Отец Паоло увидел переливающиеся синеватым блеском кольца обтянувшей тело тонкой кольчуги.
— Я редко снимаю ее, — приводя одежду в порядок, сказал молодой человек. — И потом, нас теперь двое.
— Хорошо, иди! — Иезуит ласково погладил его по плечу и слегка подтолкнул. — О том, как идут дела, сообщай через Рибейру.
Джакомо поцеловал руку монаха и, не оглядываясь, пошел по галерее. Рим уже стал для него частичкой прошлого. Еще несколько часов он будет назойливо напоминать о себе, a потом под ногами закачается палуба корабля, и вскоре перед ним откроется новый мир.
Прощай, вечный город! Прощай, отец Паоло, прощайте, гордые синьоры и прекрасные синьорины! Впереди манящий и загадочный Босфор…
* * *
До гостиницы, где остановился Белометти, добрались без происшествий. По дороге Гравино постоянно держался на шаг позади Джакомо, словно прикрывая его со спины. Поднявшись в свою комнату, венецианец отстегнул шпагу и предложил новому знакомому располагаться. Гравино обошел комнату, выглянул в открытое окно, выходившее на оживленную улицу, потом уселся на стул и поставил у ног ларец.
Разглядывая своего неожиданного спутника, Белометти попытался определить его возраст и национальность, но вскоре отказался от этого занятия. Гравино мог быть уроженцем любой страны: темные, но не черные волосы, карие глаза, правильные черты загорелого лица, не имевшего особых примет. Кто он: грек, испанец, француз, итальянец? Или его родина где-то на Балканах?
Сколько ему лет? Явно не юноша, но и не старик, судя по гладкой коже лица и крепким рукам, привычным к оружию и любой работе. Однако его руки не похожи ни на руки крестьянина, ни на руки солдата или моряка. Да, отец Паоло сделал на прощание загадочный подарок. Вдруг Гравино, ко всему прочему, еще и глухонемой?
— Предлагаю отобедать и собираться в путь. Согласны? — Джакомо бросил быстрый взгляд на Гравино.
Тот в ответ согласно кивнул, взял со стола колокольчик и позвонил.
— Принеси жареную пулярку, рыбу, тушеное мясо, паштет, пирог, овощи, красного и белого вина, — велел он появившейся служанке. — И побольше фруктов.
Ел Гравино много и жадно, обильно запивая трапезу вином. Около его тарелки уже громоздилась куча костей, а он все подкладывал и подкладывал себе большие куски нежного паштета, толстые ломти мяса, отрезал пирога, без устали работая крепкими челюстями.
— Я вижу, вы долго постились? — с улыбкой заметил сидевший напротив Джакомо.
— Я? М-м-м… — Гравино отложил обглоданное крылышко пулярки и налил себе еще вина. — Впереди дорога, поэтому стоит поесть впрок. Кстати, здесь прилично готовят.
— Где вы родились? — прямо спросил Белометти.
— Почему это вас интересует? — Гравино оторвался от пирога. — Я же не спрашиваю, откуда вы родом?
— В этом нет секрета, — засмеялся Джакомо. — Я родился в прекрасной Венеции.
— А меня произвели на свет далеко отсюда, среди высоких гор. Вряд ли вам знакомо название этого местечка, — ответил Гравино. — К тому же я давно не был в родных краях.
— У вас там остались близкие?
— Да, жив отец, есть сестра… Кстати, уже смеркается. Кто доставит ваш багаж на набережную?
«Уходит от разговора, — понял Джакомо. — Тертый малый! Нет, голубчик, долго терпеть твое общество я не намерен. У меня достаточно собственных тайн, и я не намерен заниматься разгадыванием чужих».
— Мой слуга, Руфино, — ответил он на вопрос Гравино. — Хозяин гостиницы даст нам тележку, а его племянник заберет ее, когда мы отплывем. А где ваши вещи?
— На корабле, — пояснил шпион.
На набережную отправились уже в темноте. Впереди, освещая путь факелом, шел племянник хозяина гостиницы и вел под уздцы запряженного в тележку ослика. Рядом, придерживая поклажу, семенил Руфино, пожилой слуга Белометти. Замыкали маленькую процессию Джакомо и мрачный Гравино, недовольный тем, что на улицах слишком темно. Несколько раз встревоженно оглянувшись, он шепнул:
— Кажется, за нами кто-то идет.
Джакомо быстро обернулся, но улица была пуста. На мостовой лежали полосы слабого света, падавшего из окон, да покачивались на слабом ветру редкие фонари.
— Вам показалось.
— Нет, — упрямо возразил Гравино. — Я видел одетого в черное человека, который спрятался за углом, как только я оглянулся.
— Какой-нибудь повеса отправился на свидание к красотке — Белометти попытался обратить все в шутку.
— Не думаю, — буркнул шпион.
