой ли бог послал его или злобный демон... Да и я сама
не знала...
- Что же с тобой сделали?
- Продали толстопузому купцу из Хаббы. Я ныряла за раковинами для
него... ныряла, пока кожа не сделалась синей... но ему хотелось получить
от меня не только жемчуг...
Конан кивнул.
- Да, я понимаю. Ты очень красивая девушка.
Ее лицо словно расцвело от этой похвалы.
- Однажды он полез ко мне, и я пырнула его ножом - тем самым, с
которым охотилась в море. Потом прыгнула за борт... к счастью, стояла
ночь, и до берега было недалеко... попала в Хаббу... Злой город, злой!
- Злой, - согласился Конан, припомнив гладиаторские казармы и друга
Сигвара из Асгарда, сложившего голову в хаббатейской степи.
- Но там мне повезло, - сказала Рина. - Там я встретилась с Учеником,
слугой Митры, и он был добр ко мне. Объяснил, что дар мой от светлого
бога, что никакая я не ведьма, а избранница самого Митры... Ну, тогда я и
решила разыскать наставника. И, видишь, нашла его! А заодно - и тебя!
Она уже совсем развеселилась, махнула дротиком, словно отгоняя прочь
дурные воспоминания, и подняла к Конану зарумянившееся лицо. Ноги Рины
ступали по самому краю обрыва, но она на глядела вниз; губы ее
приоткрылись, серые глаза сверкнули, и киммериец вдруг почувствовал
исходивший от нее поток Силы. Да, - мелькнуло у него в голове, -
Пресветлый щедро одарил эту девушку! Неудивительно, что в родной деревне
ее начали бояться!
- Значит, теперь ты довольна, - произнес Конан, покосившись на свою
спутницу. - Ты нашла все, что искала, и даже больше! И теперь поможешь
мне, - он усмехнулся. - Вдвоем мы непобедимы, малышка! Я буду сражаться
мечом, а ты - метать свои стальные диски и молнии...
Рина покачала головой.
- Только диски и дротик, Конан. Молний я метать не умею.
- Кром! Как же так? - Киммериец с удивлением воззрился на нее. - Даже
я чувствую твою Силу, девочка... а всякий, владеющий ею, способен на
многое! Я сам мог...
Она прервала его, мягко коснувшись могучего плеча.
- Ты - воин, и потому, я думаю, Сила была для тебя щитом и мечом. Мой
дар - иной. Я не умею сражаться с помощью Силы... пока не умею... и
неизвестно, когда научусь - так сказал наставник.
- Что же ты тогда можешь делать? - Конан скептически приподнял бровь.
- Могу заживлять раны, могу говорить с птицами и зверьми, могу видеть
ауру всякого человека... - послушно начала перечислять девушка. - Могу
заглянуть вперед... правда, ненамного...
- Заглянуть вперед? Что это значит?
Рина вдруг приумолкла, потом тихо произнесла:
- Знаешь, почему меня изгнали? Однажды рыбаки отправлялись в море...
наши, из деревни... а я увидела, как лодки их гибнут, как люди тонут в
воде... увидела и сказала об этом... Ну, так и случилось; была буря, и их
разбитые баркасы пошли на дно. Меня же обвинили в злой волшбе и
чародействе... что я послала им смерть...
- Вот оно как! - произнес Конан. - Выходит, ты провидица, Рина с
Жемчужных островов! Ну, так скажи, что ждет нас завтра в той проклятой
дыре? - Он вытянул руку, показывая на вершину огромного вулкана.
- Ничего хорошего... Помнишь, Учитель толковал про стража,
охраняющего спуск вниз? Он там, и ждет нас.
Киммериец покачал головой.
- Ну, такие предсказания я и сам могу делать. Ты лучше скажи,
останемся ли мы в живых?
- Останемся. Хотя сражение будет нелегким, Конан.
- Наверно, ты меня спасешь, а? - Он с легкой насмешкой взглянул на
Рину. - Посмотришь на ауру этого стража, поговоришь с ним, потолкуешь... А
если что, залечишь мои раны, так?
Он улыбался, но лицо девушки хранило задумчивое выражение.
- Нет, это ты спасешь нас обоих, - серьезно произнесла она. - А
раны... Ран не будет, Конан, потому что ты даже не обнажишь своих мечей.

Вечером они поднялись к самому кратеру, устроившись на ночлег под
остроконечным утесом, у которого кончалась тропа. Сразу за этой скалой
темнела гигантская пасть вулканического жерла, похожая на бездонную
драконью глотку; Конан швырнул в нее камень и долго прислушивался, пока не
различил звук далекого удара. Покачав головой, он взглянул на солнце. Край
багрового диска уже спрятался за горизонтом, а это значило, что пора
вспомнить о заветной фляжке с порошком арсайи; киммериец вытащил ее,
вдохнул зелье и вернулся к Рине, хлопотавшей над ужином.
На следующий день они задержались на вершине почти до полудня, пока
яркие солнечные лучи не высветили кратер до самого дна. Он был не таким
глубоким, как показалось Конану в вечерних сумерках; склоны выглядели
довольно обрывистыми и неприветливыми, и киммериец прикинул, что кое-где
придется пустить в ход веревку с железным крюком. Тем не менее, он не
сомневался, что еще до заката они окажутся внизу.
- Пойдем! - Конан махнул девушке рукой и подступил к обрыву. - Солнце
стоит высоко; не будем терять время.
Рина, склонив к плечу головку в ореоле каштановых локонов, оглядела
стены кратера, уходившие вниз на тысячи локтей. Серый и бурый камень тут и
там рассекали вертикальные трещины; кое-где виднелись карнизы и уступы,
тянувшиеся иногда на сотню шагов; дно представляло собой овал неправильной
формы, заваленный огромными глыбами. Края трещин и карнизов казались
сглаженными, словно их обработали напильником и отполировали - когда-то,
тысячелетия назад, раскаленное лавовое озеро оплавляло камень, заставляя
его течь подобно разогретой смоле.
- Как мрачно... - шепнула девушка. - И пустынно! Я не чувствую там
биения жизни, Конан. Ни птиц, ни насекомых, ничего... Одни мертвые
скалы...
- Тем лучше для нас. Клянусь Кромом, не хотелось бы мне отмахиваться
от мошкары, повиснув на веревке!
Киммериец решительно сделал первый шаг, ступив на узкий карниз;
девушка без колебаний последовала за ним. Карниз привел их к трещине, по
которой удалось спуститься сразу на восемьдесят локтей; Конан преодолел
ее, упираясь ступнями и спиной в противоположные края, потом Рина спустила
ему на канате мешки и оружие, и съехала сама, едва касаясь веревки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168