- Сейчас я вам все объясню, обещаю.
Охватившая Джулию паника заставила ее ответить довольно резко:
- Надеюсь!
Снова повернувшись к Брэду, он сказал:
- Возвращайтесь через полчаса, хорошо?
Все еще не в состоянии взглянуть на Джулию, Брэд кивнул и быстро вышел.
Когда за ним закрылась дверь, Джулия поняла, что больше не может сдерживаться.
- Объясните мне, пожалуйста, что здесь происходит? - потребовала она.
- Брэд вам не объяснил?
- Никто мне ничего не объяснил! Он пригласил меня прокатиться, а привез сюда. От всех этих тайн можно рехнуться!
- Брэд не рехнулся, - тихо ответил доктор, как будто это слово объяснило ему то, что она чувствует. - Но он последнее время испытывает очень большой стресс.
Джулия почувствовала, что краснеет.
- Поэтому он пришел ко мне. Я - психотерапевт.
Джулия потеряла дар речи. Психотерапевт! Чего она только не напридумывала, а о его психическом состоянии даже и не вспомнила! Но, безусловно, здесь есть резон. То, что пришлось пережить Брэду меньше чем за месяц, может поколебать и более сильного человека.
- Почему бы вам не присесть? - предложил врач, снова читая ее мысли. - Когда она послушалась, он спросил, показывая на трубку: - Не возражаете, если я закурю?
- Нет.
Он набил трубку ароматным табаком.
- Меня пригласили еще в больницу. Когда он там лежал, врачей больше всего беспокоило его психическое состояние. Он почти не спал, в основном потому, что боялся, так как ему снились кошмарные сны. Ясно было, что он находится на грани нервного срыва, вот они и послали за мной. - Он чиркнул спичкой и глубоко затянулся. - Я смог с ним поговорить, и в конце концов он стал говорить со мной.
- Ему необходимо было выговориться. Я рада, что это произошло с профессионалом.
Доктор задул спичку, но долго сидел, потягивая трубку и глядя на нее глазами спаниеля так, что ей стало казаться, будто ее рассматривают под микроскопом.
- Значит, вы хотите ему помочь?
- Я пытаюсь.
- Хорошо. - Доктор выпустил облачко ароматного дыма в сторону Джулии, прежде чем спросить:
- Насколько вы осведомлены насчет его отношений с матерью?
- Они были необыкновенно близки. Настолько интимными, что они не допускали к себе даже меня, его жену.
- Вот именно. Вы нашли верное слово. Они были интимными. В смысле - сексуальными.
Джулия смотрела на него не отрываясь. Когда он убедился, что она не собирается ничего сказать и продолжает сидеть, он спросил:
- Насколько хорошо вы ее знали?
- Достаточно хорошо, чтобы бояться. - Ответ прозвучал механически, все силы уходили на то, чтобы справиться с собой.
- Она с вами когда-нибудь говорила о своем отце?
- Постоянно.
- В каком смысле?
Джулия попыталась выбрать наиболее точную из крутящихся в голове мыслей.
- Она верила в него, как другие верят в Бога.
- И творила Брэда по его образу и подобию?
- Да.
- Вот именно, - снова повторил доктор, удовлетворенно кивая. - И она обожала сына не меньше, чем боготворила отца. Насколько я мог заключить из слов Брэда, отношения его матери с отцом тоже были сексуальными.
Джулия промолчала. Сидела с каменным лицом.
- В случае с отцом вмешался паралич, так что леди Эстер была доминирующим партнером, а ей именно этого всегда и хотелось. Я имею в виду, что она занималась с ним оральным сексом.
Джулия старалась не потерять контроль над собой.
- Оральный секс характерен тем, что ставит мужчину в полную зависимость от женщины, она контролирует его сексуальность, его тело, его самого. Именно такие сексуальные отношения, по моему мнению, и предпочитала леди Эстер. Ей требовалось иметь человека в своей полной власти и собственности.
Доктор замолчал, попыхивая трубкой. Онемев от шока, Джулия молчала.
- Брэд описал мне с подробностями, как мать купала его, когда он был маленьким. Это был ежевечерний ритуал, который она не доверяла няньке. Она делала большую мыльную пену и покрывала ею его тело; гладила, ласкала, играла. Когда она вытирала его, она следовала за полотенцем губами. Он все это очень хорошо помнит, как и мы все хорошо помним наши первые сексуальные ощущения. Он рассказал мне не только то, что она делала, но и то, что она при этом говорила. И всегда об отце. Что она делала с ним то же самое, потому что он был единственным мужчиной, которого она любила. Она также говорила, почему она так поступает с ним. Все та же любовь. Разумеется, Брэд был слишком мал, чтобы понимать, что она с ним делает. Он лишь знал, что ему это нравится, он ждал этого, он испытывал наслаждение от тех ощущений, которые она в нем вызывала.
Джулия закусила нижнюю губу, стараясь подавить тошноту и не опозориться прямо перед врачом.
- Когда он достаточно подрос, чтобы понять, что это такое, вред был уже нанесен. Многие взрослые не умеют справляться с физическим и эмоциональным напряжением, связанным с сексом.
Джулия подумала о себе.
- Ребенок полностью беззащитен, именно поэтому у нас и существуют законы, призванные защитить тех детей, которые еще слишком малы, чтобы осознать тяжкие последствия такого рода актов. В случае с Брэдом можно сделать лишь один вывод: его мать развратила его.
Джулия не отрывала взгляда от своих рук. Костяшки пальцев побелели.
- Чего мы не должны упускать из виду, так это того, что она сама, очевидно, была с психической точки зрения глубоко больным человеком, и именно отсюда ее поступки. Еще следует учесть ее эмоциональное и сексуальное одиночество. Одинокая вдова, единственный сын. Тут легко можно преступить грань между материнской привязанностью и женскими потребностями. Только в случае леди Эстер ее главной потребностью была власть, та самая, которая происходит при полном контроле.
При последнем слове Джулия снова почувствовала укол совести. Слишком уж хорошо она с этим знакома. Она подавила свое первое дикое желание рассмеяться и отрешенно сидела, как бы окружив себя невидимой оболочкой, сквозь которую могла видеть и слышать, но не чувствовать.
- Ощущение постоянной вины, которое вызывают такого рода отношения, невероятно разрушительно: особенно если речь идет о совращении невинных. А кто может быть невиннее маленького ребенка? Такие отношения в нашем обществе запрещены, потому что они подрывают самые его основы, поэтому они всегда держатся в тайне, как постыдные. В случае с Брэдом, его мать объясняла их ее безмерной, бескорыстной любовью к нему. Ни на мгновение она не переставала подчеркивать, что никто и никогда не будет любить его так, как она. Разве не она создала его? Выносила его в своем теле? Дала ему жизнь? Он принадлежал ей, они - две половинки единого целого и посему неразделимы. Она постоянно повторяла, что между матерью и сыном существует связь настолько прочная, что разорвать ее может лишь смерть. Они едины, плоть от плоти, кровь от крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111