Звонко цокая копытцами по камням мостовой, ослик миновал слабо освещенный перекресток и потянул тележку в узкую улочку, ведущую к набережной. Свет факела в руке племянника хозяина гостиницы казался линялым куском красной ткани, совершенно не способным разорвать окружающий мрак. И вдруг из этого мрака появилось несколько фигур, закутанных в широкие темные плащи.
— Берегись! — Гравино обнажил шпагу.
Одна из фигур взмахнула рукой, и Джакомо получил такой сильный удар в грудь, что не устоял на ногах и отлетел к стене дома, больно стукнувшись об нее спиной. А рядом уже зазвенела сталь — трое неизвестных наседали на Гравино, едва успевавшего одной рукой отражать яростные атаки, другой он прижимал к себе заветный ларец отца Паоло.
Пытаясь подняться, Белометти увидел, что к нему бросились еще двое закутанных в плащи мужчин. Один был вооружен шпагой, а другой размахивал длинным кинжалом, явно намереваясь всадить его в грудь Джакомо.
— На помощь, убивают! Стража! — В ужасе дребезжащим старческим тенорком вопил Руфино, но вокруг все словно вымерло. Племянник хозяина гостиницы шустро юркнул под тележку и не подавал признаков жизни.
Белометти выхватил из кармана маленький двуствольный пистолет и, почти не целясь, выстрелил. Мужчина со шпагой схватился руками за живот и рухнул на мостовую.
— Свиньи! Подлецы! — выкрикивал Гравино, орудуя шпагой. Из раны на его голове тонкой струйкой стекала по щеке кровь.
Вооруженный кинжалом убийца метнулся в сторону, опасаясь нового выстрела, но пистолет в руках Джакомо дал осечку: сухо щелкнув по кремню, курок не высек искры. Однако тех мгновений, пока нападавший медлил, хватило Белометти, чтобы вскочить и выхватить шпагу. Отбросив бесполезный пистолет, он ринулся на противника и заставил его отступить. Тянуть не имело смысла, поскольку Гравино уже теснили и ларец могли захватить грабители. Джакомо сделал быстрый выпад и пронзил руку убийцы, сжимавшую кинжал. И тут же, молниеносно вскинув клинок, проткнул ему горло.
— Держитесь! — крикнул он Гравино. — Я уже здесь.
Нападавшие на Гравино разделились: один по-прежнему пытался завладеть ларцом, а двое других бросились на Белометти. Подняв шпагу убитого, Джакомо взял ее в левую руку, и смело вступил в бой, фехтуя обеими руками.
— Ну, живей, ребята, живей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
— Я редко снимаю ее, — приводя одежду в порядок, сказал молодой человек. — И потом, нас теперь двое.
— Хорошо, иди! — Иезуит ласково погладил его по плечу и слегка подтолкнул. — О том, как идут дела, сообщай через Рибейру.
Джакомо поцеловал руку монаха и, не оглядываясь, пошел по галерее. Рим уже стал для него частичкой прошлого. Еще несколько часов он будет назойливо напоминать о себе, a потом под ногами закачается палуба корабля, и вскоре перед ним откроется новый мир.
Прощай, вечный город! Прощай, отец Паоло, прощайте, гордые синьоры и прекрасные синьорины! Впереди манящий и загадочный Босфор…
* * *
До гостиницы, где остановился Белометти, добрались без происшествий. По дороге Гравино постоянно держался на шаг позади Джакомо, словно прикрывая его со спины. Поднявшись в свою комнату, венецианец отстегнул шпагу и предложил новому знакомому располагаться. Гравино обошел комнату, выглянул в открытое окно, выходившее на оживленную улицу, потом уселся на стул и поставил у ног ларец.
Разглядывая своего неожиданного спутника, Белометти попытался определить его возраст и национальность, но вскоре отказался от этого занятия. Гравино мог быть уроженцем любой страны: темные, но не черные волосы, карие глаза, правильные черты загорелого лица, не имевшего особых примет. Кто он: грек, испанец, француз, итальянец? Или его родина где-то на Балканах?
Сколько ему лет? Явно не юноша, но и не старик, судя по гладкой коже лица и крепким рукам, привычным к оружию и любой работе. Однако его руки не похожи ни на руки крестьянина, ни на руки солдата или моряка. Да, отец Паоло сделал на прощание загадочный подарок. Вдруг Гравино, ко всему прочему, еще и глухонемой?
— Предлагаю отобедать и собираться в путь. Согласны? — Джакомо бросил быстрый взгляд на Гравино.
Тот в ответ согласно кивнул, взял со стола колокольчик и позвонил.
— Принеси жареную пулярку, рыбу, тушеное мясо, паштет, пирог, овощи, красного и белого вина, — велел он появившейся служанке. — И побольше фруктов.
Ел Гравино много и жадно, обильно запивая трапезу вином. Около его тарелки уже громоздилась куча костей, а он все подкладывал и подкладывал себе большие куски нежного паштета, толстые ломти мяса, отрезал пирога, без устали работая крепкими челюстями.
