Зачем бы иначе устраивать этот прием? Если бы невестка не понравилась, летела бы она сейчас в самолете в направлении Англии.
- И все равно, интересно, почему он на ней женился?
- Уж точно не потому, что она беременна. Не в наше же время?
- Да? А как насчет Шарлотты Форд? Ничего не скидывай со счета, дорогая.
Они злорадно хихикнули.
- В любом случае по счету платить придется ей. Я хочу сказать, ты когда-нибудь видела, чтобы расплачивался Брэд?
Обе рассмеялись, и голоса смолкли.
Джулия немного подождала, потом вышла из ванной комнаты. К счастью, в спальне никого не было, и ей удалось проскользнуть незамеченной. Она быстро прошла по коридору в свою собственную спальню, где уставилась в зеркале на свои горящие щеки.
«Спокойнее, Джулия, - сказала она себе. - Все вполне естественно. Брэд бросил свою невесту ради тебя, а ты ничего из себя не представляешь, как заметила эта стерва. Нечего по этому поводу расстраиваться. Ты вполне преуспеваешь. Так Брэд сказал. На тебе - ожерелье Брэдфордов. Так улыбнись». Она подправила макияж, слегка подпорченный во время еды и питья, надушилась и, расправив плечи, снова спустилась вниз.
- Вот ты где! - налетела на нее Эбби. - А я-то думала, ты уже покинула поле битвы.
- Неплохо бы удалиться, пока тебя не смели, - беспечно ответила Джулия.
- Это было бы ошибкой, - засмеялась Эбби. - Ты произвела фурор. Женщинам пришлась по душе твоя скромность и открытость, а мужчинам хватило просто смотреть на тебя.
- Понравилась всем?
Эбби прищурила глаза.
- Никто никогда не получает сто процентов голосов, - заметила она. - Но я бы сказала, что девяносто ты точно получила, и это совсем не дурно. - Она взяла Джулию под руку. - Теперь пойди и попрощайся со старенькими тетушками. Десять часов, их комендантский час. Старик Доремис уже подогнал лошадей к подъезду, а он всегда злится, когда они задерживаются.
- Лошадей?
- Тетки относятся неодобрительно к двигателю внутреннего сгорания. Они ездят в том экипаже, в котором ездили всю жизнь. Да тут и недалеко, только подняться на холм. И лошади такие же старые, как и тетушки, они дальше и не осилили бы, во всяком случае, зимой. Зимой мы сами к ним ездим.
Заботливый Брэд уже надевал на тетушек древние бархатные накидки, отороченные соболем. Правильно поняв его молчаливое указание, Джулия вышла вместе с ним, чтобы проводить древних дам до коляски, со столь же древним кучером на облучке, который с фамильярностью, рожденной годами тесного общения, пожурил их за то, что заставили пару его лошадей ждать.
Дверца захлопнута, копыта застучали по мостовой, и коляска укатила в гору. Брэд облегченно вздохнул.
- Готов поклясться, они выглядят точно так же, как когда мне было пять лет. Они кормили меня шоколадным печеньем, когда мы с мамой их навещали.
- Они никогда не были замужем?
- Нет. Дядя Элиот был самым ужасным деспотом в семье. Уверял, что все недостойны его дочерей. Я думаю, он не возражал бы против принца Уэльского, но этого позднее прихватила другая американка. Он был ужасным старым снобом, обожал маму из-за ее чистой голубой крови. Она рассказывала, он из кожи вон лез, стараясь выдать своих дочерей за какого-нибудь герцога или кого-нибудь в этом роде, но ничего не вышло, так как, несмотря на свое богатство, он был скуп и не соглашался отстегнуть для этого дела достаточно миллионов. Так они и остались дома, и все старели и старели. - Он обнял ее за плечи. - Радуйся, что ты живешь в Бостоне сегодня, а не семьдесят лет назад.
- С тобой мне безразлично, где жить.
- Мило. - Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она было прильнула к нему, но он быстро отпустил ее, сказав: - Пора возвращаться к гостям. Старые скоро разъедутся, и мы сможем расслабиться. Клянусь, Бостон последний город на земле, где возрасту придается такое большое значение.
Она всегда знала, что Брэд обожает вечеринки, любит общество. Наблюдая за ним позже в течение приема, всегда находящимся в центре веселой группы, порозовевшим от шампанского, с сияющими глазами цвета морской волны, она видела, насколько он чувствует себя в своей тарелке.
- Как он красив, верно? - тихо спросила её свекровь. - Я видела, как ты наблюдала за ним, Джулия. Осмелевшая от шампанского, она ответила: - И кошке позволено смотреть на короля.
Леди Эстер засмеялась.
