И Папе далеко не безразлично, куда захочет обратить свой воинственный взор повелитель турок.
Джакомо посмотрел прямо в глаза хозяина, как бы призывая его к полной откровенности, но Фасих-бей отвел свой взгляд в сторону.
— Разве не одинакова боль, когда обрежешь любой палец? — ворчливо ответил он. — Главному имаму христиан следует беспокоиться о судьбе любой из стран вашего мира. Иначе, какой же он пастырь?
Гость сделал вид, что не заметил язвительного намека, и постарался скрыть досаду за чарующей улыбкой. Хитрый старикашка наверняка просто дразнит его, понуждая открыто высказать тайные мысли. Но не скажешь же ему — брось прикидываться бестолковым! Ты прекрасно понимаешь, чего от тебя хотят! Нет, долгие годы, проведенные бывшим кизлярагасси при дворе султана, приучили его постоянно плести словесную паутину, искусно скрывая истинный смысл сказанного. Он слишком часто видел, как болтуны попадали в руки палачей, днем и ночью дежуривших в мраморном портике, куда вела одна из дверей тронной залы.
Видно, придется проглотить обидный выпад, попробовать зайти с другой стороны.
— Среди христиан так же нет единства, как и среди мусульман, — осторожно начал Джакомо. — И многие народы не признают Папу Урбана своим верховным пастырем.
— Да, я слышал об этом, — ухмыльнулся евнух. — Ересь всегда найдет, где свить себе гнездо. Но какое дело султану до распрей между неверными?
— Думаю, что повелителя Порты могут заинтересовать земли северных славян, — немного понизил голос Белометти — Католический мир еще не забыл о временах крестовых походов и готов объединиться по слову Папы, чтобы противостоять исламу. А у православных славян нет папы, способного повелевать цезарями и народами
— Любопытная мысль, — покосился на него бей. — Но вся беда в том, что такой недостойный старик, как я, не может советовать повелителю, с кем ему воевать, а с кем жить в мире.
Фасих горестно вздохнул, отошел к окну. Джакомо последовал за ним и вкрадчиво сказал:
— Все меняется. Тот, кто сегодня пребывает в тени и забвении, завтра может достичь сияющих вершин. И тогда его голос будет иметь решающее значение.
— Что же тогда должен провозгласить этот достойный человек? — не оборачиваясь, спросил евнух.
— Призвать к походу на северо-восток, отвоеванию Азова и тайному союзу с Папой.
«Наконец-то, — с облегчением подумал Фасих-бей. — А мне уж показалось, что ты никогда не разродишься… »
Глядя на верхушки деревьев в саду, евнух заговорил о трудностях, переживаемых империей Медленно роняя слова, он то и дело покачивал головой: нужна железная рука, честный, неподкупный и богобоязненный человек, ставящий интересы Порты превыше всего. А сейчас такого человека нет! Поэтому открыто попирается шариат и льется кровь единоверцев.
— Славяне! — Евнух сжал кулак и стукнул по решетке окна. — Они вечно бунтуют и строят заговоры, расшатывают трон. А султан не хочет войны с Московией, считая, что это ослабит империю.
— Неужели нет никаких средств повлиять на него? — заговорщически прошептал гость.
— Дурной нрав выходит из тела только после смерти, — обернувшись, ответил старой пословицей хозяин.
«Надо ждать перемен, — увидев его перекошенное злобой лицо, понял Джакомо. — И очень скоро! Если старик дорвется до власти, вновь попав во дворец Топкапы , и получит, печать султана, став великим визирем, то либо я буду в небывалом фаворе, либо мое имя в тот же день назовут среди тех, кого следует немедленно казнить».
— Вы не правы, уважаемый, — поклонился Джакомо. — Необходимый империи человек есть—это вы!
— Падишах повелел мне удалиться от дел, а неповиновение его воле равносильно богохульству. Так сказано пророком.
— Но он сказал и о том, что бездействие — удел животных и мертвецов, — тонко улыбнулся итальянец. — А вы живы!
— Все в воле Аллаха! — Фасих молитвенно поднял руки, но тут же резко опустил их и, сгорбившись, пошаркал к дивану. Уселся и, перебирая сухими пальцами янтарные зерна четок, хитро прищурился на гостя: — Могу я попросить о небольшой услуге?
— Я весь в вашем распоряжении, — снова поклонился Джакомо.
— К разговору о тайном союзе с главным имамом христиан, которого вы именуете Папой, мы вернемся несколько позже, а сейчас меня интересует, нет ли у вас на примете достаточно ловкого человека, которого здесь никто не знает?
— Пожалуй, найдется, — усмехнулся Белометти и сразу вспомнил о Гравино. — Но позвольте спросить: зачем он вам?
— У меня в руках оказался кончик ниточки, держась за который можно добраться до заговорщиков, умышляющих зло против трона, — важно ответил евнух.
