Потом помогала нянчить сыновей своего молочного сынка, да так приросла к дому, что ни сам Бухвостов, ни его жена уже не мыслили себя без ее заботы.
Поставив на стол окрошку, Параскева молча поклонилась и вышла. Следом вприпрыжку убежал Антипа. Мужчины остались одни.
— Давай угостимся, чем Бог послал, — предложил Никита Авдеевич. Но, немного похлебав, отложил ложку и задумался.
Он до сих пор не решил, открыться Яровитову или нет? Пока о черной измене знают только двое — сам Бухвостов и Федор Паршин. Серб, доставивший эту страшную весть, умер. Ни один из гонцов не ведает того, что написано в доверенных им тайных грамотках. Если они будут доставлены по назначению, об измене узнают Сухоборец в Константинополе и Любомир в Варшаве. Но Макар не гонец — ему предстоит далекое и крайне опасное путешествие. Что лучше: отправить его в путь с легким сердцем или с тяжкими думами?
— Татарчонок-то сегодня опять к тыну кинулся. Хотел в щелочку поглядеть, — с улыбкой сообщил Макар. — Видать, понравилась твоя племянница.
Ему хотелось отвлечь Бухвостова от тяжелых раздумий; он видел, как буквально за одни сутки сдал Никита Авдеевич, всегда такой бодрый, полный сил, готовый пошутить, он сник, углубился в себя, разом постарел. Что его гложет, какой камень лежит на душе?
— Дело молодое, — зевнул хозяин, прикрыв рот ладонью. — Ему шестнадцать годов всего — считай, сопляк!
— Ты и вправду хочешь его с Любашей сосватать?
— А чего? Девке пятнадцатый год, — вздохнул Никита Авдеевич. — Все одно придется замуж выдавать. Красотой ее Бог не обидел, а вот с приданым хуже. Найдутся ли охотники взять за себя бедную сироту?
— Но не за татарина же отдавать?
— Какой он татарин? — отмахнулся хозяин. — Мать у него русская, да и сам Иляс-мурза не чистых кровей.
— Вот как? — живо заинтересовался Яровитов.
— Бабка у него казачка, взятая в полон, а мать украли где-то под Черниговом. Вот и думай, татарин он или нет? Считается потомком рода Чингиза, а на самом деле в нем больше славянских кровей, чем монгольских или татарских. Я уже всю его родословную изучил. И тебе пригодится.
— Был бы я холостой, сам посватался к Любаше и про приданое не спросил, — засмеялся Макар.
— Ага, пришлась ложка ко рту, но в кувшин не лезет, — усмехнулся Никита Авдеевич. — Твои детишки скоро в Любашкин возраст войдут, а ты, как непутевый кобель, все по вдовушкам шастаешь. Думаешь, не знаю твоих повадок?..
— Да я… — Яровитов покраснел и хотел вскочить, но сердитый взгляд дьяка заставил его замолчать и не двигаться с места.
— Ладно уж, — буркнул хозяин. — Я не осуждаю, но все надо с умом делать… Давай о другом поговорим. Молодого мурзу нам здесь нужно удержать. Какие цепи крепче всего? Семейные, сердечные узы! Вон ты, сколько ни крутишься, а все домой тянет. Или не так?
Макар опустил голову и сделал вид, что рассматривает скатерть на столе. Ну и огорошил его Никита Авдеевич! Но надо отдать ему должное: он и пристыдит, и на путь наставит.
— Так, — еле слышно выдавил из себя Яровитов.
— А еще вера! Сам вижу, что моя племянница Рифату по сердцу, но жениться он сможет, только если примет православие. Какой ему после этого Крым?
«Хитер дьяк, — подумал гость. — Ладится одной стрелой сразу двух, а то и трех уток сбить: племяннице даст красивого и богатого мужа, юной женой удержит здесь молодого мурзу, а его отца заставит смотреть себе в рот, чтобы с наследником худого не приключилось».
— Иляс-мурза может взять молодую жену, — сказал он. — И она родит ему сына.
— Может, — согласился Никита Авдеевич. — Он еще мужчина в силе, а по магометанскому закону ему положено еще три жены иметь, если он способен их прокормить. Да только пока сынок в Москве, старый мурза все время будет чувствовать себя неуверенно. Если он не захочет с нами дружбу водить, мы можем ордынцам ненароком проговориться, что Алтын-карга сам все подстроил и отправил наследничка в Москву. Напомнить про его бабку и мать, про нынешнюю супругу.
— А сына отдал как залог верности нам и чтобы развязать себе руки в борьбе против хана? — немедленно подхватил Яровитов.
— Точно! Тогда Гирей и Азис-мурза тут же сбреют Илясу голову с плеч, а все его достояние приберут к своим рукам. Но этих угроз лучше избежать, приберечь их на крайний случай. Для начала попробуй по-хорошему: польсти, поклонись лишний раз, но достоинства не теряй. Условия не диктуй, а предлагай. Подари радостную весть, что сын жив и худого с ним не приключится, если отец будет благоразумен. Страх за наследника мурзу и так червем точит: стоит ли на больное место грубо давить?
