Радуясь перерыву, они стали быстро и жадно есть, не обращая внимания на узника.
Услышав неясные голоса, Ивко подумал, что потихоньку сходит с ума от пыток. Кто тут может разговаривать? Бритоголовые чавкают, как животные, сам он не может издать ни звука, а больше в подвале никого нет. Не слетели же ангелы с неба, чтобы облегчить его страдания? Но голоса не умолкали. Где-то разговаривали двое мужчин, и узник, пытаясь понять, откуда доносятся голоса, повернул голову к дымоходу. Ну да, конечно, он пока еще в здравом уме: ясно можно различить голос мурзы, говорившего с кем-то на повышенных тонах. Ему отвечали на татарском, но с явным турецким акцентом. Наверное, Азис и его собеседник остановились рядом с трубой, выходившей на плоскую крышу пыточной, и дымоход превратился й слуховое отверстие.
— Ты всегда спешишь, —недовольно кричал Азис. — А я хочу знать, кто продает нас урус-шайтанам!
Заинтересовавшись, серб внимательно прислушивался, стараясь забыть терзавшую его тело боль.
— Молодость нетерпелива, — отвечал невидимый собеседник, говоривший с турецким акцентом. — Много ли стоит твое знание по сравнению с тем, что можно узнать? Ты продашь его, когда прикажут! Одного лазутчика в Азове мало, у бея теперь есть возможность получать сведения даже из Москвы.
— Москва далеко, Азов близко, — парировал мурза. Ивко весь обратился в слух, боясь пропустить хоть слово.
Он уже не думал о том, что услышанное умрет, вместе с ним еще до захода солнца.
— В Азове тоже урусы, — не уступал турок. — Надо вытянуть всю цепь!
— Якши, — нехотя согласился Азис. — Пусть будет так, как хочет бей.
— Пойдем в дом, — предложил турок. — Или так и будем стоять на солнцепеке?..
Голоса стали доноситься глуше и вскоре совсем затихли. Видимо, мурза повел гостя в дом. Бритоголовые доели рыбу, и один из них поднялся наверх. Вернувшись, он предложил собрату по ремеслу:
— Погреемся на солнышке? Мурза не скоро вернется, к нему приехал толстый турок.
— А этот? — Палач в кожаном фартуке кивнул на серба.
— Куда он денется? Мы сядем у входа.
Как только они ушли, Ивко попытался подтянуть колени к животу. Извиваясь, как червяк, он, наконец, сумел наклониться и извергнуть часть жгучей рапы. Боль пронизывала плечи, горло перехватывали спазмы, но он усиленно выталкивал из желудка вонючую жижу и сплевывал ее на земляной пол. Внутренности горели, как в огне, но все же немного полегчало, не так ужасно распирало живот.
Осмотревшись, узник обратил внимание на оставленное мурзой кресло. Раскачавшись на крюке, попробовал достать до него ногами; первая попытка не удалась, но он продолжал раскачиваться до тех пор, пока не зажал деревянную спинку между ног. Вытянувшись струной, напрягаясь до темноты в глазах и чувствуя, как трещат сухожилия, Ивко начал осторожно придвигать тяжелое кресло ближе к себе. Отчаяние обреченного придавало ему силы, а страх, что в любой момент могут вернуться палачи и мурза, заставлял действовать быстро и расчетливо. Больше шансов на побег не представится, судьба не бывает бесконечно благосклонной. Надо воспользоваться ее нежданным подарком, больше, правда, похожим на капризную жестокую шутку: дать последнюю надежду и тут же отобрать ее, бросив в бездну адских мук.
Настороженно прислушиваясь, не раздаются ли на лестнице шаги, серб поставил кресло под собой и уперся в его спинку ногами. Теперь предстояло самое трудное: превозмогая боль и слабость, умудриться снять себя с крюка, зацепленного за стягивающую запястья веревку. Балансируя, как танцор на канате, он двигал руками, стараясь вытянуть их как можно выше. Странная и страшная пляска смерти заставляла обливаться холодным потом и скрипеть зубами от напряжения: ну, еще немножко, осталось совсем чуть-чуть! Пусть позвоночник готов рассыпаться, пусть течет кровь из лопнувшего на ребрах рубца, пусть звенит в ушах…
Земляной пол заглушил стук упавшего тела и смягчил удар. В первый момент Ивко даже не поверил, что ему удалось почти невозможное. Но он лежал на полу, придавленный упавшим креслом, и задыхался от приступа рвоты: напиток шайтана тек из ноздрей и фонтаном бил изо рта с каждым новым сокращением желудка.
Отдышавшись, он сдвинул кресло и встал на ноги. Попробовал зубами развязать узел веревки на руках, но разбитые, разъеденные солью губы при первом же прикосновении колючих волокон пронизала такая боль, что пришлось отказаться от этого. Тогда он подскочил к горну, вытянул из огня раскаленный прут и прижал к нему путы. В нос ударил запах горелого мяса и пеньки, скулы свело готовым вырваться криком, но веревка лопнула.
