ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— В его руке блестел маленький шарик, загадочно мерцая в лучах солнца, пробивавшегося сквозь кроны деревьев. Держа шарик между большим и указательным пальцами левой руки, Казимир слегка поворачивал его, словно показывал Войтику со всех сторон.
Пан Войтик вдруг почувствовал, что колдовской шарик притягивает его взгляд, как магнит. Казалось, в его прозрачной глубине вспыхивали яркие искры, исчезая в молочно-белом тумане. Наваждение! Наверно, Казимир и вправду колдун.
— В твоем сердце пани Янина. — Слова Чарновского доносились как бы издалека, хотя они ехали стремя в стремя.
— Да, — хотел сказать пан Войтик, но губы не шевельнулись, язык онемел. Странное состояние, похожее на сон; однако он понимал, что сон не страшный, и на душе было спокойно.
— Видишь ее?
Где-то глубоко-глубоко, в самой середине прозрачного шарика, появилась неясная радужная точка, начала расти, и превратилась в смеющееся лицо Янины. Она весело запрокидывала голову и кокетливо грозила пальчиком. И пан Войтик подивился, как могла девушка уместиться в маленьком шарике лекаря. Но чудеса на этом, не закончились.
— Она крадет твой сон, — журчал приятный голос Казимира, но его самого пан Войтик не видел, только белесые космы тумана вокруг и блестящий шарик перед глазами. — Янину ты видишь даже на дне чаши с вином, ее образ неотступно преследует тебя, лишает покоя. А вот твой соперник!
Лицо Янины исчезло, и появилось другое — прямой нос, глубоко посаженные желтоватые глаза, впалые щеки, завитые черные усы.
— М-м-м, — замычал Войтик. Ревность острыми когтями впилась в его сердце.
— Это пан Марцин Гонсерек.
Теперь голос лекаря звучал так, будто он забрался внутрь головы пана Войтика и беседовал с ним, уютно устроившись где-то под черепом. Или это тоже сон? Сейчас прокричит петух, чары рассеются, ты проснешься в своей кровати, сладко потягиваясь и недоумевая, какая же занятная ерунда привиделась ночью.
И чары рассеялись. Блестящий шарик исчез так же внезапно, как и появился. Перед лицом Войтика мелькнула растопыренная ладонь Казимира, и он увидел себя сидящим на коне, который медленно шел по заросшему травой лесному шляху. Вплотную к дороге подступали деревья с поросшими лишайниками стволами. Высоко над их кронами пронзительно синело небо. В кустах протрещала сорока, извещая лесных обитателей о приближении человека.
— Что это? — ошалело помотал головой Войтик. — Ты колдун?
— Тс-с-с, — шутливо приложил палец к губам Казимир, — не то услышат ксендзы. И в лесу есть уши. Знаешь, как говорят: поле глазасто, а лес ушаст. Зачем ты носишь золотой перстень? Тебе больше подойдет медный.
— Медный?
— Разве ты не знаком с символикой перстней и металлов? — удивленно поднял брови лекарь. — Золотой перстень носят мудрецы, оловянный — жаждущие богатства, железный надевают те, кто хочет преодолеть все трудности, а влюбленным полагается носить медный — залог успеха в любви.
— Медный, — как эхо повторил Войтик. — Но скажи, что это ты сделал со мной?
— Тебе приятно было увидеть Янину?
— Да, но все-таки? Я никому не расскажу об этом, клянусь!
— Конечно не расскажешь, — загадочно усмехнулся Казимир. — Просто я показал тебе настоящее.
— А будущее? — срывающимся голосом попросил Войтик. — Можешь? Я поклялся не выдавать твоей тайны.
Некоторое время Чарновский ехал молча, задумчиво склонив голову на грудь. Потом испытующе взглянул на приятеля:
— Не испугаешься? Ты хочешь, чтобы Янина стала твоей?
— Да, да, — схватил его за руку Войтик. — Если можешь, сделай так, и я ничего для тебя не пожалею.
— Все обещают одно и то же, — мягко высвободился Казимир.
— Я не обману!
— Хорошо. Знаешь, где черный лес? Пойди туда темной ночью, как войдешь, не крестись, в лесу не молись, сорви лист с дерева и положи на грудь, к сердцу. Упади грудью на землю и жарко шепчи: «Кохана моя, Янина, как сушу лист я под сердцем, так сушу душу по твою любовь. Войди в плоть мою, в тело, в кровь, как входишь в душу и сердце мое… » Только наговоры вряд ли тебе помогут.
— Почему?
— Гонсерек присушил ее раньше, — развел руками лекарь. — И теперь она обращает внимание на него, а не на тебя.
— Проклятье! — Войтик в сердцах стукнул кулаком по луке седла и досадливо прикусил губу. Его пышные усы обвисли, плечи ссутулились, рука нервно дергала повод, заставляя коня вскидывать голову. — Неужели нет никакого средства? — глухо спросил он.
Украдкой наблюдавший за ним Чарновский усмехнулся.
— Средство есть, но оно опасно для жизни… Кстати, вот и маеток. Прелестное местечко.
Дорога выбежала на поле, за которым виднелся старый шляхетский дом с высокой трубой. Словно в ожидании гостей, из нее поднимался легкий дымок. Все вокруг дышало тишиной и покоем. Сюда не долетали даже громкие звуки охотничьих рогов.
— Да, королю понравится, — безучастно осмотревшись, кисло промямлил Войтик. И обернулся к лекарю: — А что за средство, скажи?
— Посмотри мне в глаза!
Войтик повиновался. Встретившись взглядом с Казимиром, он вдруг почувствовал, что им овладели такие же ощущения, как на лесной дороге, когда он, скованный неведомой силой, не мог отвести глаз от блестящего шарика.
— Ты должен вызвать Марцина на поединок и пролить его кровь!
Слова Марковского молотом бухали в ушах, словно рядом звонил исполинский колокол.
— Янина будет твоей! Забудь обо мне и займись обедом короля!
Вздрогнув, Войтик отвел глаза и засмеялся, весело подкручивая пышные усы.
— Неплохо! На поле поставим шатры для свиты, а король отдохнет в доме. Ты был прав, Казик.
— Просто я хорошо знаю эту дорогу, — скромно ответил лекарь.
* * *
Вернувшись поздно вечером с королевского праздника, Казимир застал у себя дома пана Войтика. Опустив голову, тот мрачно расхаживал по комнате, заложив за спину руки. Увидев лекаря, он живо обернулся:
— Казик! Наконец-то. У меня к тебе важное дело.
— Дело? — Чарновский устало опустился в кресло и зевнул. — Прости, иногда даже праздники утомляют. А ты разве не был там?
— Я? Конечно был, но ушел раньше.
— Зря! В перерыве между танцами расщедрились на токайское. Так что у тебя за дело? Выкладывай, а то время уже позднее.
— Говорят, у тебя очень коварный клинок. Правда, я не видел его в действии, но много слышал.
— И что? — снова зевнул Казимир.
— Сделай милость, покажи мне какой-нибудь неотразимый прием.
— Давай завтра, — расстегивая пуговицы жупана, попросил хозяин, — ужасно хочется спать.
— Завтра будет поздно, — с оттенком мрачной торжественности заявил гость. — Я вызвал на поединок Марцина Гонсерека! Утром мы встречаемся на левом берегу, у Старого моста. Будем драться на саблях.
Казимир удивленно присвистнул:
— Ничего себе? Когда это ты успел?
— А-а, — отмахнулся Войтик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198