- Что мне в тебе нравится, Джулия, - сказала она, - так это твоя смелость. Ты мне напоминаешь меня. - Она наклонилась вперед. - Кроме того, мыс тобой здесь две лучше всех одетые женщины. - Она кивком показала на группу представителей старой гвардии: дамы неопределенного возраста в туалетах, на которых явно сэкономили, зато увешанные сверкающими драгоценностями на манер новогодних елок.
- В Бостоне, - продолжала леди Эстер, - считается комплиментом сказать о человеке: «Он или она до сих пор хранят первый, заработанный доллар». - Она кивнула, поднялась и заметила: - А теперь мне пора вернуться к работе. - И направилась к гостям через комнату.
Как верно заметила Салли Армбрустер, мать Брэда была произведением искусства. Джулия, когда не смотрела на своего мужа, следила за свекровью. И училась. Джулия была не робкой, а просто сдержанной, и не любила большие сборища. Но, очевидно, Брэд не представлял своей жизни без них, и это означало, что они станут частым явлением. Посему она заставила себя подходить к людям, удовлетворять их любопытство, давать себя рассматривать. Она старалась угодить и потому не уходила от общения. Джулия терпеть не могла быть объектом любопытства и сплетен, но ее чувство долга заставляло ее поступать так, а не иначе. Поэтому она переходила от группы к группе, болтала, шутила, улыбалась чужим остротам, что-то рассказывала. Время от времени она ловила на себе взгляд своей свекрови и видела ее легкий кивок, означающий одобрение. Всем очень понравилось ее платье: черный бархат, плотно прилегающий к фигуре, с фалдами на бедрах и небольшим шлейфом. Глубокое декольте выгодно оттеняли брэдфордовские бриллианты, о чем тоже много говорили. Создавалось впечатление, будто свекровь наградила ее медалью. Но вот гости стали расходиться.
- Не забудьте: двадцать второго вы обедаете с нами. Восемь часов, черный галстук обязателен. Мы будем ждать с нетерпением.
- Я тоже, - весело подхватывала Джулия.
- Самый восхитительный вечер за долгое время, - говорил другой гость, - Приемы у Брэдфордов всегда лучше, чем у кого-либо.
- Очень мило с вашей стороны.
- Я, как обычно, ухожу одним из последних. Невозможно заставить себя уйти.
- Вы очень добры.
- До свидания и огромное спасибо.
- Я рада, что вам понравилось.
Джулия пожимала руки и улыбалась всем до того, что скулы у нее начало сводить. Когда наконец дверь за последним гостем закрылась и Томас запер ее, она с облегчением вздохнула и закрыла глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
- И все равно, интересно, почему он на ней женился?
- Уж точно не потому, что она беременна. Не в наше же время?
- Да? А как насчет Шарлотты Форд? Ничего не скидывай со счета, дорогая.
Они злорадно хихикнули.
- В любом случае по счету платить придется ей. Я хочу сказать, ты когда-нибудь видела, чтобы расплачивался Брэд?
Обе рассмеялись, и голоса смолкли.
Джулия немного подождала, потом вышла из ванной комнаты. К счастью, в спальне никого не было, и ей удалось проскользнуть незамеченной. Она быстро прошла по коридору в свою собственную спальню, где уставилась в зеркале на свои горящие щеки.
«Спокойнее, Джулия, - сказала она себе. - Все вполне естественно. Брэд бросил свою невесту ради тебя, а ты ничего из себя не представляешь, как заметила эта стерва. Нечего по этому поводу расстраиваться. Ты вполне преуспеваешь. Так Брэд сказал. На тебе - ожерелье Брэдфордов. Так улыбнись». Она подправила макияж, слегка подпорченный во время еды и питья, надушилась и, расправив плечи, снова спустилась вниз.
- Вот ты где! - налетела на нее Эбби. - А я-то думала, ты уже покинула поле битвы.
- Неплохо бы удалиться, пока тебя не смели, - беспечно ответила Джулия.
- Это было бы ошибкой, - засмеялась Эбби. - Ты произвела фурор. Женщинам пришлась по душе твоя скромность и открытость, а мужчинам хватило просто смотреть на тебя.
- Понравилась всем?
Эбби прищурила глаза.
- Никто никогда не получает сто процентов голосов, - заметила она. - Но я бы сказала, что девяносто ты точно получила, и это совсем не дурно. - Она взяла Джулию под руку. - Теперь пойди и попрощайся со старенькими тетушками. Десять часов, их комендантский час. Старик Доремис уже подогнал лошадей к подъезду, а он всегда злится, когда они задерживаются.
- Лошадей?
- Тетки относятся неодобрительно к двигателю внутреннего сгорания. Они ездят в том экипаже, в котором ездили всю жизнь. Да тут и недалеко, только подняться на холм. И лошади такие же старые, как и тетушки, они дальше и не осилили бы, во всяком случае, зимой. Зимой мы сами к ним ездим.