— Я вижу, вы долго постились? — с улыбкой заметил сидевший напротив Джакомо.
— Я? М-м-м… — Гравино отложил обглоданное крылышко пулярки и налил себе еще вина. — Впереди дорога, поэтому стоит поесть впрок. Кстати, здесь прилично готовят.
— Где вы родились? — прямо спросил Белометти.
— Почему это вас интересует? — Гравино оторвался от пирога. — Я же не спрашиваю, откуда вы родом?
— В этом нет секрета, — засмеялся Джакомо. — Я родился в прекрасной Венеции.
— А меня произвели на свет далеко отсюда, среди высоких гор. Вряд ли вам знакомо название этого местечка, — ответил Гравино. — К тому же я давно не был в родных краях.
— У вас там остались близкие?
— Да, жив отец, есть сестра… Кстати, уже смеркается. Кто доставит ваш багаж на набережную?
«Уходит от разговора, — понял Джакомо. — Тертый малый! Нет, голубчик, долго терпеть твое общество я не намерен. У меня достаточно собственных тайн, и я не намерен заниматься разгадыванием чужих».
— Мой слуга, Руфино, — ответил он на вопрос Гравино. — Хозяин гостиницы даст нам тележку, а его племянник заберет ее, когда мы отплывем. А где ваши вещи?
— На корабле, — пояснил шпион.
На набережную отправились уже в темноте. Впереди, освещая путь факелом, шел племянник хозяина гостиницы и вел под уздцы запряженного в тележку ослика. Рядом, придерживая поклажу, семенил Руфино, пожилой слуга Белометти. Замыкали маленькую процессию Джакомо и мрачный Гравино, недовольный тем, что на улицах слишком темно. Несколько раз встревоженно оглянувшись, он шепнул:
— Кажется, за нами кто-то идет.
Джакомо быстро обернулся, но улица была пуста. На мостовой лежали полосы слабого света, падавшего из окон, да покачивались на слабом ветру редкие фонари.
— Вам показалось.
— Нет, — упрямо возразил Гравино. — Я видел одетого в черное человека, который спрятался за углом, как только я оглянулся.
— Какой-нибудь повеса отправился на свидание к красотке — Белометти попытался обратить все в шутку.
— Не думаю, — буркнул шпион.
Звонко цокая копытцами по камням мостовой, ослик миновал слабо освещенный перекресток и потянул тележку в узкую улочку, ведущую к набережной. Свет факела в руке племянника хозяина гостиницы казался линялым куском красной ткани, совершенно не способным разорвать окружающий мрак. И вдруг из этого мрака появилось несколько фигур, закутанных в широкие темные плащи.
— Берегись! — Гравино обнажил шпагу.
Одна из фигур взмахнула рукой, и Джакомо получил такой сильный удар в грудь, что не устоял на ногах и отлетел к стене дома, больно стукнувшись об нее спиной. А рядом уже зазвенела сталь — трое неизвестных наседали на Гравино, едва успевавшего одной рукой отражать яростные атаки, другой он прижимал к себе заветный ларец отца Паоло.
Пытаясь подняться, Белометти увидел, что к нему бросились еще двое закутанных в плащи мужчин. Один был вооружен шпагой, а другой размахивал длинным кинжалом, явно намереваясь всадить его в грудь Джакомо.
— На помощь, убивают! Стража! — В ужасе дребезжащим старческим тенорком вопил Руфино, но вокруг все словно вымерло. Племянник хозяина гостиницы шустро юркнул под тележку и не подавал признаков жизни.
Белометти выхватил из кармана маленький двуствольный пистолет и, почти не целясь, выстрелил. Мужчина со шпагой схватился руками за живот и рухнул на мостовую.
— Свиньи! Подлецы! — выкрикивал Гравино, орудуя шпагой. Из раны на его голове тонкой струйкой стекала по щеке кровь.
Вооруженный кинжалом убийца метнулся в сторону, опасаясь нового выстрела, но пистолет в руках Джакомо дал осечку: сухо щелкнув по кремню, курок не высек искры. Однако тех мгновений, пока нападавший медлил, хватило Белометти, чтобы вскочить и выхватить шпагу. Отбросив бесполезный пистолет, он ринулся на противника и заставил его отступить. Тянуть не имело смысла, поскольку Гравино уже теснили и ларец могли захватить грабители. Джакомо сделал быстрый выпад и пронзил руку убийцы, сжимавшую кинжал. И тут же, молниеносно вскинув клинок, проткнул ему горло.
— Держитесь! — крикнул он Гравино. — Я уже здесь.
Нападавшие на Гравино разделились: один по-прежнему пытался завладеть ларцом, а двое других бросились на Белометти. Подняв шпагу убитого, Джакомо взял ее в левую руку, и смело вступил в бой, фехтуя обеими руками.
— Ну, живей, ребята, живей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198