— Попробую. — Макар задумчиво почесал за ухом.
Предстоящее опасное путешествие его не пугало: не раз приходилось внезапно срываться с места и отправляться за тридевять земель, выдавая себя то за купца, то за бродягу, а то и за татарина. Случалось попадать и в разные переделки, когда спасение зависело от умения владеть саблей и резвости коня. Выдержки и терпения у Яровитова тоже хватало: он не боялся ни долгой дороги через степь, ни морского перехода, ни высадки на враждебной крымской земле. Смущало другое: как поведет себя Алтын-карга, удастся ли найти с ним общий язык?
Макар всегда полагал, что магометанин смотрит на мир иными глазами, чем христианин. Впрочем, христиане тоже не все одинаковы, не все стрижены под одну гребенку. И все же ислам остается исламом, и нащупать верную тропку к сердцу Иляс-мурзы будет не просто. Может, никакого разговора с ним вообще не получится: кликнет мурза своих слуг, и поволокут они гонца на пытку. Или отдаст его в руки начальника ханской стражи, чтобы показать преданность Гирею и отвести от себя любые подозрения в тайных сношениях с Москвой.
— Сразу предупреди, что от целости твоей головы зависит жизнь Рифата, — словно подслушав его мысли, подсказал Никита Авдеевич. — Слов ласковых не жалей, стели их ему, как шелка под ноги. Но сам держи ухо востро: слова без дела мало стоят…
— Каким путем идти?
— Поскачешь в Азов, оттуда тебя морем переправят в Крым.
— Кто встретит меня в орде?
Этого вопроса Бухвостов боялся больше всего. Он помрачнел и отвернулся, словно не расслышал: врать и изворачиваться не хотелось.
— Значит, некому? — Яровитов вздохнул.
— Некому. — Никита Авдеевич поморщился, как от зубной боли. — Придется самому выкручиваться.
— Но ведь были же там надежные люди? — не отставал Макар.
— Были, да сплыли, — буркнул хозяин. — Тянешь ты меня за язык! Не хотел тебе душу бередить, да, видать, придется!
Не вдаваясь в подробности, он коротко рассказал о последних событиях в Крыму и полученной из Азова грамотке.
— Сам понимаешь, — развел руками Никита Авдеевич, — не смогу я сейчас тебя там поддержать. Как добираться обратно, уславливайся с Паршиным, а ещё лучше, проси помощи у мурзы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Поставив на стол окрошку, Параскева молча поклонилась и вышла. Следом вприпрыжку убежал Антипа. Мужчины остались одни.
— Давай угостимся, чем Бог послал, — предложил Никита Авдеевич. Но, немного похлебав, отложил ложку и задумался.
Он до сих пор не решил, открыться Яровитову или нет? Пока о черной измене знают только двое — сам Бухвостов и Федор Паршин. Серб, доставивший эту страшную весть, умер. Ни один из гонцов не ведает того, что написано в доверенных им тайных грамотках. Если они будут доставлены по назначению, об измене узнают Сухоборец в Константинополе и Любомир в Варшаве. Но Макар не гонец — ему предстоит далекое и крайне опасное путешествие. Что лучше: отправить его в путь с легким сердцем или с тяжкими думами?
— Татарчонок-то сегодня опять к тыну кинулся. Хотел в щелочку поглядеть, — с улыбкой сообщил Макар. — Видать, понравилась твоя племянница.
Ему хотелось отвлечь Бухвостова от тяжелых раздумий; он видел, как буквально за одни сутки сдал Никита Авдеевич, всегда такой бодрый, полный сил, готовый пошутить, он сник, углубился в себя, разом постарел. Что его гложет, какой камень лежит на душе?
— Дело молодое, — зевнул хозяин, прикрыв рот ладонью. — Ему шестнадцать годов всего — считай, сопляк!
— Ты и вправду хочешь его с Любашей сосватать?
— А чего? Девке пятнадцатый год, — вздохнул Никита Авдеевич. — Все одно придется замуж выдавать. Красотой ее Бог не обидел, а вот с приданым хуже. Найдутся ли охотники взять за себя бедную сироту?
— Но не за татарина же отдавать?
— Какой он татарин? — отмахнулся хозяин. — Мать у него русская, да и сам Иляс-мурза не чистых кровей.
— Вот как? — живо заинтересовался Яровитов.
— Бабка у него казачка, взятая в полон, а мать украли где-то под Черниговом. Вот и думай, татарин он или нет? Считается потомком рода Чингиза, а на самом деле в нем больше славянских кровей, чем монгольских или татарских. Я уже всю его родословную изучил. И тебе пригодится.
— Был бы я холостой, сам посватался к Любаше и про приданое не спросил, — засмеялся Макар.