Заботливый Брэд уже надевал на тетушек древние бархатные накидки, отороченные соболем. Правильно поняв его молчаливое указание, Джулия вышла вместе с ним, чтобы проводить древних дам до коляски, со столь же древним кучером на облучке, который с фамильярностью, рожденной годами тесного общения, пожурил их за то, что заставили пару его лошадей ждать.
Дверца захлопнута, копыта застучали по мостовой, и коляска укатила в гору. Брэд облегченно вздохнул.
- Готов поклясться, они выглядят точно так же, как когда мне было пять лет. Они кормили меня шоколадным печеньем, когда мы с мамой их навещали.
- Они никогда не были замужем?
- Нет. Дядя Элиот был самым ужасным деспотом в семье. Уверял, что все недостойны его дочерей. Я думаю, он не возражал бы против принца Уэльского, но этого позднее прихватила другая американка. Он был ужасным старым снобом, обожал маму из-за ее чистой голубой крови. Она рассказывала, он из кожи вон лез, стараясь выдать своих дочерей за какого-нибудь герцога или кого-нибудь в этом роде, но ничего не вышло, так как, несмотря на свое богатство, он был скуп и не соглашался отстегнуть для этого дела достаточно миллионов. Так они и остались дома, и все старели и старели. - Он обнял ее за плечи. - Радуйся, что ты живешь в Бостоне сегодня, а не семьдесят лет назад.
- С тобой мне безразлично, где жить.
- Мило. - Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она было прильнула к нему, но он быстро отпустил ее, сказав: - Пора возвращаться к гостям. Старые скоро разъедутся, и мы сможем расслабиться. Клянусь, Бостон последний город на земле, где возрасту придается такое большое значение.
Она всегда знала, что Брэд обожает вечеринки, любит общество. Наблюдая за ним позже в течение приема, всегда находящимся в центре веселой группы, порозовевшим от шампанского, с сияющими глазами цвета морской волны, она видела, насколько он чувствует себя в своей тарелке.
- Как он красив, верно? - тихо спросила её свекровь. - Я видела, как ты наблюдала за ним, Джулия. Осмелевшая от шампанского, она ответила: - И кошке позволено смотреть на короля.
Леди Эстер засмеялась.
- Что мне в тебе нравится, Джулия, - сказала она, - так это твоя смелость. Ты мне напоминаешь меня. - Она наклонилась вперед. - Кроме того, мыс тобой здесь две лучше всех одетые женщины. - Она кивком показала на группу представителей старой гвардии: дамы неопределенного возраста в туалетах, на которых явно сэкономили, зато увешанные сверкающими драгоценностями на манер новогодних елок.
- В Бостоне, - продолжала леди Эстер, - считается комплиментом сказать о человеке: «Он или она до сих пор хранят первый, заработанный доллар». - Она кивнула, поднялась и заметила: - А теперь мне пора вернуться к работе. - И направилась к гостям через комнату.
Как верно заметила Салли Армбрустер, мать Брэда была произведением искусства. Джулия, когда не смотрела на своего мужа, следила за свекровью. И училась. Джулия была не робкой, а просто сдержанной, и не любила большие сборища. Но, очевидно, Брэд не представлял своей жизни без них, и это означало, что они станут частым явлением. Посему она заставила себя подходить к людям, удовлетворять их любопытство, давать себя рассматривать. Она старалась угодить и потому не уходила от общения. Джулия терпеть не могла быть объектом любопытства и сплетен, но ее чувство долга заставляло ее поступать так, а не иначе. Поэтому она переходила от группы к группе, болтала, шутила, улыбалась чужим остротам, что-то рассказывала. Время от времени она ловила на себе взгляд своей свекрови и видела ее легкий кивок, означающий одобрение. Всем очень понравилось ее платье: черный бархат, плотно прилегающий к фигуре, с фалдами на бедрах и небольшим шлейфом. Глубокое декольте выгодно оттеняли брэдфордовские бриллианты, о чем тоже много говорили. Создавалось впечатление, будто свекровь наградила ее медалью. Но вот гости стали расходиться.
- Не забудьте: двадцать второго вы обедаете с нами. Восемь часов, черный галстук обязателен. Мы будем ждать с нетерпением.
- Я тоже, - весело подхватывала Джулия.
- Самый восхитительный вечер за долгое время, - говорил другой гость, - Приемы у Брэдфордов всегда лучше, чем у кого-либо.
- Очень мило с вашей стороны.
- Я, как обычно, ухожу одним из последних. Невозможно заставить себя уйти.
- Вы очень добры.
- До свидания и огромное спасибо.
- Я рада, что вам понравилось.
Джулия пожимала руки и улыбалась всем до того, что скулы у нее начало сводить. Когда наконец дверь за последним гостем закрылась и Томас запер ее, она с облегчением вздохнула и закрыла глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111