— И вы хотите?..
— Не будем торопиться, — засмеялся Фасих-бей и выставил перед собой ладони, как бы призывая гостя держаться на почтительном расстоянии от его тайн. — Ваш человек знает турецкий?
— Он говорит на языках всех народов Средиземноморья. Я готов предоставить его в ваше распоряжение когда угодно.
Итальянец представил, как вытянется постная рожа Гравино, когда тот узнает, что ему предстоит, и мысленно похвалил себя за сообразительность. Он сразу убьет двух зайцев: избавится от соглядатая отца Паоло и окажет услугу Фасих-бею. Что будет с Гравино, его совершенно не интересовало — раз иезуит разрешил использовать шпиона по собственному усмотрению, он так и поступит.
— Мало того, — добавил Джакомо. — Он отличный шпион.
— Прекрасно! — Евнух хлопнул в ладоши, и в зал вошли двое.
Белометти обернулся на звук их шагов и увидел толстяка с необъятным чревом, задравшим его халат, как у беременной женщины. Рядом с ним почти терялся сухощавый смуглый человек среднего роста в скромном темном костюме турецкого покроя.
— Это Джафар и Али. — Старик указал сначала на толстяка, потом на смуглолицего. — Вечером передайте им вашего человека. Они знают, что делать. Идите!
Повинуясь хозяину, Джафар и Али исчезли. Фасих-бей встал, обнял итальянца за плечи и заглянул ему в лицо:
— Помните, я сказал, что берущий щедрее, ибо он возвращает?
— Стоит ли вспоминать о пустяке?
— Нет, нет! Настала пора платить долги вежливости. Я приготовил для дорогого гостя дом, полный преданных слуг. Это мой подарок, и я не желаю слушать никаких возражений! Уютное местечко. Там не хватает только красивых наложниц, но об этом мы тоже позаботимся.
— Еще и наложницы? — засмеялся Белометти. — Не слишком ли я буду злоупотреблять вашей щедростью?
— Э-э, поэт сказал: бери чаще новую жену, чтобы для тебя всегда длилась весна. Новый дом, новая женщина! Старый календарь не годится для нового года! Надень куртку и шаровары, повяжи на голову чалму, повесь на пояс саблю. Кто тогда скажет, что ты не турок? Наслаждайся жизнью, пока молод. Старый Фасих умеет ценить дружбу и не любит оставаться в долгу… Пошли, нас ждет восхитительный обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Джакомо посмотрел прямо в глаза хозяина, как бы призывая его к полной откровенности, но Фасих-бей отвел свой взгляд в сторону.
— Разве не одинакова боль, когда обрежешь любой палец? — ворчливо ответил он. — Главному имаму христиан следует беспокоиться о судьбе любой из стран вашего мира. Иначе, какой же он пастырь?
Гость сделал вид, что не заметил язвительного намека, и постарался скрыть досаду за чарующей улыбкой. Хитрый старикашка наверняка просто дразнит его, понуждая открыто высказать тайные мысли. Но не скажешь же ему — брось прикидываться бестолковым! Ты прекрасно понимаешь, чего от тебя хотят! Нет, долгие годы, проведенные бывшим кизлярагасси при дворе султана, приучили его постоянно плести словесную паутину, искусно скрывая истинный смысл сказанного. Он слишком часто видел, как болтуны попадали в руки палачей, днем и ночью дежуривших в мраморном портике, куда вела одна из дверей тронной залы.
Видно, придется проглотить обидный выпад, попробовать зайти с другой стороны.
— Среди христиан так же нет единства, как и среди мусульман, — осторожно начал Джакомо. — И многие народы не признают Папу Урбана своим верховным пастырем.
— Да, я слышал об этом, — ухмыльнулся евнух. — Ересь всегда найдет, где свить себе гнездо. Но какое дело султану до распрей между неверными?
— Думаю, что повелителя Порты могут заинтересовать земли северных славян, — немного понизил голос Белометти — Католический мир еще не забыл о временах крестовых походов и готов объединиться по слову Папы, чтобы противостоять исламу. А у православных славян нет папы, способного повелевать цезарями и народами
— Любопытная мысль, — покосился на него бей. — Но вся беда в том, что такой недостойный старик, как я, не может советовать повелителю, с кем ему воевать, а с кем жить в мире.
Фасих горестно вздохнул, отошел к окну. Джакомо последовал за ним и вкрадчиво сказал:
— Все меняется. Тот, кто сегодня пребывает в тени и забвении, завтра может достичь сияющих вершин. И тогда его голос будет иметь решающее значение.
— Что же тогда должен провозгласить этот достойный человек? — не оборачиваясь, спросил евнух.
— Призвать к походу на северо-восток, отвоеванию Азова и тайному союзу с Папой.
