Джафар встал на четвереньки и пятясь выполз из зала. В конце концов, до захода солнца еще уйма времени, и можно многое успеть. Например, последовать за Али в стан врагов хозяина или просто сбежать из столицы и пересидеть смутное время в каком-нибудь тихом местечке, развлекаясь с наложницами, пока Гуссейн и Фасих не выяснят, кто из них сильнее. Хотя можно и попытаться разыскать албанца, чтобы перерезать ему горло.
Занятый своими мыслями, Джафар не заметил, как очутился за воротами дворца на шумной, многолюдной улице. Внезапно он почувствовал укол в бок. Опустив глаза, увидел длинный кинжал, который держал в руке незнакомый молодой турок: одно движение и острый клинок вонзится бедному Джафару между ребер.
— М-м-м… — промычал скованный страхом толстяк.
— Тихо, — приказал незнакомец. — Иди и не вздумай орать! Иначе окажешься в аду!
И Джафар, как ведомая на убой скотина, послушно свернул в узкий переулок…
* * *
Утром Анастасию повели в баню. Приставленные к ней служанки закутали рабыню в длинное темное покрывало, стиснули ее с боков, как конвоиры, а позади пристроился вооруженный слуга-турок: обычно он сопровождал женщин до бани и ждал их на улице.
У ворот сидела на камне старуха Айша — массажистка и банщица, умевшая выдергивать все волоски на женском теле, делая его гладким и приятным, источающим тонкий аромат после ее хитрых притираний. Пожалуй, она была единственным человеком, с которым хотела бы поговорить Анастасия: она успела оценить томную негу, подаренную руками Айши, но как говорить с ней, если не понимаешь ни одного слова, когда она бормочет, разминая тебя? И только улыбается в ответ, услышав слова благодарности.
Все было как всегда: Айша пошла впереди, за ней старухи и рабыня между ними, а позади слуга. В бане прислужницы раздели девушку, что-то приговаривая на своем гортанном языке и восхищенно цокая языками, словно впервые увидели ее высокую упругую грудь, длинные стройные ноги и бело-розовую кожу. Айша, одетая в длинную рубаху до пят, взяла рабыню за руку и повела мыться, а старухи остались караулить одежду: в женских турецких банях тоже воровали.
Айша уложила Анастасию лицом вниз на теплую мраморную скамью и начала водить по ее спине мешком из тонкой ткани, наполненным невесомой мыльной пеной. Сразу захотелось закрыть глаза и ни о чем не думать, погрузившись в дремоту. Старая банщица что-то ласково приговаривала, скользкий мешочек с пеной легко ударял по икрам, по бедрам, щекотал пятки. Но все-таки родная русская банька с душистым паром и березовым веничком лучше. Словно десяток лет сбросишь и заново народишься на свет, каждой жилкой ощущая упругую силу молодости. А здесь становишься ленивой, податливой, будто воск.
Поглядывая по сторонам, Анастасия приметила красивую загорелую девушку с длинными темными волосами. Время от времени та тоже с нескрываемым интересом поглядывала в ее сторону. Наверно, девушку поразили светлые волосы рабыни с далекого севера, а может, ревнивое женское соперничество заставляло разглядывать незнакомку? В руках темноволосой девушки была какая-то тряпка. Подойдя поближе к скамье, на которой лежала Анастасия, она вдруг развернула тряпку, и рабыня чуть не вскрикнула: это же платок, который в памятную ночь выхватил из ее рук лихой похититель молодого мурзы! Откуда он у турчанки, как попал к ней, где хозяин платка? Неужели погиб и теперь незнамо где лежат его сиротливые косточки?
Настя хотела вскочить, но бдительная Айша с неожиданной силой надавила ей руками на плечики прижала к скамье, а темноволосая девушка еще раз показала платок и спрятала его в ладонях. Сделав еще шаг, она присела на корточки рядом с Анастасией и заглянула ей в глаза.
— Злата, — ткнув себя пальцем в грудь, представилась она. — Ты узнала платок?
Голос у нее был чистый, приятный, и Настя понимала ее. Правда, некоторые слова не похожи на русские и чудно звучат, но все понятно! Кто она?
— Откуда он у тебя? — насторожилась Анастасия.
— Юнак дал. — Легкая улыбка тронула губы Златы. — Он помнит тебя, а ты помнишь его?
— Да, — почти простонала девушка. — Он жив?
— Он здесь, — шепнула Злата. — Хочешь помочь ему?
— Кто ты?
Айша тем временем делала свое дело, словно происходящее ее совершенно не касалось. Заметив устремленный на нее взгляд рабыни, старуха лукаво подмигнула и снова принялась растирать ей спину.
— Сестра друга твоего юнака, — ответила Злата. — Мы пришли издалека.
— Как он узнал, что я у турок?
— Видел тебя в саду, с дерева. Ты любишь мужчину, в доме которого живешь?
— Нет. — Анастасия дернулась, как от удара. — Ненавижу!
— Юнаку и его друзьям надо попасть в твой дом. Хочешь помочь?
— Чем я могу помочь? У ворот вооруженный сторож, в доме полно слуг…
Настя хотела добавить, что смельчаки пойдут на верную гибель, но вспомнила, как они ловко проникли во дворец Алтын-карги и украли его сына. Разве такие люди побоятся повторить налет в столице турок, что остановит их? Наверное, они хотят украсть ее нового хозяина? Ну, уж его-то она жалеть не станет, как и татарчонка! И теперь точно убежит вместе с ними.
— Как тебя зовут? — спросила Злата.
— Настя… Я попробую помочь. Смотри. — Девушка начала водить пальцем по мрамору пола. — Вот тут покои хозяина, здесь моя комната, а тут слуги… Или давай я вышью план на платке и передам тебе в бане.
— Нет времени! Я запомнила. Откроешь двери?
— Сторож не даст. Лучше сделаем так: сегодня после обеда я выйду в сад и отошлю старух подальше. За забором есть высокое дерево. Пусть он влезет на него и поговорит со мной.
— Хорошо, — согласилась Злата. — Я передам. — Она поднялась и отошла.
Айша окатила Анастасию водой и вывела к ожидавшим прислужницам. Вскоре рабыня уже возвращалась в ставший ей постылым дом и невольно ускоряла шаг, словно могла этим приблизить время долгожданного свидания…
Время до обеда тянулось медленно, все валилось из рук. Настя едва заставила себя проглотить несколько кусков, побежала в сад и уселась на скамью, знаками приказав старухам уйти. Где-то горестно кричал муэдзин, призывая правоверных на молитву. Легкий ветерок приносил на невесомых крыльях ароматы отцветающих роз, шелестел густой листвой чинар. Издали Анастасия видела, как из дома вышел ее хозяин и направился к воротам. Сегодня он был в темном немецком платье без всяких украшений. За поясом у него торчали рукоятки двух пистолетов, а на боку висела длинная тяжелая шпага. Привратник распахнул перед ним калитку и проводил хозяина почтительным поклоном.
Девушка обрадовалась: назойливые попытки Белометти добиться ее благосклонности чем-то льстили ей и в то же время вызывали непреходящее раздражение, вскоре переросшее в яростную ненависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198