— Ага, пришлась ложка ко рту, но в кувшин не лезет, — усмехнулся Никита Авдеевич. — Твои детишки скоро в Любашкин возраст войдут, а ты, как непутевый кобель, все по вдовушкам шастаешь. Думаешь, не знаю твоих повадок?..
— Да я… — Яровитов покраснел и хотел вскочить, но сердитый взгляд дьяка заставил его замолчать и не двигаться с места.
— Ладно уж, — буркнул хозяин. — Я не осуждаю, но все надо с умом делать… Давай о другом поговорим. Молодого мурзу нам здесь нужно удержать. Какие цепи крепче всего? Семейные, сердечные узы! Вон ты, сколько ни крутишься, а все домой тянет. Или не так?
Макар опустил голову и сделал вид, что рассматривает скатерть на столе. Ну и огорошил его Никита Авдеевич! Но надо отдать ему должное: он и пристыдит, и на путь наставит.
— Так, — еле слышно выдавил из себя Яровитов.
— А еще вера! Сам вижу, что моя племянница Рифату по сердцу, но жениться он сможет, только если примет православие. Какой ему после этого Крым?
«Хитер дьяк, — подумал гость. — Ладится одной стрелой сразу двух, а то и трех уток сбить: племяннице даст красивого и богатого мужа, юной женой удержит здесь молодого мурзу, а его отца заставит смотреть себе в рот, чтобы с наследником худого не приключилось».
— Иляс-мурза может взять молодую жену, — сказал он. — И она родит ему сына.
— Может, — согласился Никита Авдеевич. — Он еще мужчина в силе, а по магометанскому закону ему положено еще три жены иметь, если он способен их прокормить. Да только пока сынок в Москве, старый мурза все время будет чувствовать себя неуверенно. Если он не захочет с нами дружбу водить, мы можем ордынцам ненароком проговориться, что Алтын-карга сам все подстроил и отправил наследничка в Москву. Напомнить про его бабку и мать, про нынешнюю супругу.
— А сына отдал как залог верности нам и чтобы развязать себе руки в борьбе против хана? — немедленно подхватил Яровитов.
— Точно! Тогда Гирей и Азис-мурза тут же сбреют Илясу голову с плеч, а все его достояние приберут к своим рукам. Но этих угроз лучше избежать, приберечь их на крайний случай. Для начала попробуй по-хорошему: польсти, поклонись лишний раз, но достоинства не теряй. Условия не диктуй, а предлагай. Подари радостную весть, что сын жив и худого с ним не приключится, если отец будет благоразумен. Страх за наследника мурзу и так червем точит: стоит ли на больное место грубо давить?
— Попробую. — Макар задумчиво почесал за ухом.
Предстоящее опасное путешествие его не пугало: не раз приходилось внезапно срываться с места и отправляться за тридевять земель, выдавая себя то за купца, то за бродягу, а то и за татарина. Случалось попадать и в разные переделки, когда спасение зависело от умения владеть саблей и резвости коня. Выдержки и терпения у Яровитова тоже хватало: он не боялся ни долгой дороги через степь, ни морского перехода, ни высадки на враждебной крымской земле. Смущало другое: как поведет себя Алтын-карга, удастся ли найти с ним общий язык?
Макар всегда полагал, что магометанин смотрит на мир иными глазами, чем христианин. Впрочем, христиане тоже не все одинаковы, не все стрижены под одну гребенку. И все же ислам остается исламом, и нащупать верную тропку к сердцу Иляс-мурзы будет не просто. Может, никакого разговора с ним вообще не получится: кликнет мурза своих слуг, и поволокут они гонца на пытку. Или отдаст его в руки начальника ханской стражи, чтобы показать преданность Гирею и отвести от себя любые подозрения в тайных сношениях с Москвой.
— Сразу предупреди, что от целости твоей головы зависит жизнь Рифата, — словно подслушав его мысли, подсказал Никита Авдеевич. — Слов ласковых не жалей, стели их ему, как шелка под ноги. Но сам держи ухо востро: слова без дела мало стоят…
— Каким путем идти?
— Поскачешь в Азов, оттуда тебя морем переправят в Крым.
— Кто встретит меня в орде?
Этого вопроса Бухвостов боялся больше всего. Он помрачнел и отвернулся, словно не расслышал: врать и изворачиваться не хотелось.
— Значит, некому? — Яровитов вздохнул.
— Некому. — Никита Авдеевич поморщился, как от зубной боли. — Придется самому выкручиваться.
— Но ведь были же там надежные люди? — не отставал Макар.
— Были, да сплыли, — буркнул хозяин. — Тянешь ты меня за язык! Не хотел тебе душу бередить, да, видать, придется!
Не вдаваясь в подробности, он коротко рассказал о последних событиях в Крыму и полученной из Азова грамотке.
— Сам понимаешь, — развел руками Никита Авдеевич, — не смогу я сейчас тебя там поддержать. Как добираться обратно, уславливайся с Паршиным, а ещё лучше, проси помощи у мурзы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198