«Наконец-то, — с облегчением подумал Фасих-бей. — А мне уж показалось, что ты никогда не разродишься… »
Глядя на верхушки деревьев в саду, евнух заговорил о трудностях, переживаемых империей Медленно роняя слова, он то и дело покачивал головой: нужна железная рука, честный, неподкупный и богобоязненный человек, ставящий интересы Порты превыше всего. А сейчас такого человека нет! Поэтому открыто попирается шариат и льется кровь единоверцев.
— Славяне! — Евнух сжал кулак и стукнул по решетке окна. — Они вечно бунтуют и строят заговоры, расшатывают трон. А султан не хочет войны с Московией, считая, что это ослабит империю.
— Неужели нет никаких средств повлиять на него? — заговорщически прошептал гость.
— Дурной нрав выходит из тела только после смерти, — обернувшись, ответил старой пословицей хозяин.
«Надо ждать перемен, — увидев его перекошенное злобой лицо, понял Джакомо. — И очень скоро! Если старик дорвется до власти, вновь попав во дворец Топкапы , и получит, печать султана, став великим визирем, то либо я буду в небывалом фаворе, либо мое имя в тот же день назовут среди тех, кого следует немедленно казнить».
— Вы не правы, уважаемый, — поклонился Джакомо. — Необходимый империи человек есть—это вы!
— Падишах повелел мне удалиться от дел, а неповиновение его воле равносильно богохульству. Так сказано пророком.
— Но он сказал и о том, что бездействие — удел животных и мертвецов, — тонко улыбнулся итальянец. — А вы живы!
— Все в воле Аллаха! — Фасих молитвенно поднял руки, но тут же резко опустил их и, сгорбившись, пошаркал к дивану. Уселся и, перебирая сухими пальцами янтарные зерна четок, хитро прищурился на гостя: — Могу я попросить о небольшой услуге?
— Я весь в вашем распоряжении, — снова поклонился Джакомо.
— К разговору о тайном союзе с главным имамом христиан, которого вы именуете Папой, мы вернемся несколько позже, а сейчас меня интересует, нет ли у вас на примете достаточно ловкого человека, которого здесь никто не знает?
— Пожалуй, найдется, — усмехнулся Белометти и сразу вспомнил о Гравино. — Но позвольте спросить: зачем он вам?
— У меня в руках оказался кончик ниточки, держась за который можно добраться до заговорщиков, умышляющих зло против трона, — важно ответил евнух.
— И вы хотите?..
— Не будем торопиться, — засмеялся Фасих-бей и выставил перед собой ладони, как бы призывая гостя держаться на почтительном расстоянии от его тайн. — Ваш человек знает турецкий?
— Он говорит на языках всех народов Средиземноморья. Я готов предоставить его в ваше распоряжение когда угодно.
Итальянец представил, как вытянется постная рожа Гравино, когда тот узнает, что ему предстоит, и мысленно похвалил себя за сообразительность. Он сразу убьет двух зайцев: избавится от соглядатая отца Паоло и окажет услугу Фасих-бею. Что будет с Гравино, его совершенно не интересовало — раз иезуит разрешил использовать шпиона по собственному усмотрению, он так и поступит.
— Мало того, — добавил Джакомо. — Он отличный шпион.
— Прекрасно! — Евнух хлопнул в ладоши, и в зал вошли двое.
Белометти обернулся на звук их шагов и увидел толстяка с необъятным чревом, задравшим его халат, как у беременной женщины. Рядом с ним почти терялся сухощавый смуглый человек среднего роста в скромном темном костюме турецкого покроя.
— Это Джафар и Али. — Старик указал сначала на толстяка, потом на смуглолицего. — Вечером передайте им вашего человека. Они знают, что делать. Идите!
Повинуясь хозяину, Джафар и Али исчезли. Фасих-бей встал, обнял итальянца за плечи и заглянул ему в лицо:
— Помните, я сказал, что берущий щедрее, ибо он возвращает?
— Стоит ли вспоминать о пустяке?
— Нет, нет! Настала пора платить долги вежливости. Я приготовил для дорогого гостя дом, полный преданных слуг. Это мой подарок, и я не желаю слушать никаких возражений! Уютное местечко. Там не хватает только красивых наложниц, но об этом мы тоже позаботимся.
— Еще и наложницы? — засмеялся Белометти. — Не слишком ли я буду злоупотреблять вашей щедростью?
— Э-э, поэт сказал: бери чаще новую жену, чтобы для тебя всегда длилась весна. Новый дом, новая женщина! Старый календарь не годится для нового года! Надень куртку и шаровары, повяжи на голову чалму, повесь на пояс саблю. Кто тогда скажет, что ты не турок? Наслаждайся жизнью, пока молод. Старый Фасих умеет ценить дружбу и не любит оставаться в долгу… Пошли, нас ждет восхитительный обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198