Где их окно?
Он обернулся к Исаю. Корчмарь мелко дрожал от страха: будь проклят тот день, когда он, польстившись на русское золото, начал помогать тем, кто спит сейчас в горнице! И будь проклят другой день, когда он захотел иметь еще больше, чем имеет, и продал русских. Ой, что теперь будет с бедным Исаем? А если начнется стрельба?
— Где их окно? — зло повторил вопрос главарь.
— С той стороны. — Корчмарь затрясся сильнее.
— Падаль трусливая, — презрительно сплюнул главарь. — Быстро двое под окно!
Исай дернулся, как от удара, но уже не мог совладать с собой: страх намертво зажал его своими мерзкими щупальцами и не желал отпускать. Под ложечкой противно тянуло, будто вот-вот вырвет, а ноги стали совсем ватными. Хорошо бы сейчас выпить большую чарку водки, завернуться в тулуп и уснуть, чтобы все оказалось лишь жутким сном. Но разве позволят ему уйти?
— Прекрати дрожать! — встряхнул его главарь. — Веди. Постучишь в дверь и скажешь, что прискакал человек из Москвы.
— А потом? — Исай громко лязгнул зубами.
— Потом — не твое дело! Надо, чтобы они открыли. Иди!
Он подтолкнул корчмаря к крыльцу. Следом, словно молчаливые призраки, крались вооруженные люди. Исай, как сомнамбула, прошел в корчму и начал подниматься по внутренней лестнице. Сзади напряженно сопел главарь.
Хайка, жена Исая, увидев вооруженных мужчин, охнула и уже, было, хотела заорать, но один из них шустро подскочил к ней, пихнул в угол и зажал рот.
— Не трогайте бедную женщину, — простонал корчмарь.
— Тихо! — зашипел главарь. — В комнатах рядом есть кто? Исай отрицательно помотал головой и остановился у двери
горницы, в которой ночевали русские. Получив крепкий тычок под ребро, он робко постучал и проблеял:
— Панове, проснитесь! До вас прискакал человек из Москвы…
Стрельцы договорились спать по очереди. Первым заступил в караул Иван Попов, его должен был сменить Павлин Тархов, а под утро наступала очередь Терентия Микулина, который уже сладко посапывал на единственной кровати. Однако поспать Павлину не удалось. Только он растянулся во весь богатырский рост и закрыл глаза, как Иван дернул его за рукав.
— Что? — пробурчал Павлин.
— Свистели. Вроде люди во дворе, — шепотом ответил Попов.
Тархов рывком сел и прислушался. Тихо. Бледная луна заглядывала в горницу через щель в неплотно прикрытых ставнях, но ее свет не мог пробиться сквозь пленку бычьего пузыря, натянутого на раму. Поэтому в комнате было темно, как в запертом сундуке.
— Похоже, вошли в корчму? — Иван отличался острым слухом.
Павлин снова прислушался: не померещилось ли приятелю? Может быть, это ходит внизу Исай? Но нет, он и сам уже услышал осторожные шаги на лестнице. Попов взвел курки пистолетов, отполз в сторону от двери и спрятался за бревенчатый простенок. Тархов метнулся к кровати и толкнул Терентия. Тот вскочил и сразу схватился за саблю. Павлин тихо объяснил ему, в чем дело.
Кто-то остановился по ту сторону двери, потоптался, затем нерешительно постучал.
— Панове, проснитесь! До вас прискакал человек из Москвы…
— Это Исай. — Микулин встал и бесшумно прокрался к двери.
— Он там не один. — Иван прислушался к шорохам за дверью. — Кто мог нас здесь найти?
— Чего тебе? — громко спросил Терентий.
— Человек до вас прискакал. — Голос Исая дрожал и срывался.
— Пусть ждет до утра, — ответил Микулин. — Иди спать.
— Отворите, панове, — робко попросил корчмарь. — Он не хочет ждать.
— Предатель, — зло прошептал Павлин.
И тут же в дверь бухнули чем-то тяжелым. Доски затрещали, жалобно звякнула задвижка, но каким-то чудом удержалась в пазах. Кто-то громко выругался грубым голосом, и дверь снова задрожала от ударов.
— Я — в окно и на конюшню, а вы через дверь, — быстро принял решение Терентий. — Встретимся у придорожного креста!
— А тюки? — вскинулся Иван.
— Потом! Надо вырваться из корчмы.
Павлин поднял стоявшую у стены лавку и одним ударом высадил раму вместе со ставнями. Микулин схватил два заряженных пистолета, зажал в зубах саблю и вылез в окно прямо над крышей пристройки. Спрыгнув на нее, он побежал к сараю, чтобы по нему добраться до конюшни.
— Вот он! — заорали из темноты.
Терентий, не целясь, выстрелил. Кто-то завыл в голос: видно, пуля не пропала даром. Но разглядывать в кого, не оставалось времени. Микулин сунул разряженный пистолет за пояс, вспрыгнул на крышу сарая и пополз. На счастье, луна скрылась за облаками, и ночной мрак стал его верным союзником…
— Давай!