Оружие! Есть ли здесь хоть какое-нибудь оружие? Как без него прорваться на волю, если у выхода сидят бритоголовые палачи? Маленький кривой нож-дехре, которым ему собирались подрезать пятки? Нет, не годится: против этих бугаев нужна сабля или хороший кинжал. Схватить раскаленный прут или клещи? Выскочить и прижечь им шкуры, чтобы завизжали от боли, хоть раз испытав на себе то, что они делают с узниками? Нет, тоже не годится. Ага, кнут! Длинный, тяжелый, с толстым и коротким кнутовищем, он может послужить в умелых руках не хуже сабли или кинжала.
Ивко схватил кнут и начал тихо подниматься по лестнице, моля Бога помочь ему добраться до выхода раньше, чем палачи надумают спускаться в подвал. Здесь, на ступеньках, он быстро станет их легкой добычей — они просто задавят его своим весом и скинут обратно в пыточную. А что будет потом — заранее известно. Вот и решетка, заменявшая врата ада, из которого он жаждал вырваться. Прежде чем переступить порог, он присел и осторожно выглянул. Бритоголовые сидели на корточках, прислонившись спинами к нагретой солнцем стене. Блаженно зажмурившись, они устроились рядышком, слева от входа в подвал.
Так, а куда бежать? Позади стена дома Азис-мурзы, справа за изгородью — фруктовый сад, прямо перед пыточной — тюремная башня. Остается только один путь — налево, где за высокой стеной ведущая к базарной площади улица. Правда, там всегда многолюдно, но выбирать не приходятся.
Выскочив во двор, Ивко рванул мимо пригревшихся бритоголовых к стене. Один из палачей услышал шум, открыл глаза и удивленно крякнул:
— Э-эк?
Толкнув локтем приятеля, он моментально поднялся на ноги и, кинувшись вслед за беглецом, быстро оказался у него за спиной. Обернувшись, серб взмахнул кнутом. Тонко свистнув, кнут, как змея, обвился вокруг бритой головы. Палач дико взвыл и рухнул на колени, прижав огромные ладони к глазам.
Разглядывать, что с ним сталось, Ивко не имел ни времени, ни желания, поскольку второй бритоголовый уже бежал к месту скоротечной схватки. Серб метнулся к стене, подпрыгнул, ухватился за ее край, но сорвался. Еще прыжок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Услышав неясные голоса, Ивко подумал, что потихоньку сходит с ума от пыток. Кто тут может разговаривать? Бритоголовые чавкают, как животные, сам он не может издать ни звука, а больше в подвале никого нет. Не слетели же ангелы с неба, чтобы облегчить его страдания? Но голоса не умолкали. Где-то разговаривали двое мужчин, и узник, пытаясь понять, откуда доносятся голоса, повернул голову к дымоходу. Ну да, конечно, он пока еще в здравом уме: ясно можно различить голос мурзы, говорившего с кем-то на повышенных тонах. Ему отвечали на татарском, но с явным турецким акцентом. Наверное, Азис и его собеседник остановились рядом с трубой, выходившей на плоскую крышу пыточной, и дымоход превратился й слуховое отверстие.
— Ты всегда спешишь, —недовольно кричал Азис. — А я хочу знать, кто продает нас урус-шайтанам!
Заинтересовавшись, серб внимательно прислушивался, стараясь забыть терзавшую его тело боль.
— Молодость нетерпелива, — отвечал невидимый собеседник, говоривший с турецким акцентом. — Много ли стоит твое знание по сравнению с тем, что можно узнать? Ты продашь его, когда прикажут! Одного лазутчика в Азове мало, у бея теперь есть возможность получать сведения даже из Москвы.
— Москва далеко, Азов близко, — парировал мурза. Ивко весь обратился в слух, боясь пропустить хоть слово.
Он уже не думал о том, что услышанное умрет, вместе с ним еще до захода солнца.
— В Азове тоже урусы, — не уступал турок. — Надо вытянуть всю цепь!
— Якши, — нехотя согласился Азис. — Пусть будет так, как хочет бей.
— Пойдем в дом, — предложил турок. — Или так и будем стоять на солнцепеке?..
Голоса стали доноситься глуше и вскоре совсем затихли. Видимо, мурза повел гостя в дом. Бритоголовые доели рыбу, и один из них поднялся наверх. Вернувшись, он предложил собрату по ремеслу:
— Погреемся на солнышке? Мурза не скоро вернется, к нему приехал толстый турок.
— А этот? — Палач в кожаном фартуке кивнул на серба.
— Куда он денется? Мы сядем у входа.