Павлин откинул щеколду и отскочил в сторону. Как только дверь распахнулась, Иван спустил курки обоих пистолетов. Горницу заволокло пороховым дымом. Павлин кинулся вперед, держа перед собой скамью, как таран, готовый снести все на своем пути.
— Мать вашу!.. — яростно взревел он, врезавшись в столпившихся за дверью врагов.
Следом выскочил Иван, размахивая длинным кинжалом. С ходу ткнул кого-то в грудь или в живот — в этакой свалке трудно разобрать — и бросился к лестнице. Показалось, что совсем рядом мелькнуло бледное до синевы лицо Исая, а впереди какие-то люди уже громыхали каблуками по ступенькам, торопясь выбежать во двор.
Павлин, рыча, как медведь, орудовал скамьей. Крики, хруст ломающегося дерева, хрипы раненых и злая матерщина слились в тесном коридоре в один жуткий вопль. Бросив скамью, Тархов оторвал от себя жадно цеплявшиеся за кафтан руки, ловко увернулся от занесенной над головой сабли и кубарем скатился по лестнице. Иван был уже около двери во двор.
Сзади бухнул выстрел, пуля щелкнула мимо уха и впилась в стену. Павлин схватил подвернувшийся под ноги табурет и метнул в спускавшихся по лестнице вооруженных людей. Бухнул еще один выстрел, и пуля ушла в потолок. Третьего выстрела Павлин ждать не стал: распахнул дверь и выскочил на крыльцо.
Выскочил — и замер: ему в лицо был направлен ствол пистолета. Раздумывать, что делать, означало признать свое поражение, сдаться или получить пулю в лоб. Этого Тархов не хотел, а отчаянная решимость вырваться из западни придала ему сил. В мгновения смертельной опасности его отлично натренированное тело, со стороны казавшееся огромным и неуклюжим, действовало как бы само по себе. Даже не успев испугаться, он резко наклонился и боднул врага головой в живот.
Грохнул выстрел. С головы Павлина сорвало шапку, опалило волосы, но он уже перебросил врага через спину и спрыгнул с крыльца. Где Иван, где Микулин?
По двору метались люди, кто-то кинулся на Тархова, но получил крепкий удар кулаком в лицо и упал. Рядом хрипели и катались по земле двое сцепившихся мужчин. Наверняка один из них свой, но кто? Разве сразу разберешь в темноте?
— Пава! — просипел знакомый голос.
Ну точно, это Попов, а на него навалился какой-то бугай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Он обернулся к Исаю. Корчмарь мелко дрожал от страха: будь проклят тот день, когда он, польстившись на русское золото, начал помогать тем, кто спит сейчас в горнице! И будь проклят другой день, когда он захотел иметь еще больше, чем имеет, и продал русских. Ой, что теперь будет с бедным Исаем? А если начнется стрельба?
— Где их окно? — зло повторил вопрос главарь.
— С той стороны. — Корчмарь затрясся сильнее.
— Падаль трусливая, — презрительно сплюнул главарь. — Быстро двое под окно!
Исай дернулся, как от удара, но уже не мог совладать с собой: страх намертво зажал его своими мерзкими щупальцами и не желал отпускать. Под ложечкой противно тянуло, будто вот-вот вырвет, а ноги стали совсем ватными. Хорошо бы сейчас выпить большую чарку водки, завернуться в тулуп и уснуть, чтобы все оказалось лишь жутким сном. Но разве позволят ему уйти?
— Прекрати дрожать! — встряхнул его главарь. — Веди. Постучишь в дверь и скажешь, что прискакал человек из Москвы.
— А потом? — Исай громко лязгнул зубами.
— Потом — не твое дело! Надо, чтобы они открыли. Иди!
Он подтолкнул корчмаря к крыльцу. Следом, словно молчаливые призраки, крались вооруженные люди. Исай, как сомнамбула, прошел в корчму и начал подниматься по внутренней лестнице. Сзади напряженно сопел главарь.
Хайка, жена Исая, увидев вооруженных мужчин, охнула и уже, было, хотела заорать, но один из них шустро подскочил к ней, пихнул в угол и зажал рот.
— Не трогайте бедную женщину, — простонал корчмарь.
— Тихо! — зашипел главарь. — В комнатах рядом есть кто? Исай отрицательно помотал головой и остановился у двери
горницы, в которой ночевали русские. Получив крепкий тычок под ребро, он робко постучал и проблеял:
— Панове, проснитесь! До вас прискакал человек из Москвы…
Стрельцы договорились спать по очереди. Первым заступил в караул Иван Попов, его должен был сменить Павлин Тархов, а под утро наступала очередь Терентия Микулина, который уже сладко посапывал на единственной кровати. Однако поспать Павлину не удалось. Только он растянулся во весь богатырский рост и закрыл глаза, как Иван дернул его за рукав.
— Что? — пробурчал Павлин.
— Свистели. Вроде люди во дворе, — шепотом ответил Попов.
Тархов рывком сел и прислушался. Тихо. Бледная луна заглядывала в горницу через щель в неплотно прикрытых ставнях, но ее свет не мог пробиться сквозь пленку бычьего пузыря, натянутого на раму. Поэтому в комнате было темно, как в запертом сундуке.
— Похоже, вошли в корчму? — Иван отличался острым слухом.
Павлин снова прислушался: не померещилось ли приятелю? Может быть, это ходит внизу Исай? Но нет, он и сам уже услышал осторожные шаги на лестнице. Попов взвел курки пистолетов, отполз в сторону от двери и спрятался за бревенчатый простенок. Тархов метнулся к кровати и толкнул Терентия. Тот вскочил и сразу схватился за саблю. Павлин тихо объяснил ему, в чем дело.
Кто-то остановился по ту сторону двери, потоптался, затем нерешительно постучал.
— Панове, проснитесь! До вас прискакал человек из Москвы…
— Это Исай. — Микулин встал и бесшумно прокрался к двери.
— Он там не один. — Иван прислушался к шорохам за дверью. — Кто мог нас здесь найти?
— Чего тебе? — громко спросил Терентий.
— Человек до вас прискакал. — Голос Исая дрожал и срывался.
— Пусть ждет до утра, — ответил Микулин. — Иди спать.
— Отворите, панове, — робко попросил корчмарь. — Он не хочет ждать.
— Предатель, — зло прошептал Павлин.
И тут же в дверь бухнули чем-то тяжелым. Доски затрещали, жалобно звякнула задвижка, но каким-то чудом удержалась в пазах. Кто-то громко выругался грубым голосом, и дверь снова задрожала от ударов.
— Я — в окно и на конюшню, а вы через дверь, — быстро принял решение Терентий. — Встретимся у придорожного креста!
— А тюки? — вскинулся Иван.
— Потом! Надо вырваться из корчмы.
Павлин поднял стоявшую у стены лавку и одним ударом высадил раму вместе со ставнями. Микулин схватил два заряженных пистолета, зажал в зубах саблю и вылез в окно прямо над крышей пристройки. Спрыгнув на нее, он побежал к сараю, чтобы по нему добраться до конюшни.
— Вот он! — заорали из темноты.
Терентий, не целясь, выстрелил. Кто-то завыл в голос: видно, пуля не пропала даром. Но разглядывать в кого, не оставалось времени. Микулин сунул разряженный пистолет за пояс, вспрыгнул на крышу сарая и пополз. На счастье, луна скрылась за облаками, и ночной мрак стал его верным союзником…
— Давай!
Павлин откинул щеколду и отскочил в сторону. Как только дверь распахнулась, Иван спустил курки обоих пистолетов. Горницу заволокло пороховым дымом. Павлин кинулся вперед, держа перед собой скамью, как таран, готовый снести все на своем пути.
— Мать вашу!.. — яростно взревел он, врезавшись в столпившихся за дверью врагов.
Следом выскочил Иван, размахивая длинным кинжалом. С ходу ткнул кого-то в грудь или в живот — в этакой свалке трудно разобрать — и бросился к лестнице. Показалось, что совсем рядом мелькнуло бледное до синевы лицо Исая, а впереди какие-то люди уже громыхали каблуками по ступенькам, торопясь выбежать во двор.
Павлин, рыча, как медведь, орудовал скамьей. Крики, хруст ломающегося дерева, хрипы раненых и злая матерщина слились в тесном коридоре в один жуткий вопль. Бросив скамью, Тархов оторвал от себя жадно цеплявшиеся за кафтан руки, ловко увернулся от занесенной над головой сабли и кубарем скатился по лестнице. Иван был уже около двери во двор.
Сзади бухнул выстрел, пуля щелкнула мимо уха и впилась в стену. Павлин схватил подвернувшийся под ноги табурет и метнул в спускавшихся по лестнице вооруженных людей. Бухнул еще один выстрел, и пуля ушла в потолок. Третьего выстрела Павлин ждать не стал: распахнул дверь и выскочил на крыльцо.
Выскочил — и замер: ему в лицо был направлен ствол пистолета. Раздумывать, что делать, означало признать свое поражение, сдаться или получить пулю в лоб. Этого Тархов не хотел, а отчаянная решимость вырваться из западни придала ему сил. В мгновения смертельной опасности его отлично натренированное тело, со стороны казавшееся огромным и неуклюжим, действовало как бы само по себе. Даже не успев испугаться, он резко наклонился и боднул врага головой в живот.
Грохнул выстрел. С головы Павлина сорвало шапку, опалило волосы, но он уже перебросил врага через спину и спрыгнул с крыльца. Где Иван, где Микулин?
По двору метались люди, кто-то кинулся на Тархова, но получил крепкий удар кулаком в лицо и упал. Рядом хрипели и катались по земле двое сцепившихся мужчин. Наверняка один из них свой, но кто? Разве сразу разберешь в темноте?
— Пава! — просипел знакомый голос.
Ну точно, это Попов, а на него навалился какой-то бугай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198