Как только они ушли, Ивко попытался подтянуть колени к животу. Извиваясь, как червяк, он, наконец, сумел наклониться и извергнуть часть жгучей рапы. Боль пронизывала плечи, горло перехватывали спазмы, но он усиленно выталкивал из желудка вонючую жижу и сплевывал ее на земляной пол. Внутренности горели, как в огне, но все же немного полегчало, не так ужасно распирало живот.
Осмотревшись, узник обратил внимание на оставленное мурзой кресло. Раскачавшись на крюке, попробовал достать до него ногами; первая попытка не удалась, но он продолжал раскачиваться до тех пор, пока не зажал деревянную спинку между ног. Вытянувшись струной, напрягаясь до темноты в глазах и чувствуя, как трещат сухожилия, Ивко начал осторожно придвигать тяжелое кресло ближе к себе. Отчаяние обреченного придавало ему силы, а страх, что в любой момент могут вернуться палачи и мурза, заставлял действовать быстро и расчетливо. Больше шансов на побег не представится, судьба не бывает бесконечно благосклонной. Надо воспользоваться ее нежданным подарком, больше, правда, похожим на капризную жестокую шутку: дать последнюю надежду и тут же отобрать ее, бросив в бездну адских мук.
Настороженно прислушиваясь, не раздаются ли на лестнице шаги, серб поставил кресло под собой и уперся в его спинку ногами. Теперь предстояло самое трудное: превозмогая боль и слабость, умудриться снять себя с крюка, зацепленного за стягивающую запястья веревку. Балансируя, как танцор на канате, он двигал руками, стараясь вытянуть их как можно выше. Странная и страшная пляска смерти заставляла обливаться холодным потом и скрипеть зубами от напряжения: ну, еще немножко, осталось совсем чуть-чуть! Пусть позвоночник готов рассыпаться, пусть течет кровь из лопнувшего на ребрах рубца, пусть звенит в ушах…
Земляной пол заглушил стук упавшего тела и смягчил удар. В первый момент Ивко даже не поверил, что ему удалось почти невозможное. Но он лежал на полу, придавленный упавшим креслом, и задыхался от приступа рвоты: напиток шайтана тек из ноздрей и фонтаном бил изо рта с каждым новым сокращением желудка.
Отдышавшись, он сдвинул кресло и встал на ноги. Попробовал зубами развязать узел веревки на руках, но разбитые, разъеденные солью губы при первом же прикосновении колючих волокон пронизала такая боль, что пришлось отказаться от этого. Тогда он подскочил к горну, вытянул из огня раскаленный прут и прижал к нему путы. В нос ударил запах горелого мяса и пеньки, скулы свело готовым вырваться криком, но веревка лопнула.
Оружие! Есть ли здесь хоть какое-нибудь оружие? Как без него прорваться на волю, если у выхода сидят бритоголовые палачи? Маленький кривой нож-дехре, которым ему собирались подрезать пятки? Нет, не годится: против этих бугаев нужна сабля или хороший кинжал. Схватить раскаленный прут или клещи? Выскочить и прижечь им шкуры, чтобы завизжали от боли, хоть раз испытав на себе то, что они делают с узниками? Нет, тоже не годится. Ага, кнут! Длинный, тяжелый, с толстым и коротким кнутовищем, он может послужить в умелых руках не хуже сабли или кинжала.
Ивко схватил кнут и начал тихо подниматься по лестнице, моля Бога помочь ему добраться до выхода раньше, чем палачи надумают спускаться в подвал. Здесь, на ступеньках, он быстро станет их легкой добычей — они просто задавят его своим весом и скинут обратно в пыточную. А что будет потом — заранее известно. Вот и решетка, заменявшая врата ада, из которого он жаждал вырваться. Прежде чем переступить порог, он присел и осторожно выглянул. Бритоголовые сидели на корточках, прислонившись спинами к нагретой солнцем стене. Блаженно зажмурившись, они устроились рядышком, слева от входа в подвал.
Так, а куда бежать? Позади стена дома Азис-мурзы, справа за изгородью — фруктовый сад, прямо перед пыточной — тюремная башня. Остается только один путь — налево, где за высокой стеной ведущая к базарной площади улица. Правда, там всегда многолюдно, но выбирать не приходятся.
Выскочив во двор, Ивко рванул мимо пригревшихся бритоголовых к стене. Один из палачей услышал шум, открыл глаза и удивленно крякнул:
— Э-эк?
Толкнув локтем приятеля, он моментально поднялся на ноги и, кинувшись вслед за беглецом, быстро оказался у него за спиной. Обернувшись, серб взмахнул кнутом. Тонко свистнув, кнут, как змея, обвился вокруг бритой головы. Палач дико взвыл и рухнул на колени, прижав огромные ладони к глазам.
Разглядывать, что с ним сталось, Ивко не имел ни времени, ни желания, поскольку второй бритоголовый уже бежал к месту скоротечной схватки. Серб метнулся к стене, подпрыгнул, ухватился за ее край, но сорвался. Еще прыжок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198